– Нет! – всё же нахожу в себе силы сопротивляться ему.
– Подумай внимательно, – он внезапным резким движением задрал мне рукав платья.
– Ох… – выдохнула я. Кожа была чиста, татуировка-паспорт пропала.
– Я же говорил, у нас есть свои способы. Мадам Елизавета Дюран пропала, наставив мужу рога и сбежав неизвестно с кем. Это официальная версия. Пока. А вот дальше я могу найти разное. Могу найти мадам Дюран и отправить её на каторгу. Могу отправить на каторгу девчонку без имени, которую отыскали в обломках дирижабля контрабандистов. А могу найти приятную девушку Елизавету Орешкину… или вообще никого не найти, тут Приграничье.
Сволочь! Он же открытым текстом дал мне понять, что путь на свободу лежит через его постель в прямом смысле этого слова! Да я никогда в жизни, особенно с ним! По крайней мере, добровольно. Он, конечно, может сейчас взять меня силой, но с чего-то ему необходима взаимность. А вот фиг ему. Захочется ему забавляться с безучастным телом – помешать не смогу. А вот мой разум, моё сердце, моя любовь будут навсегда принадлежать тому единственному, язвительному, противоречивому Ладисласу Дюрану!
– Лиза, ты всё-таки в подземелье захотела? – он больно ухватил меня руками за плечи. – Могу устроить повторную экскурсию.
– Да лучше в темницу и сдохнуть, чем меня потащат в постель силой, – выкрикнула в сердцах.
Фурнье неожиданно отпрянул от меня.
– Я настолько тебе противен? – слишком уж ровным голосом произнёс он.
По спине так и дохнуло нехорошим таким жаром. От костра для ведьмы. Я не хочу показывать ему свою слабость, но эти предатели – мелкие слёзы, так и норовят выдать меня с головой. Так, спокойно. Надо подыграть ему, а там по обстоятельствам будет шанс сбежать.
– Силой любовь не завоёвывают… мою ты точно не завоюешь.
– Вот как? Похоже, я напугал тебя. Ну что же, я не желаю, чтобы наша, а особенно твоя первая ночь была столь драматична. Ты девушка неопытная, невинная, и у тебя куча страхов в голове, – голос Фурнье потеплел, так и располагал к доверию.
Наверное, именно это и помогло мне удержаться от морока поддаться и согласиться сдаться. Нет в этом Фурнье и капли чувства, а есть профессионализм, умение вести допрос и располагать преступника к себе. Я всего лишь пешка в его играх, а вся эта «попытка завоевать любовь» всего лишь игра. Большая игра, где он и мой муж по разные стороны баррикад. Не зря этот полицейский упорно настаивает на версии крушения, а не штурма неизвестными нелюдьми. Или там тоже были боевые големы? Я всего лишь пешка. Но если играть партию на стороне Ладисласа я согласилась добровольно, то за Фурнье я не подписывалась.
– Поверь, чтобы там не говорили, я не насильник и не убийца. Дашь мне шанс? Пожалуйста!
– Какой шанс? – попыталась я обрести твердость в голосе, но вышло все равно жалко.
И не знаю, чего там про него говорили, я не местная… Чего-то у меня всё крепче подозрения, что эти слухи не врут.
– Шанс, завоевать твою любовь. Так что дай мне время, но за это я попрошу у тебя кое-что.
– Что?
– Всего-то один поцелуй. Заметь, не потребую, а именно попрошу. Но такой, на который ты сама с готовностью мне ответишь.
Фурнье помог мне встать с постели и надеть ботинки. Не такие как раньше, погрубее и некрасивые… Впрочем, сейчас привередничать я и не собиралась. Из жилой и самой обычной комнаты мы вышли в коридор. Подобные места не меняются в госучреждениях от Листа к Листу по всей Книге миров: обшей их деревянными или пластиковыми панелями, покрась краской, обклей голографическими обоями или магическими иллюзорами, они всё равно будут пустые, унылые, ощущаться в серых тонах и окажутся полны множества дверей с табличками и номерами.
– Это комплекс Управления внутренних дел Приграничья, – не дожидаясь вопроса пояснил Фурнье. – Половина территории отведена под проживание сотрудников, жилые помещения гостиничного типа для командировочных.
– У вас, естественно, номер-люкс, – аккуратно съязвила я.
– Ну до моего дома в Шатодене здешним номерам-люкс далеко, – равнодушно ответил Фурнье. – Но я начинал службу в провинции и карьеру делал, не пользуясь помощью родителей, в отличие от некоторых, хотя моя семья тоже далеко не последняя в Аконской империи, так что я неприхотлив. Хотя понимаю, ты-то привыкла к иной жизни.
Пользуясь тем, что мой тюремщик вроде бы в хорошем расположении духа, а коридор длинный, пустой и пока не думал кончаться, я рискнула спросить о самом важном:
– А где мой Зубастик? Что с ним?
– Вашего дракона так и не нашли, хотя мы ищем. Ладислас нарушил закон и тут.
– В чем его нарушение? У меня на Зубастика документ был, официальный. Из полицейского управления Шатодена.
– Лиза, ты помнишь размеры своего дракона? Ты владелец молодого зелёного дракона, а Ладислас уже после вашей пересадки, пока вы жили в гостинице, подменил его на взрослого синего, больше в несколько раз. Поверь, такие вот драконы, особенно без ошейника подчинения – серьезная опасность для местных жителей. И мне страшно подумать, для чего монсеньор Дюран его притащил и собирался использовать. А продумал он это тоже заранее, иначе не старался бы так с фальшивыми документами, по которым прятал возле гостиницы взрослую особь. Если проанализировать слова хозяина гостиницы – этому дракону лет двадцать, не меньше. Наверняка хорошо выдрессированный боевой экземпляр.
Его рука, сжавшая на моём плече, пронзили меня холодом даже сквозь плотную ткань платья. Глаза сверкнули гневом, парализуя и запугивая. Лицо мужчины приблизилось к моему настолько близко, что отросшая щетина царапнуло нежную кожу, а ледяное дыхание обожгло губы, как морозом. Стало так жутко и холодно, что захотелось вновь съежиться, укутаться, укрыться от этого страшного холодного человека. И тут же я постаралась в это чувство страха окунуться с головой, я купалась в нём и тряслась от ужаса. Лишь бы не прорвалась радость, что про Зубастика враги, теперь уже однозначно враги, так ничего и не поняли – а значит у меня появился пусть и крохотный, но шанс.
– Ты меня поняла? – вновь обдал меня своим ледяным душем начальник полиции.
Я нашла в себе силы для того, чтобы молча кивнуть, и то еле-еле.
– Вот и хорошо! – встряхнул он меня и ослабил хватку. – А сейчас, чтобы окончательно не было вопросов, я кое что тебе покажу.
Коридор закончился, мы вышли на улицу. Я с удивлением обнаружила – уже поздний вечер и стемнело. Вот почему мы по дороге в коридорах никого не встретили. Фонари не горели, под покровом темноты мы несколько минут пропетляли между зданиями по щербатой асфальтированной дорожке. Вдоль даже не тротуара, а уже наполовину разбитого травой и корнями тропинки высились деревья, сквозь голые скрюченные стволы проглядывала из-за туч полная луна. Прямо как в фильмах ужасов. По классике жанра вдали послышался вой, от которого у меня похолодело все внутри, а вот Фурнье словно батарейку свежую поставили. Он сильно прижал меня к себе – я резко выдохнула и чуть не зашипела от боли – и зашептал приглушенным голосом, в котором мне послышалось натуральное безумие:
– Не бойся. Рядом со мной никто не посмеет тебя тронуть! – Вой усилился, в отдалении в истерическом лае зашлась собака, и от этого у меня ёкнуло сердце. – Ну что же ты так трясешься? Маленькая, замерзла вся. Иди ко мне!
Он прижал меня к стволу дерева, нависая сверху и втягивая воздух около волос, нюхая их точно животное.
– М-м-м… вкусная. Восхитительно пахнешь.
Он меня сейчас съест! Вот кто маньяк на самом деле! Классика жанра. Преступник сам же и есть следователь, а я – попалась… Хотя, что я могла сделать там, у него в «апартаментах-люкс»?
– Месье Фурнье… ты… вы… обещали мне что-то показать! – испуганно запинаясь, пискнула я.
– О, да! И я сдержу свое слово, хоть сдерживаться мне и не просто, – нехотя отстранился он от меня. – Я же обещал тебя не пугать, ты должна согласиться сама.
Фурнье схвати меня за запястье и поволок за собой. Впереди показалось низкое одноэтажное сооружение. Похоже на старый гараж из позеленевшего от времени силикатного кирпича, если бы не многочисленные решетки, прибитые прямо к глухим стенам запиравшие все стены и узкие окна-бойницы, также забранные решётками.
