— Рен! — я стукнула мужа кулачком в грудь. — Имей совесть, я все‑таки твоя жена!
— Вредная, противная жена, — он взял мой кулачек и поцеловал.
— Ты используешь запрещенные приемы, — выдохнула я.
— Ага, — довольно улыбнулся он.
Меня выпустили из объятий и, схватив кусок мясного пирога, любимый капитан опустился на мой стул. Я не стала спорить и плюхнулась на соседний.
— Рен, — позвала я.
— М — м-м… — промычал тот с набитым ртом.
— А почему в полном имени Микка, Эллы и твоем присутствует слово «эйр»?
Как‑то раньше я об этом не задумывалась, а вот сейчас…
— Это приставка к имени, — стал пояснять муж, периодически хватая что‑то со стола, — «эйр» — это элита.
— Элла относится к элите? — удивилась я.
— Ну, да, а что такого?
— Да так, просто я не думала, что элита возится с бумажками на корабле, полном наемниками…
— Ну, к примеру, Мик попал сюда в наказание. Он совратил дочку высокопоставленного чиновника, и отец его наказал…
— А Элла? — я подалась вперед. Любопытство меня когда‑нибудь погубит.
— Элла — младшая дочь рода. Она вольна выбирать себе профессию самостоятельно. Почему она решила пойти служить ко мне, не знаю. Может из‑за Миккирона, как вариант.
Ну, тогда не удивительно.
— А дальше, какие приставки следуют?
— Дальше по убыванию: «тер», «мир», «сор».
— Понятно, — пробормотала, хватая из маленькой вазочки клубнику. — А когда мы пребудем на Гелон?
— Ночью уже будем там, — спокойно произнес капитан. — Только прошу тебя, — взмолился муж, — не влипай в истории! Не отходи от меня ни на шаг!
— Любимый, ну как я могу тебя бросить, — захлопала глазками. — Ты же без меня пропадешь. Или какая‑нибудь очередная Шира попытается тебя охмурить.
— Кстати, о Шире, — он задумался, — стоит написать ее родителям. Надо поручить это Миккирону. Мне некогда еще и с ней возиться.
Я интенсивно закивала. Друг у меня с превосходным чувством юмора. Он такое письмо родителям этой белобрысой настрочит, что у тех глаза на лоб полезут.
Позавтракав, муж пошел на капитанский мостик, а я ходила кругами возле сломанной кровати. Рен сказал, что сегодня же вызовет сюда мастера, и тот сделает все в лучшем виде. Но у меня так чесались руки залезть под матрас и повозиться в конструкции. Да я давала обещание Доррену не совать свой длинный нос в мужские дела. Но, честно говоря, не удержалась.
Приподняв матрас, я стала возиться с болтами, собирая развалившиеся в стороны детали. Оказывается, помимо ножек разболталась часть корпуса.
Я копошилась в конструкции и не заметила когда в комнату кто‑то вошел. От голоса мужа я резко подскочила, и на меня сверху навалился довольно увесистый матрас.
— Нет, — простонал тот, — я ведь так и знал!
Меня стали доставать из‑под матраса.
— Юля, да что же ты за катастрофа ходячая! — меня поставили на ноги и осмотрели со всех сторон.
— Рен, угомонись, — попыталась я успокоить мужа.
— Ты обещала, — он навис надо мной, — обещала!
— Не удержалась, — потупила взгляд и прошлась пальчиком по вздымающейся из‑под форменной куртки груди.
— Рукокрюк, — покачал он головой, — точно, рукокрюк.
— Рен! — я подняла гневный взгляд на капитана.
Мне приложили к губам палец и покачали головой.
— Молчи лучше, — он убрал руку и, наклонившись, поцеловал.
Поцелуй был невесомый и я, потребовав большего, схватила его за края куртки и притянула к себе ближе. Мужчина прерывисто простонал и обнял меня за талию. Нас прервал сигнал от панели у двери. Кажется, мастер решил все‑таки прийти, а я‑то уж понадеялась, что сама починю эту злосчастную кровать.
Муж оторвался от моих губ и пошел открывать дверь.
— Маленький рукокрюк, — хмыкнул он еле слышно, но я расслышала.
— Тиран! — буркнула я.
— Капитан Доррен, вызывали? — раздался в районе двери голос мастера.
— Доброе утро, мастер Скол, — поприветствовал рабочего мой муж. Ну да, рабочего. Подумаешь — умеешь чинить кровати, так сразу звание мастера подавай… — У нас тут кровать того… Сломалась.
Я чуть не заржала в голос. У мужа с женой кровать сломалась! У — у-у! Похоже, этот Скол о том же подумал, вон, как покраснел. Скоро весь корабль будет знать, что по ночам капитан Доррен уделяет сну ну очень мало времени. С новоявленной женушкой, дескать, бессонница беднягу стала мучить. А — а-а! Чтобы особо не светиться подступающей истерикой, я отошла к столику и стала пить чай с мармеладкой. Мои глазки отвернулись, а вот ушки оказались лишены такой привилегии.
— Хм, — мастер взял себя в руки, — тут крепление изначально хлипкое было, ненадежное. Эти кровати рассчитаны на перелеты и прямое их назначение — сон.
— И это значит, что вы вне компетенции? — строго спросил Доррен. Я чуть не подавилась чаем! Оказывается, я тут не одна рукокрючка…
— Что вы! — засуетился мастер. — Починить, это раз плюнуть! Только, боюсь, это не на долго.
Хм, пара идеек у меня имеется. Надо помочь бедняге. Не успел капитан высказать свое «фи» по поводу квалификации мастера, как я уже озвучивала свою мысль.
— А мне кажется, там еще и каркас хлипенький, отчасти, поэтому крепеж быстрее расшатывается. Если укрепить корпус, то кровать будет служить подольше.
— Юлия, а вы подали хорошую идею, — восхитился Скол, — а еще можно тут добавить уголок, тут — штифт. Ой, а этот винт ржавый — заменим. Леди, капитан, вы не возражаете, если я схожу за нужными деталями? — и, не дожидаясь ответа, мастер удалился.
— Вот, наглец! — рыкнул Доррен. — Как он смеет так разговаривать со мной? И почему, вообще, он сразу не принес все с собой?
— Он же не знал, что ему понадобятся штифты! — я встала на защиту Скола. — Тем более, что в процессе у него еще появится парочка идей по усовершенствованию нашей кровати. Не правда ли, нам нужна супер — пупер — гипер прочная кровать?
— Это правда, малыш, — согласился просыпающийся в моем муже маньяк, — в обед опробуем!
— А чего это ты такой уверенный? Может он ее в конец доломает?
— Не доломает!
— А почему ты так в этом уверен?
— А я его уволю! — хмыкнул Рен, притянул меня к себе и чмокнул в кончик носа.
— За кровать?
— И не только. За дальнейшее недомогание капитана. За боль и страдания, причиненные столь долгим воздержанием. Вот. А что? На Гелоне ведь не до этого будет, а после придется чугунную кровать искать, чтобы уж точно не сломалась после длительного перерыва…
— Ренчик, — позвала я, — спустись на землю, пожалуйста.
