потом покашливает в кулак.
- Не знаю, но активность портала в нижние меры мне совершенно не нравится. Пока изменений нет, это мне и не нравится, Байрон. Мы не продвинулись вперёд, не смогли залатать разлом. Кто знает, в какой именно момент может рвануть?
- Тогда вы должны усилить тренировки студентов. Введите новую программу обучения, в конце концов.
- Я думаю об этом, Байрон. Скорее всего, именно так я и поступлю, но сегодня у нас праздник. Нужно дать всем возможность повеселиться вдоволь.
Не всем... Обидно, что Адалин не дали даже шанса оказаться среди остальных.
- А ты зачем зашёл, Байрон? Хотел поговорить о портале?
- Если честно, хотел поговорить об истинности. Вы ведь прекрасно знаете, что произошло с моим отцом…
Я присаживаюсь на стул и протягиваю свою руку, показывая ректору воспалённую метку.
- В своё время я поклялся, что не приму истинную, что никогда не пойду по стопам отца. И вот теперь метка причиняет немало дискомфорта, она постоянно болит, ноет, а теперь вот загноилась. Более того, я узнал сейчас кое-что крайне интересное – метка Адалин имеет совершенно иные очертания. Магистр Стормис, вы должны знать, что это означает. Почему наши метки разнятся? И почему её не болит, а моя так сильно мучает меня?
- С чего ты взял, Байрон, что метки должны быть одинаковыми? Испокон веков они дополняли друг друга, создавая общую картину. Какая метка у Адалин?
- Полумесяц, - выдавливаю я в растерянности.
- Ночная гроза – это сильнейшая связь. В вашем союзе возможно немало серьёзных испытаний, эмоциональные качели, куда же без них, но если вы примете всё и будете бороться вместе, ваша общая сила окажется сильнейшей. А что насчёт твоих болей – поведение твоей метки говорит о том, что ты не до конца искренен со своей истинной. Адалин тоже мучается со своей меткой? Я планирую навестить её завтра, чтобы проверить, многому ли она успела научиться, заодно и поговорю с ней по поводу знака…
- Нет. Адалин не мучается. Её метка зарубцевалась.
До сих пор растерян и не понимаю, что до меня пытается донести ректор. Это же неправильно!.. Метка должна быть одинаковой у обоих партнёров. У отца так было. С той жрицей, что разорвала его сердце и лишила меня родителей.
- Значит, Адалин чиста перед тобой, а вот ты перед ней – нет, - заключает магистр Стормис. – Возможно, тебе следует полностью раскрыть перед ней душу? Сгладить все острые углы в ваших отношениях?
Она чиста передо мной? Да что за бред! Она же вместе с Рэйрианом! Крутят шашни за моей спиной, а я страдаю я. Это несправедливо!..
- Байрон, я бы хотел остаться один. Если ты задал все вопросы, я предпочту посидеть немного в тишине, ведь скоро должен открыть бал и при этом выглядеть спокойным, чтобы не посеять панику.
- Да. Я спросил всё. Спасибо, что дали мне ответы, - киваю я.
Ректор сказал мне правду? Если да, то в этой правде слишком много несостыковок… И вопросов у меня только прибавилось.
Пришёл поговорить с ректором на свою голову, а теперь буду мучиться, пытаясь разгадать, в чем же я нечист перед Адалин, и почему метки разные, если у отца и его жрицы была одинаковая?
Байрон уходит, а у меня есть немного времени, чтобы прийти в себя после странного разговора с ним и подготовиться к балу. Разглядываю шрам на запястье в виде полумесяца. Я не придавала ему значения раньше, думала, что поранилась или вроде того. Вообще, мне некогда было думать о родимых пятнах, которые могла не замечать раньше, или обретённых шрамах – я получила клеймо ведьмы, а это куда «круче» всего остального.
Мне неспокойно из-за того, что метка, как называет Байрон знак истинности, отличается у нас. Я видела, как занервничал сам парень и теперь не понимаю – хорошо это или плохо. Если допустить, что он ошибся, значит, у меня есть другой истинный? А если так, почему меня тянуло целоваться с Байроном? Вопросов в голове слишком много. Следует поспрашивать у Джеймса, что ему известно о метке, да и вообще об истинных. Он древнее существо, в конце концов. Передёргиваю плечами, задумавшись, что общаюсь с парнем, который пережил уже уйму поколений. Наверное, это ужасно одиноко и скучно?.. Впрочем, кто поймёт «богов»?..
Стоит посмотреть, что мне там прикупил «древний». Не удивлюсь, если это «бабушкино» платье в цветочек.
Приблизившись к шкафу, куда утром перепрятывала коробку, чтобы скрыть от посторонних глаз, достаю её и развязываю бантик. Он такой красивый, что даже жалко снимать. Жалею, что не сфоткала на телефон. Маме показала бы потом. Представляю, что бы я ей сказала: «Мам, смотри, мне тут принц Тьмы подарок сделал, ты только не пугайся, но он один из богов». Ага, маму сразу кондратий хватит.
Ставлю коробку на кровать, но пока не решаюсь открыть крышку. Мне всё-таки страшновато заглядывать туда, ведь должна буду облачиться в предложенный мне наряд, так как ничего другого для похода на бал у меня нет.
И всё-таки лучше не тянуть.
Снимаю крышку, откладываю в сторону, и взгляд мгновенно прилипает к маске «Коломбины» - если не ошибаюсь, именно так она и называется. Я помню, что в школе на уроке истории наш учитель, так сильно любивший Венецию, рассказывал, что первую маску, скрывающую только половину лица, изготовили для актрисы и назвали в её честь. Сейчас она, пожалуй, самая популярная. Больше, чем маска-очки, прикрывает не только глаза, но и значимую часть лба, нос. В такой можно неплохо замаскироваться. Впрочем, сложно не узнать знакомого человека по взгляду.
Провожу подушечками пальцев по шероховатой бархатистой поверхности. Она такая приятная на ощупь. Мне нравится идеально подобранный под мои глаза цвет – бирюзовый, на фоне которого зелёные глаза выделятся. Маска без всяких излишеств, и мне безумно нравится плавный градиент, перетекающий из тёмного бирюзового сверху в нежный, больше мятный, оттенок внизу. Россыпь золотых брызг едва заметна и практически не бросается в глаза, но при этом красиво переливается на свету.
Перекладываю маску на крышку от коробки и достаю платье. Лёгкая холодящая ткань кажется настолько воздушной, что я боюсь даже просто разворачивать. Кажется, что платье растает в руках. Оно напоминает мягкое зефирное облачко.
Встаю, приближаюсь к туалетному столику с большим зеркалом и прикладываю платье к себе. Оно выглядит так, словно сшито было именно
