у нее заныло в животе. Она молится, чтобы он не почувствовал, насколько близка она к своему Жару или своей неловкой реакции на него.
По крайней мере, он не ведет себя так, как мужчины, работающие на ее отца.
Он не подонок, но он ужасен.
Ей нужно уйти от него подальше.
— Мои извинения. Я предполагал, что клиентам разрешено находиться здесь.
Он насмехается над ней, судя по изгибу его губ.
— Кто ты? — выпаливает она. Все в ней кричит о том, чтобы бежать обратно в здание, но ноги не слушаются. Она застряла, поддерживая с ним беседу, пока не сдвинется со своего места.
Ее внутренняя Омега шевелится, не желая расставаться с соблазнительным, пьянящим ароматом кожи и специй.
Он наклоняет голову, внимательно глядя на нее. — Ноа, — говорит он, словно обращаясь к ребенку.
Она хмурится. — Какой Ноа?
— Просто Ноа.
Она вздыхает, переводя взгляд на его ботинки. Его взгляд такой пристальный, что она не может долго его выдерживать.
— Что ты здесь делаешь?
— То же самое, что делает здесь большинство людей. Выпить и пофлиртовать с прекрасными Омегами.
Она практически слышит улыбку в его голосе, и это разжигает ее гнев.
— Нет. Что вы делаете в этом районе? Я вас здесь никогда не видела, и вы явно не из города.
Ее взгляд снова встречается с его взглядом, и она делает шаг назад, когда видит в нем опасность.
Ей следует закончить разговор и вернуться в клуб.
— Хм. Почему ты думаешь, что я не отсюда?
Высокомерие сочится с каждым произносимым им слогом, и она огрызается.
Ей не нравится, когда Альфы смотрят на нее свысока, и этот не исключение.
— Костюм за тысячу долларов со вчерашнего вечера, идеально уложенные волосы и постоянная дерзкая ухмылка на твоем лице, — выплевывает она.
Он выглядит озадаченным, но затем усмехается. — Что ж, в этом ты права, Лили. Я здесь по делу.
Его взгляд смягчается, и у нее перехватывает дыхание.
Нет, он не должен быть таким привлекательным.
Это ее сигнал уходить.
— Что за бизнес? — Вместо этого спрашивает она, мысленно проклиная себя за то, что не вернулась в здание.
Неважно, что он делает, пока он не знает, кто она.
До тех пор, пока он здесь не из-за нее.
Он отступает от нее на шаг, прислоняясь спиной к оштукатуренной стене. — Я подрядчик, — просто говорит он, вздыхая. — Самозанятый.
Его ответ звучит неправильно, и он продолжает смотреть на нее так, как будто это шутка, которую она не понимает.
Как будто он знает что-то, чего не знает она.
— Ну, Просто Ноа, — говорит она. — Я оставлю тебя прятаться в тени. Если тебе понадобится выпить, ты знаешь, где меня найти. — Она снова натягивает на лицо фальшивую, приторно-сладкую улыбку и отворачивается, проходя через двери обратно в клуб.
Он что-то бормочет у нее за спиной, но она не обращает на это внимания и спешит обратно в клуб, пытаясь унять учащенное биение своего сердца.
Прежде чем вернуться к бару, она вытирает струйку жидкости со своих бедер.
НОА
Его любопытство подарило ей еще несколько дней жизни.
Она была так же удивлена, как и он, когда обнаружила плакат с ее лицом, и ее реакция на него застала его врасплох.
Он почувствовал запах ее страха, когда она разорвала бумагу, широко раскрытыми глазами наблюдая, как обрывки уносит ветер.
Прежде чем она увидела флаер, она была счастлива, ее глаза загорелись, а от смеха исходил приятный аромат.
Она, блядь, хихикнула, и это что-то всколыхнуло в нем.
То, на что у него нет времени.
Но затем тень пробежала по ее лицу, когда она увидела листовку.
Он был удивлен, что Тэтч пошел на такое; взаимодействовать с общественностью рискованно, особенно когда предлагаемое вознаграждение выплачивается кровавыми деньгами.
Это просто показывает, как отчаянно он хочет вернуть свою дочь.
Что сделает ее смерть еще более вкусной.
Однако, насколько чудесно было бы вернуть ее обратно и убить на глазах Тэтча?
Вместо того, чтобы делать это здесь, он мог бы…
Он мог бы сломать ее.
Погубить ее.
Узнать ее секреты, а затем наблюдать, как жизнь утекает из ее глаз, заставляя ее расплачиваться за грехи своего отца.
Ты не в себе.
Он практически слышит слова Джексона в глубине своего сознания.
И, возможно, так оно и есть.
Но тратить час за часом, день за днем на то, чтобы исправить зло, — вот что происходит с человеком.
И теперь Лили — ключ к его спасению.
За то, что наконец-то отпустил все это.
Его последняя работа.
* * *
Он продлевает свое пребывание в единственной гостинице в забытом богом городке.
Изначально его поездка планировалась на выходные, но он платит еще за неделю.
Он говорит себе, что это для того, чтобы убедиться, что все идет по плану.
Убийство никогда не вызывало у него эмоций.
Это просто бизнес.
Но если он честен с самим собой, у него нет причин продолжать следовать за ней на работу.
У него нет причин прятаться в тени и наблюдать за ней.
Он не может этого объяснить, но еще не пришло время обрывать ее жизнь.
Он улавливает ее медовый аромат даже сквозь толпу, и он проникает прямо в его член.
Она не должна была так хорошо пахнуть.
Это неправильно.
Его внутренний Альфа пробуждается, разочарованный тем, что он действует не под влиянием импульса просто взять.
Вместо этого он зачарованно наблюдает.
Она фантастическая актриса.
Она способна изображать эмоции на своем лице, одаривать посетителей радостной улыбкой и менять язык своего тела, чтобы манипулировать ситуациями.
Почти так же хорошо, как он.
Но за всем этим скрывается та же знакомая печаль по откровенным фотографиям, когда она думает, что никто не смотрит.
И он задается вопросом, что делает ее такой несчастной, и как она научилась так хорошо скрывать свою боль.
Это заставляет его задуматься, к какому типу относится отец Тэтч.
Он рычит низким грудным звуком, когда она улыбается группе мужчин-Альф, все явно нетрезвые. Один протягивает мясистую руку через стойку и хватает ее за руку, притягивая ближе. Улыбка остается на ее лице, когда она вырывается из его хватки, отталкиваясь назад и продолжая свой обход.
Она не замечает, как мужчины обмениваются взглядами.
Моя.
— Эй, Ноа! — Зовет чей-то голос.
Он встречается взглядом с Пайпер, которая одаривает его кокетливой улыбкой. Одетая в розовое короткое платье и заоблачные серебристые каблуки, она придвигается к нему ближе, и он улыбается ей в ответ своей улыбкой.
— Привет, — приветствует он низким голосом. —
