Анна поднялась на ноги и бросилась к ведьме. Она не могла остановиться и убедиться, что с Уолтером все в порядке, пока не остановит ведьму.
— Ты не хочешь на меня напасть, — сказала ведьма, расширяя шоколадные глаза. — Ты хочешь остановиться.
Бег Анны замедлился, пока она не остановилась, так близко к ведьме, что почувствовала мятный запах ее зубной пасты. На мгновение она понятия не имела, что делает и почему.
— Оставайся там. — Ведьма расстегнула пальто и вытащила пистолет.
Анна вспомнила, что она омега, а это означало, что ей не обязательно выполнять приказы. И так же легко, как остановилась, она снова рванула вперед. С точностью, которой научилась у брата, боксировавшего в старшей школе, и скоростью и силой, которыми она обязана своей природе оборотня, Анна ударила ведьму в челюсть. И услышала хруст сломанных костей. Марипоса упала лицом на землю, без сознания.
Анна глубоко вздохнула и посмотрела на битву, бушующую между Чарльзом и его отцом. На мгновение они двигались слишком быстро, чтобы она могла уследить за ними, затем Чарльз застыл неподвижно, если не считать учащенного дыхания, вне досягаемости своего отца, его тело было готовым и расслабленным. Кровь сочилась из порезов на его плече и бедре. Один порез, который шел из-под левой руки через живот к правому бедру, выглядел более серьезным. Маррок стоял в стороне, очень медленно качая головой, перемещая свой вес из стороны в сторону.
Анна должна убить ведьму и освободить маррока.
Она обернулась и посмотрела на обмякшее тело. Ведьма выглядела такой невинной, такой юной, она не могла причинить такой вред.
Анна убивала раньше, но то был почти несчастный случай. Хладнокровное убийство — это другое.
Уолтер знал, как убивать. Инстинктивно Анна посмотрела на него, но он не двигался… за исключением глаз. Они были закрыты, когда она уходила от него. Теперь они открыты, и их покрывала беловатая пленка.
Анна даже не заметила, как оказалась на коленях рядом с ним. Ни сердцебиения, ни дыхания. Этот человек пережил войну и более тридцати лет добровольной изоляции, и он умер за нее. Она сжала руки в кулаки, уцепившись за его шерсть.
Затем подошла к ведьме, лежащей без сознания, схватила ее за подбородок и макушку и резко повернула ее голову с силой, превышающей человеческую. Это получилось легко, прямо как в фильмах. Один поворот, и ведьма была так же мертва, как Уолтер.
Анна отпустила ведьму, встала и сделала шаг назад, пытаясь отдышаться. В лесу было так тихо, как будто весь мир сделал глубокий вдох и задержал дыхание. Как будто она единственное живое существо во всем мире.
Ошеломленная, она повернулась на дрожащих ногах и увидела маррока, стоящего над телом Чарльза.
Она опоздала.
***
Когда солнце медленно садилось, заливая небо пламенем за темными горами, Асил держал Сару, которая все еще лежала без сознания, в своих объятиях. Он уткнулся носом в ее шею, вдыхая знакомый аромат, который никогда не думал ощутить снова. Она была так прекрасна.
Они ушли не так далеко, и он слышал звуки драки, но пока оставались вне поля зрения ведьмы, ей было трудно его контролировать.
Асил ждал. Он сделал все, что мог, чтобы вывести их обоих из битвы, поскольку они были бы не на той стороне, если бы сражались. Это лучшее, что он мог сделать.
Поэтому он держал Сару на коленях и пытался забыть, что это был последний раз.
Марипоса убьет его. Он снова забрал у нее Сару, и она этого не потерпит. Если Чарльзу или Брану удастся убить Марипосу, его Сара исчезнет навсегда. Творения ведьмы не живут без своего создателя.
Поэтому он обнял ее, вдохнул ее аромат и притворился, что этот момент никогда не закончится. Притворился, что обнимает Сару… Он почти уловил привкус корицы.
Когда ее запах растворился в елях и соснах, снеге и унылой зиме, он задумался, если бы мог увидеть будущее в тот давний день, когда к нему домой принесли испуганного ребенка в синяках, хватило бы у него мужества его убить? Он в мрачном отчаянии опустил голову на колено, крепко сжимая клочок меха рыжего цвета.
У него не было сил радоваться тому, что Марипоса мертва, а волчица Сары наконец свободна.
В любом случае это стало бы преждевременным празднованием, потому что безумие охватило его, как пожар в лесу в августе.
Мавр слишком устал, но ярости все равно, она просто взяла его в безжалостные тиски и потребовала, чтобы он перевоплотился. Дикий вой эхом прокатился по склону горы, и Асил крикнул в ответ.
Зверь проснулся. Асил разжал руку и позволил ветру забрать у него последнюю часть Сары, прежде чем он ответил на зов своего альфы.
***
Анна не думала о бегстве, пока не оказалась на полпути к Чарльзу.
Он не мог быть мертв. Почему она не убила эту проклятую ведьму двумя или тремя минутами раньше. Неужели она виновата в его смерти, в том, что его убил отец?
Анна задела маррока, и его сила взревела над ней, когда она пронеслась сквозь нее и упала, поскользнувшись на снегу. Последние два фута она проползла к Чарльзу. Его глаза закрыты, и он весь в крови. Анна протянула руку, но побоялась к нему прикоснуться.
Она была настолько уверена, что Чарльз мертв, что, когда он открыл глаза, то не сразу это осознала.
— Не двигайся, — прошептал он, его взгляд был устремлен куда-то мимо нее. — Если можешь, даже не дыши.
Чарльз наблюдал, как волк, который больше не был его отцом, крался вперед, безумие сочеталось с хитростью в нечестивой комбинации.
Бран просчитался. Возможно, все получилось бы, если бы ведьма неожиданно не умерла и не нарушила контроль. Если бы Чарльз просто вцепился отцу в горло в начале боя, поверив, что отец не сможет убить его, даже по принуждению. Если бы здесь был Сэмюэль, а не он.
Или, возможно, все это произошло бы независимо от того, кто и что сделал, как только ведьма полностью подчинила его отца. Как мать Брана подчинила его много веков назад.
«Почему» больше не имело значения, потому что его умный, похожий на хамелеона отец ушел. На его месте появилось самое опасное существо, которое когда-либо ступало на эту гору.
Чарльз думал, что с ним покончено. Его грудь горела, и ему было трудно дышать. Один из острых когтей пронзил легкое, с ним это случалось достаточно часто, и он знал, каково это. Он находился на грани того, чтобы сдаться, когда внезапно появилась Анна, даже не обратив на его отца внимания, словно тот был безобидным пуделем.
Но Анна в опасности, и хотя Чарльз с трудом держался в сознании, ему нужно знать, что она в порядке.
Анна выглядела ужасно. Ее волосы были мокрыми от пота и растрепались. От холодного ветра ее лицо покраснело, и он бы не заметил, что оно грязное, если бы не дорожки от слез, которые неровными линиями тянулись от ее глаз к подбородку. Чарльз прошептал ей предупреждение, но она улыбнулась, как будто не слышала ни слова и не ведала об опасности, и, несмотря на свой ужас, он на мгновение оцепенел.
— Чарльз, — сказала она. — Я думала, что ты мертв. Нет. Не двигайся… — И она положила руку ему на плечо, чтобы убедиться, что он этого не сделает. — Я…
Асил грозно зарычал за ее спиной, и Анна оглянулась на него.
Он не был маленьким волком. Асил не был таким большим, как Сэмюэль или Чарльз, но крупным. Его мех был настолько темно-коричневым, что в сгущающихся тенях его можно было принять за черный. Он прижал уши, с челюсти капала слюна.
Но Анна не была глупой и сконцентрировала внимание не на нем, а на марроке. Бран наблюдал за ними, как кошка ждет, когда мышь сделает что-нибудь интересное — например, убежит.
У нее перехватило дыхание, и запах ее страха заставил Чарльза сесть, и это его ошибка. Но его отец теперь наблюдал за Анной и игнорировал Чарльза.
Пойманная безумным взглядом Брана, Анна инстинктивно потянулась и схватила Чарльза за руку.
