— Карьера, от которой меня отстранили, помните?
— Кое-что ещё, что сработало в нашу пользу. Вы не при делах для всех остальных. Официально, я могу восстановить вас в течение следующих двадцати четырёх часов на работе под прикрытием. Больше никому в команде не нужно знать. И я думаю, что нам лучше оставить всё как есть.
— Кейтлин, ты не обязана этого делать, — сказал Макс. — Мы можем перевезти тебя в безопасное место. Обеспечить тебе необходимую безопасность.
— На всю оставшуюся жизнь?
По недовольству в глазах отчима она видела, что он уже знал, что она собиралась сказать.
— Это моё дело. Я сейчас не отступлю.
Она снова посмотрела на Ксавьера.
— Я хочу услышать, что Кейн может сказать в своё оправдание.
Чтобы попасть в изолятор, потребовалось пройти три двойные двери, каждая с кодом безопасности. На четвёртой охранник ввел её данные в систему.
— Ты знаешь процедуру, — сказал Адриан. — Оставайся на своей стороне стола. Разложи все предметы по столешнице. Мы будем наблюдать за тобой через зеркало. Если ты в беде, прикуси губу, и мы вмешаемся.
Кейтлин кивнула.
— Кейн прикасается ко мне, и он знает, что никуда не денется. Полагаю, он будет держаться на расстоянии.
Адриан указал ей пройти через следующий ряд дверей в зону для допросов.
— Комната номер один.
Повернувшись к нему спиной, она миновала две комнаты справа от себя, прежде чем остановилась у третьей.
Она сделала ровный вдох, её пульс участился. Она потянулась к ручке, но отпустила.
«Ты справишься», — настаивала она, уперев руки в бока. Она на мгновение закрыла глаза, затем открыла их с новой решимостью. Она снова взялась за ручку и толкнула дверь, открывая её.
Кейн Мэллой сидел, откинувшись на металлическом стуле, так расслабленно, как если бы опрокидывал в себя шоты в клубе. Его ноги были небрежно расставлены под столом, джинсы обхватывали массивные ботинки на шнуровке. Он не вздрогнул, когда она вошла, его локти оставались расслабленными на подлокотниках. Его самоуверенность усугубляла её беспокойство, чему не способствовала его поза, подчёркивающая напряжённые мышцы его бицепсов, открывающая проблески его точёной груди сквозь ткань тёмно-серой футболки.
Кейтлин инстинктивно опустила взгляд, её желудок сжался, когда она вспомнила, как это твёрдое, мощное тело прижималось к ней.
Но теперь было слишком поздно поворачивать назад.
Она закрыла дверь, комната шесть на шесть метров внезапно вызвала приступ клаустрофобии, а пульсирующая тишина усилила напряжение. Она почувствовала, как он беззастенчиво оценивает каждый сантиметр её тела. Она тихо выругалась, когда по спине пробежали мурашки, ругая себя за то, что позволила ему повлиять на себя.
Запугивание было умным, опасно сдержанным.
Игры уже начались.
Крепко прижимая к груди документы об освобождении, она никогда не испытывала таких трудностей с тем, чтобы ставить одну ногу перед другой. Радуясь возможности быстро добраться до стола, она остановилась на дальнем конце и положила бумаги на угол, ручку сверху.
— Тебе нужно обрести больше уверенности в этих сексуальных бёдрах, — сказал он, и этот низкий хриплый звук заставил каждый волосок встать дыбом на её затылке. — Научись извлекать из них максимум пользы.
Сев на привинченный стул напротив него, она сцепила руки на столе. Она использовала все свои силы, чтобы встретиться с ним взглядом, сохраняя бесстрастное выражение лица, несмотря на колотящееся сердце.
— Очень умно, Кейн. Как тебе это удалось?
— Удалось, что?
— Заблокировать её.
Удовлетворение заплясало в его пленительных тёмно-синих глазах.
— Это старый вампирский секрет.
Если он и знал, что она догадалась, кто он такой, то виду не подал.
На этом этапе было безопаснее подыгрывать.
— Ни о чём таком я никогда не слышала.
— Потому что ты авторитет во всём, что связано с вампирами, верно?
— Я знаю достаточно, чтобы понять, что то, что ты сделал, невозможно.
— Не будь обиженной неудачницей, Кейтлин. Уверен, ты наслаждалась погоней, всё время пока она длилась.
— Это ещё не конец, Кейн.
— Необоснованные обвинения. Никаких криминалистических доказательств. Слухи. Предполагаемые преступления. Неудачное чтение теней. Выглядит не очень хорошо, не так ли?
Его самообладание опьяняло, приводило в бешенство.
— Я всё ещё держу тебя здесь, не так ли? — парировала она.
— Ты жульничала, — сказал он, и в его глазах промелькнул пугающий упрёк.
— Полагаю, должны быть правила, чтобы жульничать. Не припомню, чтобы соглашалась на что-либо.
Он одарил её своей фатально-очаровательной улыбкой. Эффективный хищник за работой. Магистр-хищник.
— Теперь это звучит как забавный прецедент для установления правил.
— Ты ждал меня, не так ли? — спросила она, отчаянно пытаясь разрядить напряжение.
— Ты не единственный охотник здесь, Кейтлин.
— Чего ты хочешь от меня?
— Если бы ты не повысила ставку, ты бы уже знала. Но не волнуйся, скоро ты поймёшь.
У неё свело живот от искренности его тона, темноты в этих глазах.
— Это угроза?
— Я предпочитаю называть это прелюдией. Но сама реши, как тебе по душе.
Он наклонился вперёд, положил руки на стол — сильные, мужские руки, которые с такой умелой лёгкостью прижимали её к стене.
— Ты повысила ставку не с тем вампиром, Кейтлин.
Она подалась вперёд, копируя его. Она должна была что-то сделать, чтобы раззадорить его. Ей нужно было, чтобы он сорвался, нужно было, чтобы он сделал что-то, что оправдало бы задержание его ещё на несколько часов.
— Мне казалось, ты должен был заметить, что я не очень хорошо разыгрываю карту беспомощной женщины, так что можешь завязывать с играми во власть.
— Легко говорить, когда тебя окружают люди, готовые тебя защитить. Насколько убедительными будут эти красивые карие глаза, когда я снова останусь с тобой наедине?
— Только тронь меня, и я засажу тебя.
— Как в этот раз?
Она вызывающе выдержала его взгляд.
— Всё в порядке, Кейн. Твоему эго трудно смириться с тем фактом, что я перехитрила тебя. Я могу это принять.
Он снова улыбнулся, хотя и ненадолго, обнажив соблазнительный намёк на ровные белые зубы, его слегка выдвинутые резцы, целенаправленно привлекая её внимание к сексуальным мужским губам.
— Итак, скажи мне, твой пульс учащался с каждым пойманным тобой вампиром?
Это была жестокая, но умная смена тактики. Та, которая, он ясно чувствовал, заставит её дрогнуть.
— Я преуспеваю в погоне, — сказала она.
— Не так сильно, как ты преуспеваешь в страхе. Или, может быть, именно я являюсь для тебя мощным афродизиаком.
Она резко выдохнула, чувствуя, что краснеет.
— Поверь мне, это чисто бизнес, Кейн. Хотя я уверена, что это ещё один удар по твоему самолюбию.
Он снова улыбнулся, его взгляд был невозмутимо навязчивым.
— Я слышал твои неглубокие вдохи, когда прижимал тебя к стене. Почувствовал, как ты вздрогнула, когда я расстегнул твой ремень.
— Отвращение делает это со мной.
— Ты такая неубедительная, — сказал он, неспешно изучая её взглядом. — Но думаю, что для кого-то вроде тебя отрицание это безопасный вариант.
Его глаза снова остановились прямо на ней, их интенсивность заставила её желудок перевернуться.
— Гораздо безопаснее, чем впускать меня.
— Ну, ты всё знаешь об отрицании, не так ли, Кейн? Почему бы тебе не побыть большим мальчиком и не признаться в том, что ты сделал? Если только ты не боишься последствий?
— Такая горячность. Я собираюсь найти этому хорошее применение. Думаю, что слишком много ночей, проведённых в одиночестве перед телевизором, сделали Кейтлин очень напряжённой и раздражённой девушкой. У такой хорошенькой девушки, как ты, я бы ожидал увидеть несколько друзей-мужчин. По крайней мере, одна или две связи на одну ночь.
