в России с хорошими ведьмами. Расскажи о них побольше. Хочу знать, кто вернул моей малышке желание жить.
Я рассказывала маме о парне, который почти два месяца ухаживал за мной, когда вернулся Эрик. Да не один. В компании хмурого Доминика.
— Ой, Ник, ты уже вернулся? — удивилась мама. — Как прошла встреча?
— Отвратительно. — скривился он и плюхнулся на соседний стул рядом со мной.
Затем его загребущая ручонка стянула мою тарелку с тортиком.
— Эй, это мое!
— Не жмотничай, мелкая. Я злой и голодный, не хочешь, чтобы сожрал тебя, поделись хотя бы тортом.
Хотя бы! Да я за сладкое удушить тебя готова!
— Что ты вообще здесь делаешь, пожиратель чужого счастья?
Он засунул в рот большой кусочек и блаженно закатил глаза. Гад! Знает, как я люблю сладкое и издевается!
— Это я попросил его приехать. — пояснил Эрик, положивший руки маме на плечи. — Мне нужно срочно уехать, я нужен в Ля-Роз, а вы еще не купили все, что было в списке. Ник поможет вам.
— Делать мне больше нечего. — пробубнил он под нос, чем заслужил строгий взгляд от отца.
— Поможешь с тяжелыми сумками, Ник. Следующую неделю рынок будет закрыт из-за недели Алой луну, поэтому нужно закупиться продуктами сейчас. В кладовой шаром покати, а в холодильнике мышь повесилась. Чем вы вообще питались, пока нас не было?
Чем-чем? Пили как не в себя. В алкоголе больше калорий, чем в моем тортике. Я с тоской глянула на тарелку. У-у, волк позорный!
— Не сдохли же. — сказал Ник.
— Очень жаль. — буркнула я.
— Лени! — пристыдила меня мама одним своим взглядом.
— Так, ты меня понял. — сказал сыну Эрик. — Можете не торопиться, девочки.
— Да, не торопитесь, девочки, дел-то у меня нет. Спущу в дыру свой единственный выходной на вас.
— Он в полном вашем распоряжении. — пакостно ухмыльнулся Эрик.
«Катайтесь на нем хоть по всему рынку». — добавила я про себя и хихикнула. Обожаю этого мужчину, вопреки тому, что он не родной мой отец. Помимо того, что он сделал маму поистине счастливой, так еще и ко мне относится так, как никогда мой родной папенька. И мальчишек умеет держать в ежовых рукавицах без применения физической силы.
— Люблю тебя, цветочек. — Эрик чмокнул маму в щечку.
— Дома поговорим. — обиженно сказала она.
Эрик тяжело вздохнул.
— Поговорим. Куда я денусь?
Маме без Эрика гулять по рынку было уже не так весело, зато я отрывалась по полной. Только на четыре круга оббежала весь рынок, пока, якобы, искала самый свежий ананас. Ник этот фрукт терпеть не мог, теперь вообще возненавидел. Его даже перекосило, когда я поднесла ананас к лицу и с наслаждением вдохнула офигенный запах.
— Хочу клубнику! — когда мы уже подошли к машине с покупками, заявила я.
У Ника из рук даже ключи выпали, и глаз левый задергался, когда парень посмотрел на меня. Внутри я возликовала.
— Мам, я о-о-очень хочу клубники! Вы ведь подождете меня еще полчаса?
— Ты издеваешься? — процедил сквозь зубы Доминик.
— Я?! Ни капли! — я невинно похлопала ресничками. — Правда, хочу свежей клубники.
— А персиков не хочешь? — он открыл багажник и, глядя мне прямо в глаза, затолкал туда тяжелый пакет.
— Нет. — растерялась я. — У меня ж на них аллергия.
— А у меня на твою клубнику!
— Я тебя ее есть не заставляю!
— Мелкая! — прорычал он.
— Прекратите уже! — прикрикнула на нас мама. — Сил моих больше нет. Иди за своей клубникой, Ник, пожалуйста, присмотри за сестрой.
— Не брат он мне!
— Никакая она мне не сестра!
— Прибью обоих. — мамины глаза сверкнули.
Из вредности я пошла за этой чертовой клубникой в самый дальний тепловой угол рынка, хотя уже ее перехотела. Пробудившись, я стала очень… переменчивой. Настроение скакало, как сумасшедшее. И желания меня посещали всякие разные.
В очереди мы отстояли двадцать минут. Я успела пожалеть, что притащилась сюда. Но… но… Лицо Ника веселило меня, и моя затея не казалась мне такой уж и дурацкой. Да, это глупо и по-детски, но играть на нервах этих оборотней — одно удовольствие! Когда-то они мучили меня, теперь моя очередь измываться над ними.
— Расплатишься? — улыбнулась я Нику, когда торговка назвала цену.
За нами тоже стояла очередь из пяти оборотней, которым уже не терпелось уйти отсюда. Но увы — мед продавался только здесь. А они пришли именно за ним, я услышала из отрывков разговоров.
— Я последние деньги на ананас спустила.
Он окатил меня та-а-аким взглядом, что даже мой зверь затих. Для того, чтобы затопить меня возбужденным теплом. Предательница! Прогибается сразу, стоит сильному самцу сверкнуть глазами, и чуть ли не писается от счастья.
— Что, денег любимой… пожалел? — сощурилась я.
— Что ты несешь? — процедил он.
Я специально проглотила слово «сестренке» так как проще удавиться, чем назвать себя так. Да и хотела подгадить Нику. Жадность среди оборотней глубоко призирается. Особенно если что-то жадничают паре. Это едва ли не преступление. Как можно обделить половинку своей души?
— Жлоб. — послышалось позади от одной из молодых девушек.
— Бежать от такого надо. — добавила старушка за нами. — И не смотри на его смазливое личико, детка.
Доминик низко зарычал и расплатился с торговкой.
— Сдачи не надо! — процедил он и, схватив меня за руку, потащил на выход. — Прибить тебя мало!
— Думаешь, поможет? Я тебя и с того света достану.
— Лучше молчи!
— Какие мы нервные. — я выдернула руку и потерла запястье: слишком сильно этот псих его сжал. — Нажрись аконита, упокой шальные нервы.
— Я тебя сейчас упокою!
— Ну-ну, без рук! — пригрозила я. — Не то кричать буду.
К тому моменту как мы доехали до дома у Доминика дергались уже оба глаза. Попеременно. А я была довольная-довольная. И плевать мне было, как я себя вела. Они обо мне не думали, когда портили мне жизнь и не ставили вообще ни во что. Почему я должна относиться к ним хорошо?
Эрик еще не вернулся, но Даррелл был дома. После того, как я помогла маме разобрать продукты, я пошла к нему. Он куда-то засунул ключи от кладовой, которые были мне нужны, так как я хотела вытащить часть елочных украшений. Ель уже стояла в гостиной и благоухала на весь дом.
Комната Дара располагалась напротив моей. Я не любила сюда приходить, так как сразу вспоминала о той ночи, когда из-за моего состояния оказалась в его постели. А потому едва не развернулась и не ушла, наплевав на ключи. Но меня привлек женский томный смех.
Я тут же прижалась ухом к двери.
— Так лучше? — мурлыкнула девушка, и последовали странные звуки.
