Макс оттолкнулся от земли и врезался корпусом в Тира. Автоматная очередь пройдя в сантиметре от головы гвардейца вспорола грудь того, чей разум был по сути уже мёртв.
Грошев развернулся, ударом ноги подсекая охранника. Мужчина упал, рефлекторно посылая очередь в потолок. Пули выбили из камня мелкую крошку. Калес подскочил к мужчине и вырвав автомат, наотмашь съездил прикладом по лицу, отправляя солдата в нокаут.
Призрак схлынул, энергия атаки истончаясь, уносила с собой запах гнилья. Блуждающий получил свободу и ушёл. Призрак не терпящий на своём пути только одного — мужчин поднимающих руку на женщин.
Игроков сел, скула кровоточила. Настя продолжала всхлипывать на полу.
— У меня такое чувство, что кишки поменялись местами с сердцем и лёгкими, — проговорил Леха, — Каждый встречный так и норовит ударить, — он встал на колено и стащил с мёртвого солдата автомат, залитый кровью ремень цеплялся за шею.
Калес помог сестре встать, слезы текли из карих глаз, размывая коричневую грязь.
— И что теперь? — спросил, поднимаясь Лёха, дуло автомата как бы невзначай нацелилось на Лисицына.
— Предлагай, — ответил гвардеец, сжимая автомат.
Ничего не изменилось. У них снова было два автоматчика.
— Лучше я, — Макс посмотрел на парней, — Предлагаю выбираться, а потом уж дискутировать.
— Дураков нет, — Лисицын демонстративно закинул оружие за спину, — Разборки потом.
— Главное в рукопашную не ввязывайся. Ты в ней не силен, — не удержался от издёвки Лёха.
— Я это запомню, — кивнул Лисицын.
— Молодцы, — Макс сдёрнул каску с фонарём с бессознательного Тира, — А теперь советую поторопиться. У меня такое чувство, что времени остаётся все меньше и меньше.
Грошев карабкался по лестнице, мысленно отсчитывая горизонтальные шахты. Первая, вторая, третья.
— Мы куда-то бежим? — спросил поднимающийся следом Лёха, — Или от кого-то?
Четвёртая, пятая.
Макс промолчал. Ответа у него не было. Внятного, обоснованного на фактах ответа, только предчувствие холодом разливающееся по телу, ощущение на грани возможного. Время не просто шло, оно неслось сломя голову. Так бывает, когда бежишь и знаешь, что безнадёжно опаздываешь.
Шестая, седьмая. Пустые и тёмные коридоры.
— Где рабочие? — спросил Грош, невольно останавливаясь, — Где бригадиры? Охранники? Шахтеры?
— И генератор стих, — раздался голос Насти, — Вы заметили, гула больше не слышно?
По глазам скользнул направленный снизу луч фонаря. Лиса, не испытывая брезгливости, присвоила каску покойника.
— Лёха, в каких случаях отключают генератор, — спросил Грош и заслоняясь света.
— Ты меня с шахтёром не путай. Откуда мне знать какие тут порядки.
— А у вас в посёлке? — Макс полез дальше, ускоряя и ускоряя темп.
— По-разному. Когда газ кончается, когда уезжаем, когда планируют сход лавины, когда ведут взрывные работы. Эй!
Макс так неожиданно остановился, что Игроков врезался головой ему в ботинки.
— Взрывчатка, — пробормотал он, — Маркировка «единица» на ящиках и здесь, и в лагере, и у Маста. Это не номер! Это класс опасности!
— Взрывчатые вещества первого класса, — проговорил снизу Калес, — Если нет подкласса, следует исходить из максимальной опасности взрыва массой и радиуса разбрасывания.
— Если случится обвал, несколько любопытных студентов вполне могут сгинуть в штреке, — Грош возобновил движение, — Особенно если взрыв запланирован, а студенты проникли в шахту в обход правил.
— А как же Тир с напарником? — спросил Игроков, — Они вроде как не торопились возвращаться?
— Их могли и не ставить с известность, — ответил Лисицын, — Когда на кону не только деньги, но жизнь, сопутствующий ущерб в расчёт не идёт. Надо уметь расставлять приоритеты. Ради большего жертвуют меньшим.
— «Сопутствующий ущерб», — с отвращением пробормотал Игроков, — Тебе виднее. Тебе и твоей семейке. Нам бы, о чем попроще подумать, как не свернуть шею, например.
Десятая, одиннадцатая, двенадцатая. Грошев миновал очередной горизонтальный уровень и ударился каской о преграду. Фонарь замигал. От неожиданности Макс присел и, подняв руку, коснулся преграды. Колодец спуска перекрыли пластиной, металл неприятно холодил пальцы.
— Закрыто, — Грошев упёрся в преграду стараясь оттолкнуть, но тяжёлый щит, скорее всего чем-то зафиксировали, — Назад.
— Ищем другой путь, — сосредоточенное лицо Игрокова попало в круг света, и он спрыгнул в предыдущий горизонтальный коридор.
Подгонять никого не пришлось, нервозность и чувство опасности передалось от Макса остальным, они почти бежали по каменной кишке коридора. На вторую лестницу следующего вертикального штрека они наткнулись метров через пятьсот.
Им остался один уровень. Всего один, и они окажутся на одной линии с выходом. Тишину нарушали лишь удары ботинок по перекладинам и шумное дыхание.
— Черт, — Лёха притормозил.
— Что? — спросила Настя.
— Выхода нет. Блин, — парень продолжил движение, — Придётся подниматься выше.
Подъем закончился через пять метров и Грош оказался в широком коридоре.
— Где мы? — спросил Калес.
— Бес понятия, — ответил Игроков, — Порода здесь светлее, значит близко к поверхности.
— Тогда ищем выход, — Грошев пошёл первым.
— А если не найдём? — Настя догнала его и схватила за руку.
— Значит, не найдём, — не стал успокаивать её Макс.
— Тихо! — прошептал Игроков, поднимая руку, — Слышите?
Поначалу Грош не понял, о чем тот говорит, он слышал только своё дыхание и едва уловимый шорох одежды, когда Лиса переминалась с ноги на ногу. Он уже был готов отрыть рот и спросить, в чём дело, когда слуха коснулось какое-то бормотание или ворчание. Отзвуки далёкого разговора.
Лёха сделал знак погасить фонари. Через сотню шагов тьма превратилась в серый полумрак, а потом превратилась в мигающие тени. Широкий коридор пересекался с более узким, под потолком которого горели лампы аварийного освещения. И не просто горели, а мигали с равной пугающей монотонностью.
— Сколько осталось? — спросил хриплый голос, и Макс остановился.
— Семь минут, Шрам.
Грош нахмурился, он не знал ни одного человека, который мог так обращаться к Раимову.
— Семь минут. Я успею.
Лёха выглянул в освещённый коридор, и спустя минуту подал гвардейцу знак. Калес одним прыжком пересёк перекрёсток и присел другой стороны, приподнимая автомат. Послышались шаги, мигающий красноватый свет ложился на лица, делая их похожими на маски. Тилиф шёл не оглядываясь, джинсы и толстовку сменила камуфляжная форма и армейские ботинки. На поясе чернела кобура с оружием.
