Толпа затихла когда прожекторы нашли Люка. Он переоделся в синий костюм в тонкую полоску. Он держал позолоченный микрофон и улыбнулся телесуфлеру.
«Добро пожаловать на выпускной бал Трамбулла», его голос быстро рос. Возгласы повысились из аудитории, пока Люк не махнул одной рукой и заставил толпу замолчать. «Я имею честь играть роль в этом важном событии. Я знаю, что Вы все стремитесь знать, кто будет коронованными королем и королевой выпускного бала.
Тренер Берроуз за кулисами на данный момент подсчитывает ваши голоса. А, мы начнем с очень ожидаемой Битвы групп».
«Мы любим тебя, Хлоя!» закричали вдруг студенты из первых рядов.
«Некоторые группы, которые вы услышите, являются фаворитами", сказал Люк. «Некоторые — относительные неизвестные, даже для их родственников …», Он ждал смеха, но вместо этого, полунаполненная банка содовой приземлилась к его ногам.
«У некоторые из них,» Люк продолжил, голос его приобрел нотки раздражения, «никогда не было шанса.» Он повернулся и подмигнул Кэму. «Вот первый выстрел, Любовь и праздность!»
Зрители высказали свое одобрение и две второкурсницы вытащили стулья на сцену. Они выглядели как сестры: с темной кожей, веснушками, и светло-голубыми глазами. Одна была со светло-русыми кудрями, у второй был крашеный черный боб. Они подняли свои гитары.
Кэм почувствовал что ему были знакомы аккорды малоизвестной народной песни, передававшиеся сквозь время. Она называлась «Серебряный кинжал» и впервые он услышал ее пару сотен лет назад на борту лодки, которую бросало из стороны в сторону в открытом море.
«Она крутая», — сказал Джин.
«Кто?» поинтересовался Луис.
«Обе», — ответил Джин.
«У тебя есть девушка», — заметил Луис.
«Тссс», — приставил палец к губам Джин и подмигнул.
Кэм пытался поймать взгляд Лилит, но она была сосредоточена на выступлении. Любовь и праздность были хороши и, казалось, знали это. Но они никогда не узнают, насколько хорошо они выбрали свою песню потому, что они пели для десяти тысяч пар бессмертных ушей, которые присутствовали, когда эта песня впервые прозвучала на побережье Барбари. Кэм знал, что некоторые из демонов будут скандировать сверху.
Он стоял позади Лилит, приобняв ее за талию и покачиваясь, тихо напевал ей на ухо.
«Мой папа красивый дьявол…»
«Ты знаете эту песню?» Лилит спросила, слегка повернув голову, так что ее щека оказалась возле губ Кэма. «Это цепляет».
«Лилит, — сказал он, — я кое-что хотел сказать тебе.»
Теперь она полностью повернулась, как будто она слышала напряжение в его голосе.
«Я не знаю, подходящее ли это время, но я должен сообщить тебе, что…»
«Эй», голос прерывал Кэма и мгновение спустя Люк отпихнул Кэма в сторону, чтобы очутиться перед Лилит. «У вас есть уже подписанное соглашение? Каждый исполнитель должен подписать соглашение».
Лилит взглянула на густо напечатанный документ. «О чем тут говорится? Трудно прочесть».
«Просто, что вы не будете судиться с королем СМИ, и что мы можем использовать ваши материалы для рекламных целей после шоу.»
«Правда, Люк?» Кэм с недоверием взял документы. «Мы должны сделать это прямо сейчас?»
«Вы не сможете выйти на сцену, если вы не подпишите это».
Кэм пробежал глазами документ, чтобы убедиться, что он не затрагивает какую-либо темную сделку с Люцифером. Хотя казалось, что это было ничто иное, как способ прервать момент. Кэм поставил свою подпись. «Все в порядке», — сказал он Лилит и посмотрел, как она подписала тоже.
Кэм отдал документы обратно Люциферу, который сунул их в карман и ухмыльнулся. К тому времени песня закончилась и аплодисменты для Любви и праздности уже утихали.
Люк зашагал обратно на сцену. «Провокационные». Он ухмыльнулся. " Без дальнейшей суматохи, наша следующая группа: Смерть автора!»
Толпа слабо приветствовала, когда мелкий пацан по имени Джерри и трое его друзей вышли на сцену. Кэм съежился, когда Джерри пытался настроить барабанную установку, чтобы соответствовать его маленькому росту. После нескольких мучительных попыток Лилит подтолкнула Кэма.
«Мы должны помочь им», решительно заявила она.
Кэм был удивлен, но конечно Лилит была права. Она действительно отличалась от той сердитой девочки-одиночки, которой была две недели назад.
«Хорошая идея,» сказал Кэм, когда они поспешили на сцену, чтобы помочь отрегулировать высоту барабанов.
Когда инструменты были настроены и группа отсчитывала, Лилит и Кэм вернулись в свое крыло. Лилит, казалось, не заботилась о том, как плоха была Смерть автора. Она была просто рада помочь такому же музыканту. Но она была единственной, кто был счастлив, потому что Джин корчился, когда Джерри громко пел слова песни под названием «Смеситель».
«Он даже не знает, каков смеситель», сказала Джин, качая головой.
«Да,» задумчиво протянул Луис. " Э-э… а что такое смеситель? "
Зрители заскучали, прежде чем первый куплет закончился. Народ начал свистеть большая часть двинулись, чтобы купить газировку. Но Смерть автора, казалось, не заметили этого. В конце песни Джерри обнял микрофон, почти падая от адреналина. «Мы любим тебя, Перекресток!»
Как только Джерри и его группа покинула сцену, Люк вернулся на нее. «Наша следующая группа уже хорошо известна по всему городу,» сказал он в микрофон. «Я представляю вам прекрасных и талантливых Воспринятый пренебрегает!»
Аплодисменты разнеслись по всему Колизею, толпа безумствовала.
Кэм и Лилит посмотрели через занавес, чтобы увидеть посмотреть на адиторию. Они вопили, девочек подняли на плечи их парни, скандируя имя Хлои. Кэм взял руку Лилит. Даже если она сгладила некоторые вещи с Хлоей, это должно быть трудно для нее не завидовать как принимают Воспринятый пренебрегает.
«Ты в порядке?» спросил Кэм, но толпа была слишком громкой и Лилит не услышала его.
Луис дал Карен Уокер хлопок по заднице, когда она выскочила из-за занавеса, чтобы проверить соединения инструментов с усилителем. Туман из несколько полных ведер сухого льда заполнил сцену и через несколько мгновений Хлоя Кинг и ее группа появилась из-за кулис.
Они были профессионалами. Они сияли и махали в огни рампы, находя их места на уровне их микрофонов, как будто они сыграли тысячу концертов. Они были в белых туфлях на шпильках и кожаных мини-платьях разных цветов, их розовые ленты номинантов выпускного свешивались поверх их платьев. Платье Хлои было светло-желтым, чтобы соответствовать ее золотым блестящим теням для век.
«Это чувство взаимно, Трамбулл!» кричала Хлоя. Толпа взревела.
