айЭм отклонился вбок, прерывая зрительный контакт.
— Так что мы будем делать?
— Будет глупо с твоей стороны биться со мной. Учитывая, что я пришел, чтобы вытащить тебя.
айЭм не стал отвлекаться на уловку.
— Ты бьешь первый или я.
— Ты слышал, что я сказал? Я пришел, чтобы отвести тебя в гребаную библиотеку… но, полагаю, вы прямиком оттуда? Или завернем туда по пути к выходу?
В последовавшем молчании, айЭм прокручивал в голове слова палача, проверяя их смысл. Потом нахмурился.
— Я не понимаю.
— Если не возражаешь, нам нужно пошевеливаться, потому что я должен быть при дворе через двадцать минут.
Что это за херня такая, — гадал айЭм.
с’Экс закатил глаза.
— Я же говорил, что проведу тебя внутрь и выведу наружу, разве нет?
— Ты засадил меня сюда! Треснул по голове…
— Нет же, придурок. Это был один из моих стражей. Я пытался за кулисами вытащить тебя… ты не должен был попасть в эту долбанную камеру. Мы так не договаривались.
айЭм моргнул.
— Мы были в библиотеке, — вмешалась майкен. — Безуспешно. И я тоже пойду. Я хочу убедиться, что он выберется отсюда живым.
с’Экс с айЭмом посмотрели на нее и синхронно рявкнули:
— Нет!
— Видишь? — сказал палач, уводя их к двери. — В чем-то наши мнения сходятся. А сейчас вперед.
И ублюдок говорил не о сражении.
Срань. Господня. Похоже, он не так уж ошибся, доверившись ему.
айЭм посмотрел на майкен. Тихо прошептал:
— Не следуй за нами.
— Ты не можешь говорить ей, что делать, — сказал с’Экс, открывая дверь. — А сейчас пошли… или хочешь сгнить в этой камере?
айЭм покачал головой, глядя на служанку. — Не…
— Я жду, — сказал с’Экс.
— майкен…
— Я последую за вами, если не возражаешь, — больше она ничего не добавила, проплыв мимо него и присоединившись к с’Эксу в коридоре.
айЭм, все еще в униформе прислуги, в которой он крался по дворцу, устремился вслед за ними.
— Мне не нужна твоя необоснованная смерть на моей совести.
Когда они двинулись по коридору, она не обратила внимания на его ворчанье. М-да. Едва ли в этой головке были мозги.
А может, дело в нем… потому как он понял, что не хочет оставлять ее.
Бред какой-то.
с’Экс вел их по коридорам другим путем, нежели их вела майкен. И на всем пути айЭм был готов к засаде, нападению, ножу в спину, исходу, который выйдет ему боком.
Но пятнадцать или двадцать минут спустя, он выбрался из дворца, минул пустые покои для слуг… и стоял у стены, отделявшей Территорию от человеческого мира.
айЭм оглянулся на палача.
— Ты вот так просто отпустишь меня? — прошептал он в темноту.
— Повторяю, разве мы не на этом условились? — Когда айЭм не ответил, с’Экс покачал головой. — На этом мы втроем прощаемся. По крайней мере, до окончания траура, когда я должен буду вернуться за твоим братом.
— Они не заметят мою пропажу?
— Кому какое дело? Я регулярно устраняю преступников… и я уже стер все воспоминания у тех, кто видел тебя. — с’Экс посмотрел на майкен. — Хотя было бы легче, не настаивай ты на превращении камеры в мебелированый шоурум.
айЭм протянул ладонь.
— Я не ожидал от тебя честности.
— Сам катись к дьяволу. — с’Экс пожал протянутую руку. — А сейчас иди.
И на этом ему открыли выход. Не было надобности дематериализовываться через барьер.
айЭм помедлил, оглянувшись на служанку.
В повисшем молчании с’Экс витиевато выругался.
— Я не одобряю этого между вами. Но ты в курсе, как запереть двери после его ухода.
И на этой ноте палач ушел, его черные одежды развивались позади него.
Так странно, думал айЭм, когда его оставили наедине с женщиной. Он был в двух футах от желанного спасения, но не мог шелохнуться.
— Я могу увидеть твое лицо, — услышал он себя. — Перед уходом.
Когда она не ответила, он протянул руку и пробежал пальцами по ткани, укрывавшей ее голову, и вниз по плечам.
— Я должен узнать, как ты выглядишь, иначе это будет преследовать меня до конца моих дней.
Возникло предчувствие, что она в любом случае не отпустит его.
— Я… — Ее голос задрожал. — Я не знаю.
айЭм кивнул, чувствуя себя полным придурком.
— Прости, это не мое дело. — Он подался импульсу и низко поклонился ей, словно она была кем-то большим, нежели слугой. — Спасибо еще раз.
Отворачиваясь, он прошел через открытый проем.
— Завтра ночью, — выпалила она. — Ты встретишься со мной?
Он застыл, одной ногой на Территории, второй — за ее пределами.
— Где.
— Не знаю. Где-нибудь. Как… нибудь.
айЭм нахмурился, вспоминая место в горах между с’Хисбэ и колонией симпатов. Хижина все еще стояла там; чертовой развалюхе было лет сто, когда Трэз первый раз укрылся в ней.
И, видит Бог, Рив ей больше не пользуется.
— Ты знаешь гору Черный полоз?
— Да, — прошептала она.
— В середине пути на восток, есть тропа, «Молния», там есть хижина. Я первым прибуду туда и зажгу огонь. Ты можешь дематериализоваться отсюда и найти ее по свету. Встретимся там в полночь.
Он мог представить, как она прикусила губу, колеблясь.
— Я никогда не причиню тебе вреда, — поклялся он.
— Я знаю.
— Я должен идти. — Он пристально посмотрел на нее, пытаясь разглядеть сквозь мантию. — Подумай об этом. Я буду там и прожду час. Если ты не появишься, я все пойму.
Она была «незначительна» в глазах с’Хисбэ, но женщины имели право на осмотрительность, вне зависимости от своего статуса, когда было необходимо покинуть Территорию.
Особенно если у них не было сравнительной силы.
— Прощай, — сказал он, прежде чем отвернуться и перейти на бег.
Мгновение спустя, дематериализовавшись, он счел, что никогда ее больше не увидит. И хотя это было ясно изначально, он все равно будет в той хижине в горах завтра ночью.
Вовремя.
Похоже, даже циничные девственники вроде него бывают романтичны.
***
Когда Трэз и Селена наконец выбрались из уборной первого этажа, было далеко за полночь. На самом деле, посмотрев на часы, он с удивлением обнаружил цифру «3». Они трахались добрых три часа.
Он не мог придумать лучшего времяпровождения.
Народ, очевидно, уже начал возвращаться домой, голоса доносились из бильярдной комнаты.
— …обойму за обоймой! — Говорил Голливуд. — Словно свинцовый дождь.
— Моя бедная передвижная клиника. — Голос Мэнни был менее воодушевленным. — Первое плавание, и посмотрите, что случилось с крошкой.
Ну, по крайней мере, эти двое вернулись домой живые. Господи, он о них даже не подумал, весьма эгоистично с его стороны?
— И эти ублюдки говорят мне, что нет полиции, — встрял Ви. — Во время эвакуации. Немыслимо… я наткнулся на целый полк в униформе.
Трэз приобнял Селену.
— Хочешь присоединиться к компании?
— Мы должны поделиться своей частью истории!
Поцеловав ее в лоб, он повел Селену через фойе и арку в земли пула, диванов и настолько большого экрана, чтобы организовать кинотеатр под открытым небом.
— Вы гляньте, нас показывают по «Си-эн-эн», — сказал кто-то, когда включили ТВ.
И да, на огромном экране появилась съемка с камеры наблюдения, а на ней Мерседес пролетел, как в «Крепком орешке», сквозь вестибюль. Запись была включена на повтор. Потом шло заявление офицера полиции, который участвовал в погоне и еще пары свидетелей.
Трэз кивнул Рейджу и Мэнни. Поднял ладонь Ви и Бутчу. Прошел со своей женщиной мимо Зи и Бэллы.
— Полный охват события, — пробормотал кто-то раздосадовано.
— Дерьмо, — ответил кто-то.
Даже восторг Селены быстро утих, словно показанное со стороны, как все выглядело, произошедшее стало более реальным.
Когда открылась внутренняя дверь в вестибюль, Трэз смутно ощутил сквозняк, залетевший в комнату. А потом, спустя мгновение, на его плечо опустилась рука.
Обернувшись, он увидел айЭма.
— О, привет. — Он собрался обнять брата, но потом отшатнулся.
— Какой хренью от тебя пахнет?!
— Опробовал новое мыло для рук.
Трэз все-таки обнял его.
— Избавься от него. Пахнешь как старушка… что это? Лаванда?
— Что случилось с Мерсом? Он разбит в хлам.
Трэз указал на экран.
— Вот что случилось.
Вместо экрана айЭм уставился на Селену, изучая ее лицо и платье с быстро скрываемым удивлением.
— Мы ходили на свидание, — выпалил Трэз.
Селена подняла взгляд, и, увидев подошедшего, протянула руки.
— Привет, — сказала она, обнимая его брата. — Кажется, мы разнесли весь центр.
Забавно, айЭм — единственный мужчина, которого он не хотел убить при соприкосновении с его женщиной. Похоже, связанный мужчина в нем узнал, что брат даже мысленно никогда не перейдет черту.
