постели и оттрахал, как хорошую маленькую Бету.
Мои клыки удлинились при одной только мысли об этом, и я бросился к нему, врезавшись в воздушный щит в тот же момент, когда сильное землетрясение повалило меня на землю.
— Видишь? — невинно сказал Сет, глядя на Дарси большими глазами. — Его так легко взбесить. Он как чихуахуа размером с гориллу.
Я зарычал, хлопнул рукой по его воздушному щиту и заморозил его, а затем ударил по нему кулаком достаточно сильно, чтобы пробить в нем дыру. Он вскрикнул, когда я схватил его за лодыжку и заморозил ее тоже, его ноги стали неподвижными, как доски, под моей силой, а затем он упал вперед, пробив лед и приземлившись на меня.
— Прекратите, — вздохнула Дарси, скатывая Сета с меня, так что он упал на спину на землю, его ноги все еще были приморожены друг к другу и оставались прямыми, как линейка.
Я поднялся на ноги, стряхивая снег с задницы, пока Сет с помощью магии воздуха поднимался на ноги, как какое-то неуклюжее чучело.
— Ну, вот тебе и спасибо. Если бы не я, вы бы вообще не были вместе. — Он раскачивался взад-вперед, пока магия воздуха поддерживала его в вертикальном положении, а его замерзшие ботинки только касались земли.
— Если бы не ты, мы бы не прошли через ад, думая, что ты собираешься рассказать о нас людям, — огрызнулся я.
— Я не собирался этого делать. — Он закатил глаза и сложил руки, раскачиваясь из стороны в сторону и вперед-назад. — Ты так драматизируешь, Лэнс.
— О, я драматизирую? — усмехнулся я. — Все в твоем нелепом плане было драматично.
— Именно поэтому мы и станем лучшими друзьями, когда ты отбросишь глупые обиды. Знаешь, что люди говорят об обидах? Все равно, что принять Киллблейз и ждать, что твой враг накурится и покончит с собой. Но я не собираюсь накуриваться и убивать себя, Лэнс. Я всегда буду рядом, как твой друг. Смирись с этим, брат. Это неизбежно. Как неизбежны были вы с Дарси.
— Это очень мило, — сказала Дарси, глядя на меня с дрожащими ресницами.
— Нет. — Я указал на нее. — Не ведись на это дерьмо. Он ведет себя как щенок, когда чего-то хочет, но он все еще дикий Волк, который обрезал твои волосы, Голубок. Я никогда не забуду, каково это — найти тебя на полу после его жестокости.
— Да ладно, я поступал со своими друзьями куда хуже, и они по-прежнему любят меня. Однажды я запер Макса в комнате, полной пердящих Мантикор, на три часа — и позволь мне сказать тебе, это был тот еще труд, затащить туда этих пердунов Мантикор. По крайней мере, Дарси смогла отрастить волосы с помощью простого зелья, а у Макса воспоминания о мантикорском пердеже не проходят по сей день. Он даже не может находиться рядом с Мантикорой, не чувствуя тошноты. И вы все равно ускорили процесс роста волос, не так ли, профессиональный профессор? — Он бросил на меня пристальный взгляд. — Дарси рассказала мне, что ты помог ей получить то зелье. Не очень-то по Фейри с вашей стороны, не так ли, сэр? Ради этой девушки ты стал обычным смертным, и теперь я это понимаю. Она — твой лунный цветок. Редкий, с мускулистыми лепестками и вьющимися золотистыми волосами, которые так и хочется зажать в кулаке, пока ты заставишь его — ее улыбаться…
— О чем ты говоришь? — прервал я.
— Дело в том, что она особенная. — Он посмотрел на Дарси с собачьей ухмылкой. — Она и Тори — они нечто особенное. И все то дерьмо, которое мы с ними сделали? Ну, считай меня сволочью, но я думаю, что они от этого расцвели.
— Знаешь, я никогда не скажу тебе спасибо за это, но я думаю, что ты сам себя наебал. — Дарси пожала плечами. — Мы сказали тебе, что никогда не хотели трона, но потом вы надавили на нас и заставили желать его больше, чем ты можешь себе представить.
— В конце концов, вы бы все равно захотели его, — сказал он, в его глазах появился вызов. — Но мне нравится небольшое соревнование, детка, я буду более чем счастлив побить твою задницу, когда дойдет до дела.
— Увидим, — бросила Дарси в ответ, и я нахмурился, глядя на то, как они смотрят друг на друга, увидев их дружбу как следует впервые с того момента, как я снова появился в жизни Дарси. И черт, это выглядит так знакомо. Как связь, что у меня с Габриэлем.
Мой взгляд скользнул на Сета, и я поежился, осознавая, что он никогда мне не понравится, но, возможно, сейчас я смогу вести себя вежливо. Ради Голубка.
Я щелкнул пальцами, растопив лед, сковывавший его ноги, и его брови изогнулись, когда он опустился на землю и потряс ими, восстанавливая чувствительность.
— Неужели мы только что стали настоящими лунными друзьями? — с надеждой в глазах спросил он.
— Конечно, нет. — Я повернулся к нему спиной, направился прочь по снегу и посмотрел на луну, вынимая из кармана монету и позволяя ей превратиться обратно в дневник своего отца.
Тут до моего слуха донесся ржание, и я заметил Ксавьера, летящего над нами и кружащего в редких облаках, которые, как вата, повисли в темном небе. Улыбка дрогнула в уголках губ, когда он сделал кульбит, а затем перевернулся в воздухе, сиреневые блестки отражали свет луны, каскадом рассыпаясь в воздухе с его гривы.
Я сунул два пальца в рот, свистом привлекая его внимание, и он приветственно заржал, спускаясь на землю и плавно приземляясь передо мной. Я протянул руку, чтобы потрепать его по носу, и он радостно фыркнул, а затем рысью ворвался в мое личное пространство и опустил подбородок на мое плечо в лошадином объятии.
— Привет, Ксавьер. — Я похлопал его по плечу, обратив внимание на рюкзак на его спине, и когда он превратился в свою форму Фейри, то снял его и вытащил из него одежду, надевая тренировочные штаны и футболку, поскольку дрожал от холода.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, когда Дарси и Сет присоединились к нам. Я взял в руки дневник, и он слегка фыркнул от любопытства. — Могу я присоединиться к вам?
— Конечно, если только ты дашь мне немного крови. — Я усмехнулся, а он вздохнул, опуская плечи.
— Хорошо, только никому не говори, что я сам-знаешь-кто, — сказал он себе под нос.
— Ладно, чувак, — согласился я. — Но ведь все знают.
— Да, всееееее, — вклинился Сет. — Я рассказал восьми людям только сегодня днем, а они болтуны,
