Что, если так устроен мой мир?
Я гоню эти желания от себя, но все равно ощущаю приступ беспокойства и паники, потому что понимаю — это конец. Мой конец значит для других нечто большее, чем просто смерть. Для остальных — это начало. Это шанс выжить в этом мире, полном греха.
Эти мысли возвращают меня в реальность.
Это не будет больно. Я просто исчезну, и никто никогда не узнает, что кое-кому пришлось пожертвовать жизнью, чтобы на земле могли остаться люди. А что, если в этот мир придет другой ребенок, похожий на меня? Что, если появится еще кто-то, кому будет суждено перевернуть мир с ног на голову? Я думаю о многом сейчас, и хочу подумать о еще большем, но понимаю, что времени нет. Уже нет времени ни на что.
Пришло время выбирать кто я.
И я стою перед выбором, и я знаю, что должна сделать.
Я знаю — то, что я сделаю, я сделаю не ради человечества.
Не для людей, которые преследуют, убивают, грабят. Не для людей, которые из страха передо мной сделали столько ужасных вещей, на которые нормальный, достойный человек не способен. Я сделаю это для моих мамы и папы, которые верили, что, если заберут малышку Ауру, и спрячут ее, тогда ее будет ожидать вовсе неплохая жизнь. Я сделаю это для Рэна, который не верил, что я могу справиться со всем, но, не смотря на все, пожертвовал ради меня многим. Ради Кристины, которая решила принести себя в жертву чтобы спасти меня. Только такие люди достойны, жить на этой земле. Кристина и ее будущий малыш. Я сделаю это для них, для Аарона, и других людей, тех немногих, что были добры ко мне, зная, кто я на самом деле.
Огонь вспыхнул в одно мгновение, и крик Изабелль оглушил меня почти сразу. Такого вопля я еще никогда не слышала. Я не кричала. На самом деле, мне даже не было больно. Моя рука безвольно упала, и я повторяла про себя, о том, как же я люблю Рэна.
Я видела, как вспыхнул рукав пиджака Изабеллы, и она завопила, осыпая меня проклятьями. Воздух стремительно исчезал, наполняясь удушливым дымом, и смрадом горящего тела.
Моя одежда пропиталась огнем, мои джинсы, мои ноги — все вспыхнуло, но боли я не испытала.
Вот и все.
Мне страшно.
Что будет потом, после того, как я умру?
Возможно, я зря делаю это? Зря жертвую своей жизнью?
Мои волосы загорелись, кожа на голове начала плавиться, а на глаза выступили слезы.
Я была не здесь сейчас.
Я была на бескрайнем боле, устланном цветами.
Поле, которое принадлежит Рэну.
Я умерла здесь один раз.
Здесь нет запаха горящей плоти. Здесь нет боли, и здесь я не слышу собственный крик, наполненный отчаянием. Меня просто нет.
Я есть в этом умиротворенном месте. Я не падаю на пол, я не чувствую, как легкие наполняются дымом, я не слышу, как Изабелла зовет меня, я не слышу ее плачь.
Я не осознаю, что мое дыхание становится прерывистым, потому что я лежу на поле, утопаю в высокой, изумрудной траве, вдыхаю цветочный аромат, и смотрю на чистое, притягательное небо.
Оно говорит мне:
«Все хорошо, Аура, тебе нечего бояться».
Скоро все закончится.
Еще секунда. Еще немного.
Нужно просто потерпеть.
У меня в голове наступила полная тишина. Хотелось бы подумать о многом, но все мысли разбежались в разные стороны.
Огонь захватил меня, огонь окутал меня, он ласково целует мое лицо.
Тик так…
И я принимаю в дар от него спокойствие.
Я внезапно ощутила необъяснимую легкость, словно наконец-то мне удалось освободиться от тяжести, которая давила мне на грудь. Я ощущала себя такой легкой и призрачной, что могла воспарить в небеса.
Я возликовала.
Я смогла сделать это. Я смогла сделать то, что было правильным, что приказывал сделать мне мой рассудок. Я смогла уйти, смогла оставить всю пустоту позади себя. Больше не будет боли, и не будет этих напрасных опасений. Теперь я в безопасности — там, где никто не сможет меня преследовать.
…
В мой мир ворвались посторонние звуки, и я распахнула глаза. Все, что я видела, я видела через призму, я видела сквозь мутное стекло.
Вот что я вижу:
Я лежу на поле, которое принадлежит Рэну, но я не одна. Рядом с моим бездыханным телом, без единого ожога, стоит Рэн. Он изучает меня, словно прикидывает, сможет ли вернуть меня назад. Я знаю, Рэн бы попросил Лиама об этом, но я не собираюсь поддаваться в этот раз. В этот раз я уйду. Я должна уйти, чтобы все было правильно, чтобы не допустить больше ошибок.
— Нормальные люди, — вдруг произнес он, и мое сердце заледенело. Почему он говорит, сам с собой? Возможно, здесь есть кто-то еще? — Когда хотят сменить обстановку, едут в путешествие, а не убивают себя.
Его взгляд сместился на несколько сантиметров, и он посмотрел мне прямо в глаза.
Я сглотнула.
— Я знал, что ты сделаешь это, Аура.
— Ты не вернешь меня назад, Рэн, — спокойно ответила я. Это было странно. Я ведь умерла. Я должна уйти. Но я стою здесь и говорю с парнем, которого люблю больше всего на свете. Я ушла ради него, и я не могу вернуться, даже если он попросит меня.
— Я не стану возвращать тебя, Аура. — Рэн опустил взгляд на мое тело, лежащее у его ног. И я тоже посмотрела на саму себя. Я выглядела нормально, только не дышала. — Я не собирался возвращать тебя с самого начала, Аура.
— Рэн? — я вскинула голову, посмотрев на парня, и Рэн сосредоточил теперь на мне взгляд. Он был прекрасен. Этот парень прекрасен. Не потому, что я вижу, как из его груди сочится этот привлекательный, чарующий свет, а потому, что я люблю его больше всего на свете. — Ты… — горло судорожно сжалось. — Ты пришел к Кристоферу Грину, и Изабелль, чтобы рассказать про Кристину?
— Да.
Да? И все? Он не собирается мне ничего объяснять?
Мне кажется, не будь я мертва, я бы заплакала. Просто от того, что я не понимаю, что происходит. Я уже ничего не понимаю. Меня вновь охватило ощущение потерянности, и осознание собственной глупости. Вновь посетило чувство, что меня использовали.
— Ты специально натравил их на меня?
— Да.
Безжалостный ангел, который вершит человеческие судьбы. И сейчас он предстал передо мной, чтобы рассказать мне всю правду.
Чтобы он не сказал мне, я все равно не откажусь от него. Моя любовь к Рэну — единственное что осталось от меня, и я не откажусь от этого чувства, даже если окажется, что все обман.
— Разве ты не должен был защищать этот мир? — прошептала я, теряясь. — Господь послал тебя на землю, чтобы ты защитил людей от меня.
— Никто не посылал меня, Аура. — Рэн безразлично смотрел на меня. — Я пришел сам.
Это все неправильно.
Я ничего не понимаю.