вот переживала сильно. Переживала и не могла решить: стоит ли мне рискнуть и пойти к нему? Духи как один утверждали: это чистое безумие и меня туда, к этому психу, никто не пустит, и я даже понимала их опасения, но…
Но всё равно сидела на пеньке, мхом обросшем, смотрела вдаль и… да, ногти грызла. Меня это пусть и совсем немного, но успокаивало, в то время как моих духов – бесило неимоверно.
– Вель, да сдохнет и слава Тьме! – Принялся успокаивать Эарх, который, вообще-то, дух лесной и который к культу Тьмы вообще никакого отношения не имеет.
Недоверчиво на него посмотрев, с сомнением спросила:
– С каких пор ты поклоняешься Тьме?
– С тех самых, как с тобой познакомился, – съязвил дух.
Решила никак это не комментировать.
– Всё ещё настаиваю на утоплении демона, – включился в разговор Водяной.
Вообще, он занимался очищением ручья, а я сидела и следила, потому как ранее дух воды был неоднократно застукан за бездельем. Вот и сейчас Водя просто по пояс в ледяной, быстро бегущей воде стоял и оттуда на нас смотрел, надеясь, что занятые разговор мы не обратим внимания на то, что он снова ничего не делает.
– Я всё ещё против, – сказала и на Водяного крайне выразительно посмотрела.
Вздохнул, скорбную морду скорчил и под воду нырнул.
С тоской глядя на лес, услышала душераздирающий, полный боли уже не рёв – хриплый крик:
– Велена!
И это стало последней каплей.
Решительно поднявшись, я не менее решительно протянула руку, в которую с готовностью скользнула метла, и началось:
– Ты никуда не пойдёшь! – Непримиримо заявил Эарх.
– Совсем рехнулась? – Возмутился Леший.
– Он же тебя убьёт и глазом не моргнёт! – Вскричала Кикимора.
Уже залезая на метлу, безразлично сказала:
– Сдохну и слава Тьме.
Эарх руками-ветвями в метлу мою вцепился и как давай шипеть, змее уподобившись:
– А нам что прикажешь делать, когда твоя мать явится и любимой дочери не обнаружит?
Говоря откровенно, это не тот вопрос, который сейчас терзал мои мысли, именно поэтому мой ответ и прозвучал несколько грубо:
– Предложите ей стать новым хранителем леса.
– Чтобы у нас этого леса больше не было?!
– Какие догадливые, – хмыкнула ведьма и метлу вверх направила.
Эарх нехотя, но всё же отпустил. Уже улетая, я спиной ощущала их скорбные взгляды.
* * *
Подлетев к самой границе изолированного вместе с Айзеком участка леса, я… удивилась, мягко говоря. Не знаю, как могла не замечать этого ранее, но сейчас неприятная правда с силой ударила по голове.
Сутки назад мы изолировали его в лесу, сейчас… сейчас на месте изолированного участка была лишь мёртвая, чёрная земля, продолжающее реветь тут и там пламя и… демон.
Айзек словно почувствовал моё приближение, словно точно знал, с какой стороны я появлюсь.
Он ждал. Стоял среди огня в десяти шагах от границы, от места, где живой зелёный лес сменялся мёртвой чернотой.
И ждал. Меня ждал.
И стоило мне неловко слезть с метлы, как жуткий демон произнёс:
– Пришла.
И столько боли, тоски, обиды в одном-единственном слове, что у меня сердце сжалось и дышать стало невыносимо больно.
– Пришла, – подтвердила очень тихо и хрипло.
Но демон услышал. Медленно и жутко уголок его рта приподнялся в неживой, неестественной улыбке, пока горящие красным пламенем глаза неотрывно всматривались в мои собственные.
Это уже не был Айзек. Кто угодно, но только не он.
Это существо было сильно выше, и та сила, которая от Айзека расходилась мягкими волнами, от демона передо мной била пульсацией, как кровь из артерии. У него была не кожа – тёмно-красная непробиваемая броня, закрывающая тугие мышцы рук и груди. Ставшие отчего-то поразительно длинными чёрные волосы, пробивающиеся сквозь них толстые закручивающиеся рога практически чёрного цвета. Длинные острые когти, способные вспороть даже камень, массивные копыта, на которых существо умудрялось не просто равновесие удерживать – с достоинством величественно стоять.
И… хвост.
Говоря откровенно, обнаружить последний я никак не ожидала, а потому и замерла, широко распахнутыми глазами с удивлением глядя на… это. Длинное и гибкое, как тело змеи, с забавным пушистым наконечником.
И вот вам вопрос: за какие заслуги демонам досталось вот это?
– Страшно? – Как-то совсем неверно предположил демон.
Предположение его прозвучало откровенно запугивающе, тихим проникновенным голосом, и мне правда почти стало страшно… если бы не хвост.
– Да нет, – ответила чуть заторможенно.
Выдавая нервное состояние своего хозяина, хвост дёрнулся и замер, прижатый к земле. Да, длинный он был… и странный.
– И что, даже чуточку не переживательно? – Вот теперь прозвучало с какой-то непонятной мне надеждой.
Подняв взгляд, чёрная ведьма прекратила некрасивые разглядывания демонического хвоста и посмотрела в демонические глаза.
И увидела то, чего никак не ожидала.
Айзек, он… его взгляд плохо вязался с понятием жестокого безжалостного демона. Нет, этот демон был скорее напуган и даже потерян, и всё, что я смогла рассмотреть в его горящих глазах – надежда.
Надежда на спасение.
Нет, всем своим видом он показывал, что именно он тут единственный истинный хозяин положения, и даже подобие жесткой усмешки скользило по его губам, но глаза… глаза не врут.
Глаза не умеют врать. Люди – да, но не глаза.
– Что ж ты на меня смотришь, как на смертельно больного? – Тихий вопрос, и словно даже пламя затихло, припало к земле и затаилось, прислушиваясь к нашему разговору.
А я стояла и не знала, просто не знала, что ему сказать, что сделать, как вообще себя вести.
Потому что какая-то часть меня именно смертельно больным Айзека и считала. Демон с ним на всю жизнь, он не сможет от него избавиться. И что? Вот так всю жизнь? Всю жизнь в борьбе с самим собой?
И долгой ли вообще будет эта жизнь?
– Тебе нужно успокоиться, – проговорила
