Мужчина встал, дошел до преподавательского стола и достал из брошенной туда сумки пару не слишком толстых брошюр.
— Это учебники для простолюдинов, которые обнаружили у себя зачатки магии в подростковом возрасте. Написано просто и доступно, тут основы. Не детские же книжки вам читать, там больше картинок, — криво усмехнулся он. Потом оглядел меня с ног до головы. — Хотя-я-я.
— Очень смешно, — буркнула я, сгребая учебники со стола и заталкивая их в свою сумку.
— Про то, что изучать их лучше в уединении, думаю, предупреждать не надо? — уточнил мужчина, и я покачала головой. Мог бы и не предупреждать — не дурочка.
— Тогда приступим. — Сарентон отошел от стола к небольшой, свободной от мебели зоне у двери перед доской. — Выходите сюда, Амелия. Смелее.
— Зачем? — Да я, собственно, не боюсь, только сначала бы теорию почитать. Или боюсь? На этой мысли я вскочила и подошла туда, куда указали.
— А теперь смотрите. — Декан достал из сумки пару металлических шариков размером примерно с куриное яйцо, может чуть больше. — Я знаю, что с металлом в плане зачарования вам обращаться проще. Есть основания думать, что на первых порах вам будет с ним проще управляться и вторым даром.
Шарики взмыли в воздух, управляемые его силой.
— Артефакты? — уточнила я.
— Иначе ни один из нас не смог бы их сдвинуть с места, — ответил мужчина. — А сейчас попробуйте почувствовать, как я ими управляю. Ощутите нити силы.
Почувствовать как? Хотя стоп, я ведь ощущаю магию, так? Я выпустила свою силу, стараясь определить колдовство и его источник.
— Я могу ощущать, что вы колдуете, — неуверенно предположила я. Было ощущение, что декан от меня ожидает чего-то другого. И я не ошиблась.
— Это хорошо, — кивнул он. — Но вам нужно попытаться увидеть, не просто почувствовать, а именно увидеть потоки, которыми я манипулирую.
Это проще сказать, чем сделать, потому что я совершенно не представляю, как это должно выглядеть. Раньше я не видела чужой магии, только ее результат, сложившуюся технику или колдовство. Это свои потоки силы при зачаровании я вижу. Впрочем, это у всех так.
— Это основа нашей магии, Амелия. Нельзя перехватывать то, чего вы не видите или не чувствуете. Кстати, давайте начнем со зрения, но ведь видеть можно не только глазами. Если с первым вариантом ничего не получится, попробуем второй.
— Ладно… — неуверенно пробормотала я, вглядываясь в шарики.
И ничего. Я не видела никаких потоков или магии, я просто, как какая-то дурочка, смотрела на парящие в воздухе металлические мячики. Скоро декану надоест или у него закончатся силы их удерживать — и что тогда?
— Амелия, — вырвал меня из задумчивости голос мужчины.
— Да?
— Позвольте уточнить, что вы делаете?
— Ммм. Ну. Смотрю? — промычала я неуверенно.
— Я понимаю, что смотрите, вопрос в том, как вы это делаете, — строго сказал декан. — Я думал, что вы взрослый человек и понимаете, что смотреть надо магическим зрением. А вы каким смотрите?
Я чуть натурально не хлопнула себя ладонью по лбу, с трудом сдержалась. Ну конечно, как я могла забыть о такой малости, как магическое зрение. Ему обучают всех магов и колдунов, как только у них проявляется сила, им способны смотреть даже те, кто почти ничего не может в плане магии. Только.
— Я зачарователь, декан Сарентон, — выпрямив спину, я посмотрела в глаза мужчине. — У зачарователей отсутствует необходимость в магическом зрении. Чужую магию мы все равно не видим, а другое зачарование определяем и так.
— То есть. — мужчина посмотрел на меня крайне удивленно. — Вы хотите сказать, что вас не учили магическому зрению? Но такого не может быть. Как же артефакты, вы же их не можете видеть?
— Я их могу почувствовать, если применю свой дар, — я пожала плечами. — Просто.
Тут декану что-то пришло в голову, и он нахмурился.
— То есть вас учили, но вы решили, что вам это не нужно, и просто не стали обучаться?
— Ну… — так стыдно мне, пожалуй, уже очень давно не было, ведь он попал в самую точку. Поскольку это базовые знания, мне показали, что делать, и попросту не стали проверять результат, ведь ребенок и так им овладеет, ему интересно видеть магию. А я не видела, и мне было неинтересно.
— Отвечайте, Амелия, — нехорошо усмехнулся мужчина.
— Я знаю, как это делать в теории, даже переходила на него пару раз. Но это было так давно. мне было лет восемь, может девять.
— О боги! — вскричал мужчина, и у меня создалось отчетливое ощущение, что он хотел побиться головой о стену. — Вас правда кроме вашего зачарования ничего в жизни не интересует?
Я пожала плечами. Ну ведь мне эта способность и правда не нужна!
— А теперь подумайте вот над чем. — Декан подошел почти вплотную и практически навис надо мной. — Если бы вы не филонили и выполняли задания учителей, вы бы смогли увидеть свою вторую силу, когда ее задействовали. А я все гадал, почему вы сразу не поняли, управляли вы вашим кинжалом или нет.
— Я. - попыталась я оправдаться и запнулась. А сказать-то мне в свое оправдание и нечего, Сарентон прав. Во всем прав. Я ведь даже не подумала над тем, чтобы попытаться посмотреть вторым зрением на то, что у меня получилось при самопроизвольно летающих предметах и кровавых зачарованиях. Не подумала, потому что никогда не пользовалась.
— Простите. — опустила голову, не решаясь взглянуть мужчине в лицо.
— Что вы как маленькая?! — поморщился он.
Да уж, если декан сейчас откажется со мной заниматься и спровадит в поместье Дорнтонов, я его пойму. Мало того, что я сейчас немного опасна для окружающих, так я еще и бездельница, из-за лени и глупости не освоившая то, что умеет любая магически одаренная десятилетка. Стыдно, аж хочется под землю провалиться.
— Значит, придется учить вас еще и этому, — наконец послышался холодный голос. — Что вы помните из теории?
Я вкратце пересказала, что помню — не слишком много.
— Ну и что вы стоите? — спросил мужчина, отходя и облокотившись на парту. — Приступайте, Амелия. В теории вы все правильно сказали, там этой теории, собственно, и нет почти. Как раз для десятилеток. Теперь ваша задача — практика.
Я обиженно подняла на него взгляд. Если бы не чувствовала себя такой виноватой и глупой, наверное, разозлилась бы, но первые две эмоции явно подавляли все остальное. Большинство людей злятся, когда чувствуют себя виноватыми, но я и тут отличилась, я обижаюсь, как маленькая девочка. Тьфу!
— И не смотрите на меня так, — рыкнул декан. — Приступайте к выполнению упражнения, миледи Амелия.
Сказал он это таким холодным, даже ледяным и недовольным голосом, что мне стало еще обиднее. Ну да, я сама виновата, я дура, но можно же было как-то не сильно на этом внимание акцентировать?
— Вы уже закончили себя жалеть? Или мы тут всю ночь проведем? Учтите, если и захочу провести с вами ночь, мы явно будем заниматься не такими уроками.
Я даже сначала не поняла, что он сказал, слишком погрузилась в себя, в свое самобичевание и обиду — та еще смесь эмоций. Но вот когда до меня все же дошло…
— Что вы имеете в виду? — тихо, но угрожающе спросила я. Нет, я не совсем дурочка, и намек был более чем понятен и даже прямолинеен. Но чем я заслужила подобные слова и подобное обращение?
— О, мне удалось привлечь ваше внимание?! — радостно улыбнулся мужчина и рявкнул: — Тогда хватит думать о посторонних вещах и начните уже выполнять задания преподавателя! И ради богов, хватит делать такое обиженное лицо!
Нет, я прекрасно понимала, что он прав, но все равно в глубине души обиделась. Еще больше. А еще раздирало любопытство: он все это — про не такие уроки — наговорил, чтобы мое внимание привлечь или в этом был еще какой-то подтекст?
Так, все, хватит! Я и правда слишком много думаю. Причем явно не о деле.
Я сосредоточилась на инструкциях, которые когда-то мне давала леди Дорнтон. Пошагово выполняла ее команды, будто наяву слышала ее чуть хрипловатый грудной голос.
