Быстро прибравшись в кабинете, Терри осмотрелась и, убедившись, что все в порядке, направилась в спальню Бастьена.
Когда она вошла к нему, он еще спал — спал как убитый. Не отрывая взгляда от его лица, Терри подошла к постели. Спящий он был дьявольски красив, даже более красив, чем бодрствующий. Вот только его волосы отчего-то были всклокочены. Нежность обуяла Терри, и ей вдруг захотелось пригладить его непокорные волосы. И хотелось поцеловать его в губы.
Остановившись у кровати, она какое-то время колебалась. Потом быстро забралась под одеяло, прильнув к горячему телу Бастьена. Несколько мгновений она медлила, не зная с чего начать. Затем вспомнила, что Бастьен разбудил ее своими ласками и поцелуями, вот только целовал он ее не в губы. Его губы, как и его руки, блуждали по всему ее телу.
Решив поступить так же, Терри осторожно стащила с него одеяло, оставив прикрытыми только ступни ног. О Боже, этот мужчина был великолепен, просто услада очей, как говорили в старые романические времена. Вволю насладившись этим зрелищем, Терри принялась за дело. «Целовать и ласкать», — напомнила она себе. Но с чего же начать? Ей хотелось покрывать поцелуями все тело Бастьена.
Немного помедлив, Терри решила, что лучше всего начать сверху. Прильнув к груди Бастьена, она принялась целовать его шею и плечи. И в то же время, опершись на локоть, поглаживала его грудь и живот. Бастьен глухо застонал, но так и не проснулся. Тогда Терри стала целовать его живот, затем кончиком языка дотронулась до пупка и, наконец, коснулась губами бедер. И в тот же миг тело Бастьена дрогнуло и напряглось. «Наконец-то проснулся!» — мысленно воскликнула Терри.
Между прочим, она заметила, что еще несколько минут назад одна его часть уже напрягалась, но Терри точно знала, что это во сне он так реагировал на ее прикосновения. А теперь он по-настоящему проснулся.
— Иди ко мне, Терри… — пробормотал Бастьен, положив руку ей на плечо.
Но она проигнорировала его призыв. Терри хотела кое-что сделать и не собиралась отступать от задуманного (эта мысль пришла ей в голову, когда она ласкала спящего Бастьена). Однако она все-таки медлила, так как не была уверена, что сумеет сделать это надлежащим образом.
«Действительно, смогу ли я?» — спрашивала она себя. В конце концов Терри решила, что единственный способ ответить на вопрос — это рискнуть и исполнить задуманное. Да и чего ей, собственно, бояться? Ведь если она потерпит фиаско, то сможет просто извиниться, а потом поискать в Интернете какие-нибудь инструкции, то есть статьи на эту тему. В «паутине» имелись инструкции на все случаи жизни, так что и об этом наверняка что-то было.
«Какая жалость, что мне не пришло в голову выяснить все заранее», — подумала Терри, уже коснувшись губами восставшей плоти лежавшего перед ней обнаженного мужчины.
«Да ведь эта женщина искусна, как самая настоящая профессионалка…» — мысленно удивлялся Бастьен, не зная — радоваться или огорчаться по этому поводу. Впрочем, сейчас ему было не до размышлений; едва не разрывая простыни, он сдерживался из последних сил, так как семя его начало рваться наружу, едва лишь Терри коснулась губами его возбужденной плоти.
«О Боже, что она делает своим языком? — изумлялся Бастьен. — Где же она этому научилась?»
— О Господи! — прорычал Бастьен и тут же со стоном прикусил губу.
Терри остановилась и, приподняв голову, с беспокойством посмотрела на него.
— Я делаю тебе больно? — неуверенно спросила она.
— Больно?.. — со стоном переспросил Бастьен. Тяжело дыша, он отрицательно мотнул головой.
Терри улыбнулась и, наклонившись, вновь принялась за дело. Потом вдруг снова подняла голову и спросила.
— Значит, все правильно?
— Да-да, — шумно выдохнул Бастьен. Проклятие, эта женщина просто сводила его с ума… Черт возьми, ну почему он застонал, прервав наслаждение?
«Все, больше никаких стонов», — сказал себе Бастьен и едва не завопил от облегчения, когда Терри вновь коснулась губами его жаждавшей ласк плоти. О, какие же у нее изумительные губы… А ее язык…
— Ах!.. — вскрикнул Бастьен не удержавшись. Черт побери, она снова останавливается?
— Ты уверен, что я не делаю тебе больно? — спросила Терри. И тут же пояснила: — Ты так вскрикнул, будто тебе больно.
— Нет-нет, все правильно, — ответил Бастьен и тут же приказал себе: «Больше никаких криков и стонов! Тебе понятно, Бастьен Аржено?»
Но Терри почему-то медлила. Откашлявшись, она пробормотала:
— Знаешь, я, наверное, все делаю неправильно. А ты слишком деликатен, чтобы сказать мне об этом.
— Нет, все правильно! — в отчаянии завопил Бастьен. — Ты все делаешь замечательно, просто… — Он вдруг смутился и умолк.
— Правда? — Терри взглянула на него с улыбкой. — А что именно я делаю правильно? Объясни, и я сделаю это еще раз.
Бастьен с трудом удержался от стона. Ну почему она терзает его подобными вопросами? Может, это такая пытка? А может, наказание? Но за что?.. Может быть, разбудив ее, он не сумел доставить ей удовольствие? Или же громко храпел и не давал ей спать своим храпом? Но если так, то выходит, что…
«Нет-нет! — мысленно воскликнул Бастьен. — Такого просто быть не может! Ведь Терри… она такая милая, забавная, отзывчивая… В ее характере нет места злопамятности, и она не станет мучить меня намеренно. Да-да, все дело в том, что она действительно беспокоилась». Она привела его в такое состояние, что он уже не в силах сдерживаться…
Сделав глубокий вдох, Бастьен отчетливо проговорил:
— Терри, милая, ты все делаешь правильно… Просто все… очень хорошо, поэтому я не всегда сдерживаюсь, понимаешь? — «И лучше бы тебе не отвлекаться на разговоры», — добавил он мысленно.
Тут Терри вновь склонилась над его пахом, и уже через несколько секунд Бастьен вздрогнул, однако не застонал и не закричал — не издал ни звука. На сей раз он проявил предусмотрительность — выдернул из-под головы подушку и впился в нее зубами.
«Вот так-то лучше», — мысленно улыбнулся Бастьен. Теперь он уверен, что не издаст ни звука. Пусть даже задохнется до смерти.
Но подушка, на которую Бастьен возлагал такие надежды, тоже не помогла. Через некоторое время Терри снова остановилась.
Отбросив подушку, Бастьен поднял голову и вопросительно посмотрел на любовницу. Терри сидела на кровати, пристально глядя на дверь.
— Ты ничего не слышал? — спросила она.
Он покачал головой:
— Нет, ничего.
Бастьен не стал напоминать о том, что на голове у него была подушка, поэтому услышать что-либо ему было так же трудно, как и заговорить.
