Прошло несколько дней, я обжилась.
Ещё в момент приезда мне показалось странным, что на открытом воздухе никого нет, но быстро догадалась — жарко. Все женщины вечером выбирались гулять, дети играть. Общалась с женщинами, потихоньку привыкала к новым условиям. Слишком все было чужое и незнакомое. Интернета нет. Скучно, еда, сон, найти бы какое-нибудь занятие. Через день сдох телефон, он просто отказывался включаться. Женщины сильно между собой не разговаривали. Обратила внимание что говорят только женщины и девочки, мальчики вообще молчали. Странно. Спросила:
— Почему мальчики не говорят?
— Не могут, нет звуков, мы слышали легенды от наших старух, тех что теперь в земле, что раньше было по другому. А сейчас только так, мальчики не говорят — они слабы умом.
— О, я знаю как вам помочь. Я научу вас всех языку жестов.
Я показала движения.
— Лучше всего учить детей, у них легче усваивается информация, но учитывая ситуацию, я буду учить вас всех. Вам же самим будет проще, если вы найдете общий язык и с мальчиками и с мужчинами, вы будете хорошо понимать друг друга, возможно ваши мужчины и мальчики не слабоумные, но отсутствие речи на них плохо сказывается.
— Я не понимаю и половины слов которые от тебя слышу. Но я поняла, ты хочешь нас учить как говорить махая руками и это очень нам нужно.
Дальше время потекло быстрее, началась учёба. Я проводила уроки по три раза в день: утром, днём и вечером.
И вроде бы была занята, рассказывала, объясняла, но всё равно этого было мало. Нагружать информацией людей резко нельзя — не запомнят.
Спросила у женщин, есть ли здесь место, где я никого не побеспокою. Мне указали на ограждение, которое было очень далеко.
Ну хорошо. Посмотрим. Я так соскучилась по игре на своей джембе. Подошла к ограждению — тишина. Только сетка горит огнем. У меня это ассоциировалось с напряжением. Оказалось ограждение под током и огненное это почти одно и тоже. Мне в первый день показали что барьер очень опасен, кинули в барьер камень и он коснувшись его рассыпался на мелкие кусочки, разлетевшись в стороны. Поэтому отошла от ограждения на несколько метров. Рядом со мной был осветительный столб, я присела рядом с ним и оперлась на него спиной как на опору, посидела — неудобно. Я привыкла сидеть на стуле и зажимать джембу между ног. Начала обходить ограждение по кругу, ища на чтобы присесть, но ничего не находила. Вернулась обратно. А потом взялась злость. На все вокруг. На мир, на ту что меня сюда перенесла. Сейчас бы сидела дома с семьёй, в комфорте, ходила бы на скучную работу, вспомнила выступления по выходным. И никаких больше ресторанов. Заделалась бы блогером исполняла бы мелодии, закрыв маской лицо и меня бы никто не узнавал, никто бы не приставал. Танцы бы плясала дома для себя. Я за эти три года, столько их по интернету не изучала. И может я их танцевала неправильно, но так просила моя душа. Я вернулась к ангару ища бесполезный хлам, который можно было бы использовать как табурет, наткнулась на большие камни. Уселась на них, скажут местные что не нравится моя игра, я придумаю что-нибудь другое. Зажала барабан между ног, отключила прибор, закрыла глаза и погрузилась в свою барабанную медитацию. Если захотят отвлечь тронут меня и я прекращу.
Я отстукивала ритм, прислушиваясь к своему сердцу стук-стук-стук. А потом начала передавать все свои чувства: я радовалась, грустила, плакала, представляла как танцевала, а потом открыла глаза — меня окружала толпа, они молчали, я включила звук:
— Вам не понравилось?
Всё-таки другой мир, другие люди, у них наверное другие вкусы. Я так погрузилась в свои мысли что не обращала внимания что мне говорят. Перед лицом помахали рукой. Я посмотрела вокруг — женщины улыбались:
— Играй, ещё!
— Очень красиво!
— Я такого раньше не слышала!
— А ты можешь нас научить?
Слезы навернулись в глазах, похоже меня здесь приняли, я нужна, у меня появилось свое место. Среди этих простых женщин я чувствовала себя свободной, несмотря на то, что находилась в своеобразной тюрьме.
— Конечно сыграю и научу. Только вы сами сделаете себе инструменты. Я вам помогу. Вы ведь не будете мой инструмент перекидывать из рук в руки? Чтобы хорошо играть, нужно изучить свой музыкальный инструмент от и до и это не обязательно будет барабан, это может быть то, что вы сами для себя решите.
Я уже думаю о том что зря устроила концерт и сейчас лишусь своего любимого инструмента, как услышала детский голосок:
— А зачем, нам твоя штука для стучания и зачем нам делать себе инструменты?
Открываю рот чтоб объяснить подробно как я планировала из какого-нибудь хлама и ведер сделать подобие барабанов и бубнов, как девочка продолжила:
— Зачем что-то делать, когда можно украсть?
У меня отвисла челюсть.
— Украсть? У кого у нагов?
— Ты так называешь хвостатых?
— Ну да, а вы не так?
— Да мы их как только не называли, они вообще и змеи и люди, меняют облик. Могут выглядеть как люди, могут как полулюди, с хвостом, а могут стать змеей, но это редко. Мы за ними часто наблюдаем?
— Но как?
— Они считают нас за идиотов и держат тут в резервации, а мы можем в любой момент сбежать. Только не видим смысла. Тут есть жилье. Хорошо кормят. Заботятся. Мужчин привозят. Если что-то надо для себя — мы можем у них украсть. Хвостатые даже не обращают на это внимания, ведь мы крадем все с помойки. Если поймают нас где-то — привезут сюда, ну или в другую резервацию. Везде одно и тоже.
— Как вы можете у нагов что-то украсть?
— Очень просто. Если интересно, покажем ночью.
— Я только за.
Я даже успокоилась немного. Стало стыдно перед всеми. Я думала что они отсталые, а у них просто нет возможностей, но я постараюсь им помочь как могу своими знаниями. Научу всему что умею. Детская ручка коснулась барабана:
— А теперь играй, мы хотим ещё послушать.
Глава 5. Вылазка
Мы крались в темноте накрытые одеялами к ограждению, на улице ночью было холодно, только одежды теплой не от куда взять. Мне было очень любопытно посмотреть как будем преодолевать огненную сетку.
Но когда преодолела поняла, наги точно за идиотов держат людей, они своими змеиными мозгами не рассчитали, что можно сделать подкоп. Да там под ограждением проход камнями и досками укрепили и замаскировали. Я и еще несколько женщин с детьми вылезли за охраняемую сеткой территорию.
— Дальше куда? Кругом ведь темно и песок.
На это девочки включили фонарики, похожие на обычные, что были дома на земле.
Дальше шли пешком примерно пять тысяч шагов, я специально считала, это около двух с половиной километров. Шли долго, я уже боялась что мы заблудились, как в дали увидела странное сооружение. Больше всего это напоминало помойку для автомобилей в Америке. Да там были целые кварталы по которым мы гуляли. Вот это сортировка мусора. В одном квартале мебель, в другом посуда, в третьем ещё какая-то фигня, мы шли и шли я уже ничего не запоминала. Казалось я пришла в магазин-склад. Да как тут вообще кто-то ориентируется?
Мне показали на верх и я увидела таблички с незнакомым языком. Ещё наверное два часа блужданий нас привели к музыкальным инструментам.
— И это выкидывают?
Я была потрясена.
— Это списанные военные инструменты. Вот смотри.
Мне показали что-то похожее на военные маркировки нарисованные прямо на инструментах.
— У военных воровать разве не вдвойне опасно?
— Нет!
Женщины засмеялись. Тут часто что-то списанное привозят от военных. Что-то связано с их традициями, очень часто они выкидывают новое.
Странные эти наги, ну да мне что, они далеко, да и другие у нас дела сейчас. Прошлась по ассортименту, ну точно как магазин-склад, даже нет консультанта также. Бубны, барабаны различного вида, сплошные ударные, похоже обычную музыку змеи не слышат, поэтому такой странный выбор. Ну ладно, не в магазине же я в самом деле. Набрали кучу инструментов, завернули в одеяла. Инструменты я выбирала в основном небольшого размера. Помню как стояла и облизывалась возле огромного барабана, размером в половину меня, красивый, бас наверняка хороший. Тоже бы взять, только ни как. Я отказалась от этой идеи сразу. Слишком тяжелый, да и через лаз не пролезет.
