землях. Она нормально посадила меня на лошадь, давая возможность наконец вдохнуть полной грудью.
– Бригон считается не таким жестоким, как Даир, но он коварный ублюдок. Будет улыбаться тебе в лицо, глубже пронзая ножом брюхо.
– У него тоже такие же собаки, как у Даира?
– Нет. Бригон предпочитает использовать высшие силы и свои собственные. У него в столице – называется Зитун – построено три башни магов и две башни оракула. Не скажу, что это сильно помогает ему.
– На твоем месте я бы не была так категорична, – перебивает Волару ведьма, и та хмыкает. – У Бригона очень сильный Верховный маг. Он раньше служил при дворе правителя Дальних земель, пока там не появился Кабрис. Тогда Бригон быстро забрал мага Верховного правителя и построил для него самую высокую башню. На землях Нарги тебе, Тиальда, нужно изо всех сил глушить свои мысли. Местная ведьма и маг, почуяв тебя, тут же доложат Бригону. Они верны не Дальним землям, а своему господину. И он, конечно, решит тебя убить. Так что убедись, что твои волосы надежно спрятаны, а думаешь ты только о нашей поездке.
После этих слов я, как назло, вынуждена сражаться со своими мыслями. И если раньше мне приходилось напрягаться для того, чтобы поговорить с Карденом, теперь я вынуждена глушить эту возможность. Но как, черт подери, если мысленно я обращаюсь к нему, даже если не хочу этого?!
– Как… как это остановить? – отчаявшись, спрашиваю у ведьмы.
– А как ты раньше останавливала?
– Раньше я заставляла себя заглушить окружающие звуки, чтобы слышать только тишину. Так я понимала, что Карден меня услышит, а сейчас то и дело закладывает уши.
– Значит, тебе надо оставаться с нами. Расскажи о своей земле.
Я тяжело вздыхаю, но решаю, что лучше так, чем попасться Бригону.
– Вермай отделен от всех остальных земель энергетическим полем. Кто бы ни пытался его пробить или уничтожить, погибал, делая это. Поэтому мы попадаем на те или иные земли через портал. Мой род уже несколько столетий является родом Тиальд. Среди всех дочерей поколения одна обязательно становится Тиальдой. В этот раз получилось, что две. Моя сестра Крания стала женой правителя Ближних земель и уже даже родила ему сына. Я стала второй. Как вообще так получилось, что…
– Мы не можем знать! – резко прерывает меня ведьма. – Маг бы сказал, что боги сами определяют наши судьбы, но эти боги, если вы спросите меня, те еще глумливые подонки. Я бы свернула пару шей там на Пантеоне, попадись они мне в руки.
– Ты можешь сдохнуть, – хмыкает Волара, – и у тебя появится шанс с ними встретиться. Хотя, говорят, ведьмы не встречаются с богами, они вечно горят в Драконьей пасти.
– Я бы с радостью прокляла тебя, дрянная девка, – выплевывает ведьма, – если бы Господин так не дорожил твоей мерзкой шкуркой! Тьфу, гадкое отродье. Селеста, ты знаешь что-нибудь об этих порождениях адского пекла? – она кивает на Волару, а я качаю головой, слыша за спиной смешок. – Я тебе расскажу, – ведьма удобнее устраивается в седле.
– Ты лучше расскажи, как ты извела целую расу, старая сука, – шипит Волара.
– Пф, – дергает плечом Дисагра. – Они сами напросились. Зато теперь весь лес мой.
– Как это “извела”? – подаю я голос.
– Сначала я расскажу про гаилянок! – настаивает Дисагра. – А потом, если захочешь, поведаю про лесных жителей, от которых остались только кости. А, нет, и костей уже нет, – мерзко ухмыляется ведьма, а у меня по коже бежит холодок.
Эта старуха только выглядит какой-то травницей, на самом деле ведьмы – это страшные существа без возраста и лица. Говорят, их внешность не отражает того, что внутри, и каждая ведьма сама выбирает себе внешность. Непонятно только, зачем чаще всего они берут личину дряхлых старух, если могли бы выбрать обличие молодых девушек.
– Так вот. Гаилянки – это народ, в котором только женщины. И живут они на своих землях уже много веков.
– Но как же они…
– Размножаются? – предваряет она мой вопрос, а я киваю. – Ловят в плен мужчину, который способен произвести на свет здоровое потомство. Держат его в плену несколько месяцев, пользуя ради своей выгоды. Когда он оплодотворяет минимум трех женщин, его отпускают. И, если у этого бедняжки еще хватает сил на то, чтобы уползти за границу этого адского места, он уходит. Если нет, то просто умирает там же. Я же ничего не приукрасила? – провоцирует Дисагра Волару.
– Нет, старая карга, все верно, – язвит в ответ Волара.
– Если рождаются мальчики, то что с ними делают, Волара? – снова обращается к ней ведьма. – Напомни. Ах, да, убивают. Приносят жертву в честь Матери-Богини. Есть у них там такая, которой они поклоняются. И даже верят, что она обитает выше Божественного Пантеона. Так вот да, они жестоко убивают младенцев прямо на алтаре у храма этой самой Матери-Богини. Если рождается девочка, она превращается в это. – Старуха поднимает руку и кружит ею в воздухе, словно очерчивая тело Волары. – И так уже много веков. Знаешь, у нашего господина есть друг и его главнокомандующий, Траван. Так вот он едва не попал в силки этих ненормальных, еле ноги унес, – смеется ведьма, а от ее негромкого смеха у меня вибрируют внутренности, настолько это жуткий звук.
– Надо же, – снова хмыкает Волара, – даже нигде не соврала в своем рассказе. Старая карга.
– Тьфу на тебя, – плюет в нашу сторону ведьма. – Меня на лжи поймать сложно.
– Особенно когда рядом есть человек, который может опровергнуть твою ложь, – негромко произносит Волара. – Стоять! – шипит она и, подхватив меня за талию, снова перебрасывает через седло, выбивая из меня воздух.
Все лошади останавливаются, как вкопанные, и мы все прислушиваемся к тишине. Я стараюсь услышать каждый звук, но мое тяжелое дыхание и грохочущее в ушах сердцебиение мешают этому.
– Бригон, – шепотом произносит ведьма, и я замираю, не дыша.
– Волара, – произносит грозный голос, когда я слышу, как медленно к нам приближаются лошади. – Дисагра.
– Господин Бригон, – приветствует его воительница.
– Слышал, ты везешь ценный груз.
– Насколько ценной может быть эта старая ведьма. Мне кажется, Господин держит старуху при себе лишь из жалости.
Слышу грудной смех, а потом серьезный голос, контрастирующий с предыдущей реакцией.
– Я не о ведьме, а о той, кто переброшен через твое седло.
– О, это моя рабыня, – пренебрежительно отзывается Волара.
– Врать ты так и не научилась, воительница. Усади ее на сиденье.
– Господин Бригон…
– Делай, что я сказал! – рявкает он так, что я дергаюсь.
– Нет, – сухо отвечает Волара.
– Что ж, нет, так нет, – отзывается он,
