Выстроить портал он по-прежнему не мог, а просить младшенького счёл ниже своего достоинства, поэтому пришлось добираться по старинке — общественным транспортом. Не сказать, чтобы предстоящее путешествие длиной в полтора часа в переполненной маршрутке грело душу, но и отрицательных эмоций не вызывало. Начать с того, что он занял лучшее место — в самом конце салона. Да, трясет на порядок больше, но зато никто не лезет с дурацкими вопросами и предложениями, не наваливается потными подмышками; хотя последнего, кто осмелился это сделать — в глубокой-глубокой юности колдуна, который с тех пор для перемещений в пространстве пользовался только порталами — так и не успели откачать после того, как Рич крайне вежливо сотворил прямо в маршрутке унитаз, доверху наполненный водой, и окунул туда проигнорировавшего средства гигиены оборотня… И уж всяко не видно, с какой ужасающей небрежностью, чуть ли не левой пяткой, посвистывая и что-то напевая тоненьким голоском, ведет машину сумасшедший эльф.
Время поездки Рич использовал, чтобы еще раз проанализировать данные, полученные в результате недавних исследований, направленных на скорейшее избавление от совести. Нет, не так, от Совести. С тех пор, как он вернулся из Калерии, она по большей части молчала, не напоминая о себе ни словом, ни делом, что Рича очень устраивало. Иногда бурчала что-то, но скорее для профилактики, чем в воспитательных целях.
Жаль, что мамуля застукала его в разобранном состоянии, да еще и колдунью эту, чтоб ей икалось полгода без остановки, под дверью увидела. И надо же было леди Алисии вздумать через дверь зайти, обычно подобной вежливостью она не страдала, предпочитая открывать прямой портал в гостиную. Но закон подлости еще никто не отменял…
Уходя из дома, колдун знал, что у родителей его ждет основательная головомойка и допрос с пристрастием. И никому — ни отцу, ни матери — не будет дела до того, что Ричу уже идет тридцать первый год, и он вполне самостоятельный мужчина, отвечающий за себя и свои действия. А если учесть, что мамуля обязательно затронет тему этой трижды проклятой колдуньи-чужестранки, хотелось кричать караул и бежать без оглядки. Родительская любовь иногда выносит мозг, но это не значит, что Рич собирался малодушно избегать встреч с семейкой. Наоборот, отчасти он даже был рад, что идет в гости, поскольку кроме прочего, собирался разведать у отца, не имел ли тот дел с таким явлением, как насильственное подселение души и совести, и не знает ли способов избавления от этой нудной гадости. Может, чего и подскажет дельного. Конечно, всех обстоятельств своего нравственного падения Рич раскрывать не собирался, иначе Алан Брайт собственноручно его препарирует, дабы помочь родной кровинке. Решил наврать, что в университете его об этом студент спросил.
Маршрутку мерно потряхивало на ухабистой дороге, глаза Рича сами собой начали закрываться. Ему вдруг — и совершенно некстати — вспомнилась наглая колдунья и ее просьба. Интересно, она хоть на миллиметр продвинулась в своих поисках? Хотя, учитывая, что в помощницах у нее бестолковая ведьма, вряд ли. Как бы там ни было, жертвовать своим временем для решения чужих проблем Рич не собирался — ему свои бы разгрести.
«Ты разве не видишь — женщине плохо?» — вдруг завопила в ухо Совесть, да так пронзительно, что Рич натуральным образом подскочил на месте и заозирался.
— Что?.. Где? — вырвалось у него.
Пассажиры, сидевшие рядом, недоуменно переглянулись, но ничего не сказали.
— Кому плохо-то? — сквозь зубы прошипел Рич, не увидев ни одной женщины рядом с собой — сплошь мужики. Которые теперь таращились на говорившего с самим собой пассажира с плохо скрываемым подозрением. Еще бы — кто знает, может, он псих последний и сейчас как достанет тесак, да как начнёт крошить остальных пассажиров в капусту?
«Пошутила я, — как ни в чем не бывало ответила Совесть веселым голоском. — Это мне плохо. Скучно. Неинтересно. Достал ты».
— И чем же я тебя достал? — спросил Рич, демонстративно не замечая уставившихся на него пассажиров.
«А тем. Глупый. Самовлюблённый. Никого не уважающий. Окружающих ни в грош не ставящий. Балбес великовозрастный».
— Сама, поди, не образец для подражания, — возразил Рич, чувствуя некое подобие обиды за ласковые эпитеты, которыми его наградила невидимая собеседница. — Не нравлюсь — вали на все четыре стороны. Я не держу. Даже ручкой помашу на прощание.
И посмотрел на заметно нервничающих пассажиров со спокойным вызовом — мол, чего уставились? Те разом вжались в сиденья, и взгляды отвели, но переживать не перестали. Ричу же было ровно параллельно на их душевные страдания. Он горел желанием выдрать эту гадость из себя и набить ей морду. И пофиг, что Совесть — особа женского пола. Уж больно достала.
«Как это Касси тебя терпит?.. — философски вздохнула Совесть. — Нет, все ж таки неправильно в свое время распределение подопечных было проведено. Где это видано, чтобы за волком следили беззащитные барашки? Тебе бы братишку моего приставить… вот уж кто знает толк в воспитании хулиганов…»
Колдун собирался послать престарелую моралистку куда подальше и даже открыл для сего благого дела рот, но тут маршрутку сильно тряхнуло, пронзительно завизжали тормоза, и по инерции людей кинуло вперед. Рич довольно сильно тюкнулся носом в спинку переднего сиденья, машинально схватился за ушибленное место и выругался, гундося. Что-то случилось, но что — разве с заднего сидения разглядишь?
Машина чахоточно тряслась и гудела, ее кидало из стороны в сторону, и пассажиров кидало вместе с ней. Среди них началась тихая паника, но ломиться на выход было бесполезно, поэтому все сжались на своих местах, молясь всем известным богам, чтобы пронесло. Только бы пронесло! Маршрутка еще некоторое время шла юзом, все в ней натужно скрипело и трещало, вызывая в Риче справедливые опасения насчет ее технической исправности; водитель отчаянно пытался справиться с управлением, пулеметной очередью выкрикивая одному ему понятные ругательства, но обстоятельства были сильнее его мастерства. Маршрутка сильно накренилась, застыла на пару секунд, опасно балансируя на двух левых колесах, отчего всех пассажиров справа бросило на их менее везучих соседей слева. Затем машина с жалобным скрежетом завалилась на бок. Облако пыли и стеклянных осколков взметнулось в воздух.
Поскольку сам Рич был из тех, кому повезло меньше, то выбраться самостоятельно из-под пары разлёгшихся на нем мужчин не мог. Магией воспользоваться тоже не получалось, так как все до капли он отдал, когда возился с Тимом, спасая его от временного безумия. Оставалось ждать, когда упавшие сами догадаются избавить невольный батут от своего далеко не бараньего веса.
