сосредоточимся на чем-то другом? — Алекс терял терпение. — Время уходит!
Кое-как мне удалось рассказать, что на самом деле произошло в академии, и что всё это время меня выдавали за Яннару. Студентам медленно возвращались воспоминания, и они в ужасе переглядывались. Ещё бы, учились со своей мёртвой подругой, о гибели которой напрочь забыли.
— Как вам удалось выбраться? — с сомнением спросил Фиррай. Парень выглядел обиженным и почти не смотрел в мою сторону. Даже совестно стало. Он стал мне хорошим другом, а я врала ему, пусть против воли.
— О, это моя любимая часть, — похвастался Алекс. И как он до сих пор на ногах стоит? Сколько крови потерял?
— Мне тоже интересно. Я точно видела, как моя душа вышла из тела и направилась в лето.
— Именно. А тебе не кажется это странным, что твоё тело увидело душу? Обычно бывает наоборот, — ухмыльнулся Алекс, и тут же поморщился от боли.
— В каком смысле? О, боже. Ты обманул суккуба! Внушил, что мы проиграли и ушли за ней в лето!
— Бинго! — радостно сообщил мой несостоявшийся жених.
— Мы вам не мешаем? — насупился Фиррай.
Пришлось сбивчиво объяснять остальным, как Алекс перехитрил демона, заставив её отвлечься и перестать считать раненого предателя своим противником, он тем временем готовил внушение для суккуба. Голова кругом. Но нам удалось спастись. И что дальше?
— А теперь пришло время геройствовать и спасать академию и малыша Теобальда, — пафосно изрёк мой бывший.
— Как? Вечное Лето территория суккуба. Она теперь самая настоящая Мара, — с сомнением проговорила Ори, и остальные с сомнением переглянулись.
— Да, но мы-то с вами спать не будем. А, значит, станем по определению сильнее. Правда… — Алекс замялся.
— Договаривай, — рыкнул Ченгер.
— Так как мы туда пойдём в своём истинном обличье, а не в проекции, то если умрём там, умрём на самом деле! Ну, что? Кто идёт сражаться? — Он смешно поднял руку вверх, словно был на уроке.
— Я иду, — внезапно подала голос Мари. — Тео спас меня. Сделал свободной от запечатления. Тем более Гидеон оказался в Лете. Я не могу его бросить.
— Я тоже иду. Суккуб меня довольно гаденько пользовала, отчего сестрёнке было даже хуже, чем мне. Прости, Реджи, я ничего не мог сделать и сказать, — виновато признался Гха-Рен.
— Ох, бес с вами. Я тоже иду. Там наши однокурсники и преподы. Как представлю, что демон может сделать с первогодками, меня аж мутить начинает!
— Серьёзно, Чен. У тебя очень слабый желудок, проверься у врача, — проворчала Ори. — Я тоже иду, если что.
— И я. Как я могу бросить вас всех, и мою новую подружку, — Фиррай, наконец-то, посмотрел на меня.
— Отлично, остался последний член команды, — Алекс сверлил меня здоровым глазом и ждал чего-то.
— А? — он это серьёзно? Считает, что я останусь тут? — Я иду!
— Само собой. О тебе даже вопрос не стоял, я кое о ком другом, — он запустил руку во внутренний карман мантии и вытащил оттуда крохотного пушистого зверька с обсидианово-чёрным мехом и такими же чёрными глазами. — Вас познакомить, или вы сами справитесь?
— Тео!
— До смерти его не затискай. Это всё-таки шиншилла. Странная любовь у него к этим зверькам, — хмыкнул Алекс, а Реджи и Рен пытались в четыре руки усадить его и перемотать рану.
Я же гладила мягкий мех, тщетно стараясь пробиться в мысли любимого, но натыкалась на глухую непроницаемую стену, словно он нарочно отгородился от меня и не хотел подпустить ближе.
— Да, что это с ним такое? И почему чёрный цвет?
— Это не я, сразу говорю! Суккубу ни к чему этот кусок души, это всё то, что могло помешать её блестящему плану, — пояснил парень, но я всё равно не понимала.
— Ещё один осколок? Как это?
Глядя на моё озадаченное лицо, Алекс сжалился.
— Это тень души, Аня.
— Тень души? Да ладно, это уже даже не смешно! Как душа может отбрасывать тень?
— Легко. Это все его сомнения, боль, неисполнение обещания и порушенные мечты. Вот, что ты держишь в руках сейчас. И как бы жутко всё это ни звучало — вот он настоящий Теобальд. Мы это наши ошибки и разочарования.
Вот как. Ты поэтому закрылся от меня, осколочек? Боль свою прячешь?
Тишина в ответ. Как же с ним непросто, и когда он научится делиться со мной, а не скрываться за меховой шубкой? Разберёмся.
— Так, бойцы! Выдвигаемся, — Алекс поднялся с земли. Он обзавёлся повязкой на глаз, сделанной из оторванного с мантии Реджи лоскута. Неуверена, что это стерильно. Совсем не стерильно. Но выбирать не приходится.
— А кто назначил тебя главным? — прищурился Фиррай.
— А есть другие желающие? — лжеистинный обвёл наш отряд самоубийц единственным глазом, и все как-то дружно принялись шаркать ножками.
— Так и думал. Короткий инструктаж. Держимся вместе желательно поближе ко мне и Ане, потому что мы единственные, кто в состоянии открыть дверь обратно. Внутри играем по правилам мира, что бы ни увидели. Если души там устроили оргию на поляне, то мы дружненько присоединяемся и играем до конца, пока я не соображу, что делать дальше.
— Секундочку, — помрачнел Чэнгер и инстинктивно завёл Ори за спину. — Я не понял. Держаться к тебе поближе в случае оргии? Сдурел?
— Я не это имел в виду! Аня! — бывший повернулся ко мне в поисках поддержки. А вот хрен там. Не будет её. Сам разгребай!
— Короче, просто не привлекаем внимания и ведём себя естественно. Готовы?
— Погоди? Вы же обещали сначала разорвать связь? — робко вмешалась Реджи. — Господин Растл для этого нас сюда и позвал.
— Ты, действительно, хочешь? — По лицу Гха'Рэна, отчётливо можно было прочитать, что парень не готов отпустить сестру, и её желание причиняет ему немало боли.
— Мы уж обсудили это, Рэн. Это неправильно. Запечатление отравляет нам жизнь, не даёт стать счастливыми. Я люблю тебя, но только как брата.
— Считаешь, что вселенная ошиблась, сделав нас парой? — парень говорил на повышенных тонах, и все дружно попытались отвернуться, чтобы не видеть разыгравшейся между близнецами сцены, но сделать это в овраге, который эхом разносил отчаянный вопрос, было очень сложно.
— Рэн, всё уже решено. Мы оба хотим семью, детей.
— А я на эту роль не гожусь? Что со мной не так, Реджи?
— ТЫ БРАТ МНЕ! Я не могу, — девушка едва не плакала, а Гха'Рэн боролся с собой, чтобы не подойти к ней и не обнять. Это читалось на его лице, в судорожных движениях рук.
— Мы не будем разрывать вашу связь сейчас. Пока вы пара, то сильнее, а для нас любая мелочь важна, — извиняющимся
