— Теперь к новостям, — латинос достал из внутреннего кармана куртки свиток. — Левенрос наш, — семья отреагировала радостными криками. — Тихо! — гаркнул. — Это ещё не всё, — широко улыбнулся. — Корга вместе с его стаей депортируют. Его земля теперь тоже часть Левенроса. Я хочу, чтобы она досталась тебе, младший, — Михей извлёк из кармана ещё один свиток и протянул его брату.
— Серьёзно, Мих? — Марк с удивлением уставился на вожака. — Ты даришь мне собственную территорию.
— Распорядись землёй, как считаешь нужным, — старший латинос хлопнул младшего по плечу.
— А если я захочу собрать свою стаю?
— Я буду гордиться тобой! Ну и помогу чем смогу.
В этой реальности братья друг друга неплохо понимали. Михей не давил на младшего, а тот частенько заводил разговоры о том, что было бы неплохо обзавестись собственным «коллективом».
— Мамочка, я буду скуча-а-ать, — дочь почему-то вцепилась мне в руку со слезами на глазах.
— В смысле?! — я на автомате обняла малышку, чтобы успокоить, хоть и не понимала причину внезапной истерики. — Вы меня решили в новую стаю Марка отправить? — растерянно моргнула.
— Трикси, сумку! — скомандовал вожак, снимая с вешалки мою шубу.
Няня по-армейски быстро метнулась к стеллажу и вернулась с небольшим, но весьма пузатым саквояжем. Удивления в глазах семьи я не заметила. Волки прятали улыбки в уголках губ. Похоже, тут все в курсе чего-то, чего не знала я.
— Муж мой, что происходит? — я сунула руки в рукава, галантно предложенной шубки и строго посмотрела на супруга.
— Всё узнаешь, но позже, — в чёрной бездне глаз оборотня искрилась хитринка. — Скажи всем «пока», — улыбка у него вышла очень довольная.
«Пока» получилось с объятиями и хныканьем дочери. У меня чуть сердце не разорвалось. Такое впечатление, что будем отсутствовать не пару дней.
Мы вышли во двор, и Михей повёл меня к машине. Любопытство так и распирало, но латинос — сама таинственность. Хм, сюрприз…
— Тебя без подарка я не оставлю точно, — тихим низким голосом заявил над моим ухом.
О, этот тембр! У меня внизу живота потяжелело.
— Что за подарок? — прикусила губу, стараясь выровнять дыхание.
— Для начала завяжу тебе глаза, — он стянул с шеи шарф.
Густая концентрация предвкушения сюрприза окутала мою душу. Мы ехали на приличной скорости, словно опаздывали куда-то, но я не могла увидеть куда. Спрашивать бесполезно, вожак хранил тайну. От нетерпения я ёрзала на сиденье, принюхивалась. Может, Михей организовал нам гнёздышко разврата в эльфийском городе? Это было бы здорово! В большой семье с маленьким ребёнком непросто остаться наедине, а если случалось, то мы вели себя тихо. Хотелось полномасштабного бешеного секса.
Нос защекотал запах песка и машинного масла, джип затормозил.
— Э-эм… — я отчаянно втягивала воздух ноздрями, надеясь, что догадка не оправдается. — Ты ведь не на вокзал меня привёз? — скривилась.
С тех пор как мы вернулись из прошлого, я обходила вокзал дварфов стороной. Никаких больше паровозов и железных дорог!
— Вот чёрт… Забыл, что у тебя волчье обоняние.
Хорошо, что забыл! Хоть нос не завязал. Сдёрнула повязку с глаз. Вокзал!
— Нет-нет-нет, — замотала головой. — Сегодня Рождество, и я не хочу вспоминать плохое.
— Рокси, — латинос взял меня за руку, — нам срочно нужно менять воспоминания. У меня это место, — он нахмурился, — тоже ассоциируется не с самыми лучшими моментами, но здесь всё началось. Доверься мне. Всё будет хорошо.
О-о-о… Это нечестно! Конечно, я доверюсь мужу, наплевав на всё.
Вышла из машины, вздохнула и обхватила себя руками за плечи. Неуютно. Но никакого плохого предчувствия. Вроде…
Мы шли по перрону. На путях стояло несколько паровозов, пассажиры ждали отправки. Станция Левенрос — проходная, пассажиры редко заканчивают свой путь здесь. Только те, кто ищет новый дом и свою семью. Как я когда-то.
— Наш, — сообщил Михей, когда мы остановились у локомотива, к которому был прицеплен всего один вагон.
— Ага, да… — у меня голос просел.
— Мистер вожак, миссис главная самка, — нам навстречу вышел знакомый дварф-машинист, и мне сделалось совсем дурно. — Проходим на посадку!
Мощное дежавю… Я шла к вагону, но ноги слушались плохо. Неужели снова в прошлое? Зачем? Всё ведь и так хорошо!
— Располагайся, моя, — Михей помог забраться по ступенькам, мы вошли в вагон.
Вагон-ресторан? По крайней мере, очень похоже. Мягкие диванчики, столики — всё в уютных бордово-красных тонах.
— Объясни, — стянула шубу, уселась за накрытый стол. — Прошу, иначе я с ума сойду, — прошептала.
— Я бы очень хотел познакомить тебя с родителями, — Михей устроился напротив, откупорил бутылку вина. — Ты бы понравилась маме, да и отец… — он замолчал.
— Мы снова отправимся в прошлое… — вцепилась в бокал.
— Несколько глотков, не больше, — строго заявил латинос. — Нет, Рокси, мы не отправимся в прошлое, — вернулся к главной теме. — Я бы хотел познакомить тебя с родителями, но, увы, это невозможно. Зато у меня появился шанс показать тебе родину.
— Как это? — я опешила, забыв про вино. — Ты же говорил, что её больше не существует.
— Фактически. Но это не проблема для демиурга. Мой хороший знакомый создал кусочек мира — место, где я родился и вырос. Тёплый южный край, фрукты, океан. Хочешь?
— Хочу! — закивала, представив, как здорово попасть из зимы под тёплое южное солнышко.
Однажды у меня было видение, я успела насладиться секундным впечатлением от красот родины моего вожака. Очень надеялась, что творение демиурга окажется не хуже оригинала.
— Отлично! Мы проведём целую неделю вместе, — у Михея заметно улучшилось настроение.
Мой латинос рассказывал о крае, где родился. О стае, которой управлял его отец, а я смотрела на мужа и понимала, что такого взгляда у него не видела никогда прежде. От его голоса по моему телу расходились разряды тока — тысячи вольт. Ловила каждое слово, но думала совсем о другом…
Несчастное моё либидо — с беременностью оно подросло, а выхода желание не получало. И вот мы наедине в размеренно покачивавшемся вагоне едем в тёплую сказку. Главный свет погас, на стенах зажглись небольшие светильники — имитация канделябров со свечами. Атмосфера более чем интимная.
Примерилась взглядом к столу — поместимся.
Поймала глазами чёрную бездну с золотыми искрами, и дыхание перехватило. Шансов выбраться из этой сцепки нет. Завела руки за спину, сделав вид, что хочу расстегнуть молнию на платье.
— Рокси? — Михей сощурился.
— Душно что-то, — мурлыкнула. — Помоги.
Поднялась, встала к столу и повернулась спиной к вожаку. Молния взвизгнула, Михей подцепил пальцем тонкую бретельку платья. Достаточно скинуть её с плеча, и вечерний наряд сползёт на талию. Я глубоко вдохнула, представив, как горячие мужские ладони накрывают заметно налившуюся от беременности грудь, и по телу побежали волнующие разряды.
— Моя, — развернул меня, так ничего и не сделав с платьем. — Ты уверена? Всё же двойня у нас…
У меня даже рот приоткрылся от удивления. Это точно мой муж?.. Михей мне никогда таких вопросов не задавал. Михей брал и делал, так, что я едва сознание не теряла от оргазмов, а тут…
Обида собралась в груди, на глазах выступили слёзы. Тело моего латиноса напряглось — мышцы на предплечьях под рубашкой превратились в сталь. На мужественном жёстком лице ни осталось и тени нежности.
— Ты меня больше не любишь, — я всхлипнула, понимая, что несу чушь. — Не хочешь… — пролепетала, рыдая.
Гормональная пляска меня не щадила. Господь бог, какое там — «не любишь, не хочешь»?! Крепкое доказательство обратному упиралось в мой живот, грозя разорвать штаны латиноса.
— Сама напросилась… — прохрипел, отстранился и избавил себя от рубашки.
Голый шикарный татуированный торс — смуглая кожа, мощная грудь. Плакать я перестала и, шмыгнув носом, облизала жадным взглядом всю эту красоту. Вожак дёрнул скатерть со стола — вино, посуда и фрукты полетели на пол. Перед глазами на мгновение потемнело, тело обдало жаром. Крепкие руки подхватили меня — словно в бездну полетела, но в последний момент Михей аккуратно уложил на столешницу. Верх вечернего платья расползся от рывка — треск ткани и несколько пуговиц выстрелили в воздух. Осталась в белье. Впрочем, дорогие кружева создавали совсем не для того, чтобы скрывать женские прелести. Михей накрыл меня собой, давая почувствовать родное тепло, и вгрызся в метку. Я вскрикнула. Он обновлял клеймо болезненно, но в этом была настоящая магия. Каждый раз как первый — в этом секрет моего очень личного счастья.
