Я не знала, что сказать и как сказать. Я нервно облизнула губы и посмотрела в его карие глаза. Их нельзя было прочитать, но я заметила тревогу. Я отпустила его руку.
- Спасибо.
Он поджал губы и кивнул.
- Не за что.
Больше мы ничего о случившемся не говорили. По пути в аэропорт мы обсуждали будущие поездки.
Эпизод, который я успела посмотреть на его ноутбуке в машине, был хорошо сделан и украшен. Там не было толком «доказательств существования призраков», но была пугающая атмосфера всю программу, и я знала, что могу написать к этому отличный текст. Я напишу правду, конечно, и заставлю всех поверить.
Декс сказал, что серии будут выходить ночью по воскресеньям, раз в две недели. Нам нужно очень постараться. Я могла использовать видео на YouTube и перенаправить людей, могла использовать блог сестры или создать личный блог, чтобы повысить количество зрителей. Декс сказал, что Джимми умеет делать рекламу, с чем я и сама бы справилась, учитывая мою работу, но я хотела пока не сталкивать их.
Через три недели мы полетим в Техас на выходные и снимем следующую часть. Мы решили, что мне лучше попросить в агентстве работать со вторника по четверг, чтобы с пятницы по понедельник я могла путешествовать, сниматься и писать.
Я не верила, что мне позволят такое провернуть на работе, и оставался шанс, что мне вообще ничего не светит. Но разве я чем-то рисковала?
И хотя я тревожилась из-за нового пути, по которому собиралась пойти, маленькая часть во мне знала, что все будет хорошо. Так будет правильно.
Когда мы добрались до аэропорта, Декс оставил машину у терминала и открыл для меня дверь.
- Спасибо, - улыбнулась я, очарованная его поведением.
- У меня есть для тебя подарок в благодарность, - сказал он с хитрым блеском в глазах. – Закрой глаза.
Детская часть во мне надеялась, что это что-то простое и романтичное, как поцелуй. Я закрыла глаза.
Он опустил в мои ладони что-то холодное. Я открыла глаза и увидела новый айфон.
- Что? – просияла я. – Ты не должен был…
- Отчасти должен. Отчасти сам захотел. Теперь ты будешь отвечать на мои безумные сообщения в любое время дня и ночи, - подмигнул он. – Это больше в радость мне, чем тебе.
Я сжала телефон в ладони и обвила его руками. Декс крепко обнял меня в ответ.
И тут зазвенел его телефон. Он отстранился и посмотрел на экран. Я успела увидеть, что это Дженнифер.
- Прости, нужно ответить, - виновато сказал он и с силой похлопал меня по плечу. – Удачного полета. Я вскоре позвоню.
Я неловко кивнула, а он прижал телефон к уху и сказал:
- Эй, детка.
Он говорил с ней, сосредоточившись на этом. Я развернулась, чувствуя себя глупо, и пошла к стойке с билетом. Я оглянулась на него, надеясь, что он хоть смотрит на меня. Но он говорил и шел к машине, пробиваясь через толпу.
Я ощутила себя крошечной, когда шла к своим вратам и ждала прибытия самолета, но я как-то смогла прогнать эти мысли из головы. Если я избавлюсь от чувств к нему, все будет хорошо. Это ведь глупая влюбленность. Важно было то, что я подписалась на приключение, чего раньше за мной не наблюдалось.
Я оглядела зал ожидания, безымянных людей, сидящих вокруг, и решила, что стоит посетить уборную перед полетом. Хоть он и короткий, я буду трястись, и я не хотела потом пробираться через людей, потому что мне приспичило.
Я прошла по залу мимо магазинов с сувенирами, баров и нескольких дверей, пока не нашла туалет.
Он, удивительно, был пустым, и я ожидала немного другого вида от аэропорта. Там была лишь одна женщина в кабинке вдали. Я заметила красные туфли и одежду старушки и прошла к ближайшей кабинке.
Я повесила сумку на прочный крючок, заметив, что пол влажный, и устроилась. Я услышала, как открылась дверь кабинки в конце, и старушка медленно вышла оттуда. Я не слышала ничего до этого, хотя должна была, ведь это была общественная уборная. В этом женщины были такими же, как мужчины. Словно включался какой-то внутренний бунт: «Я здесь не живу, значит, убирать не должна, а буду вести себя как свинья».
Я думала и заметила, что женщина медленно шагает к рукомойникам.
Каблук, носок, каблук, носок, каблук, носок.
Шаги были достаточно медленными, чтобы быть пугающими, и мне стало не по себе. Я сидела, задержав дыхание, и ждала, пока она уйдет.
А она не уходила.
Каблук, носок, каблук, носок. Она остановилась где-то рядом с моей кабинкой.
Каблук, носок, каблук, носок.
Она словно шла ко мне.
Что за чертовщина?
Каблук, носок.
И тут она остановилась, и красные туфли было видно в щели под моей дверью, они смотрели на меня.
Эта чокнутая стояла сразу за моей дверью!
Я не знала, что сказать или сделать. Я не хотела двигаться, но я ведь была в туалете. И не могла оставаться тут вечно.
Я смотрела на туфли, думая, что они начнут двигаться, или женщина что-нибудь скажет. Но этого не случилось.
Между дверью и стенкой была щель, что было нормально для общественного туалета. Я медленно приблизила голову и посмотрела в щель. Может, так я пойму, что она делает.
И в щели я увидела глаз. Тяжелый макияж окружал глаз, как и морщины, лицо было прижато к двери.
Я закричала. Ничего не могла поделать.
Я закричала, вскочила с унитаза, быстро натянула штаны и вырвалась из кабинки, готовая сражаться с любыми неприятностями.
Но, стоило мне оказаться снаружи, дверь громко хлопнула, и я никого не увидела. Здесь никого не было. Я была одна в уборной, а женщина в дальней кабинке пропала.
Я прижала ладонь к шее, чувствуя участившийся пульс. Я закрыла глаза и сделала пару глубоких вдохов. Досчитав до десяти, я открыла их, ожидая худшего.
Я все еще была одна в уборной. Сумка висела на двери, медленно покачивающейся взад вперед.
Я схватила ее и поспешила к рукомойнику. Я могла сходить в туалет и в самолете. Там я хоть буду не одна.
Я поставила сумку на край, который не был мокрым, быстро брызнула на лицо холодной водой, не трогая макияж на глазах.
Я повернулась к бумажным полотенцам.
Жуткая клоунесса стояла там, возле сушилки.
Я закричала снова, но вопль застрял в горле и вышел лишь хрипом.
Это точно была она. Ее морщинистое лицо с макияжем и фиолетовый чепец. Странная кофта из тафты с пришитыми бубонами. Ноги в чулках и красные винтажные туфли.
Она смотрела на меня стеклянными глазами с катарактой, словно заставляла успокоиться и замолкнуть, хоть я и не могла выдавить крик.
Не знаю, сколько мы там стояли, глядя друг на друга, в нескольких футах. Но я ощутила, что горлу вернулись силы, а сердцу – жизненная энергия.
