Приняв решение, она позволила образам обрушиться на нее тяжелой черной злобой, подхватить ее, показать.
* * *
Вон понял, что происходит с Фейт. Заметно было, как под опущенными веками быстро двигаются глаза, совсем не как во сне. Он проснулся, когда кот уловил, что ее сердце бьется иначе. Теперь и запах ее тоже изменился.
Во всем этом чувствовалось что-то неправильное, что-то тлетворное, будто в нее проникла какая-то скверна. Зверь в нем рвался освободить ее из хватки видения, но Вон заставил себя мыслить рационально. Может, Фейт не хотела, чтобы ей мешали, наверняка, она не спала, когда видение началось. А значит, у нее был выбор.
Вон совсем не хотел подавлять ее дар, как Безмолвие, но зверя сдерживал с трудом, тем более что человек боролся с теми же защитными инстинктами. Желание разбудить ее усилилось, особенно когда он заметил смутные очертания чего-то реального, вроде тени, нависшей над ней. Напасть оно не могло, но кружило сверху, как стервятник, поджидающий удобного момента.
Низко зарычав, Вон сильнее прижал Фейт к себе. Странным образом вид этой тени его успокоил — она не окутала Фейт полностью, значит, та в состоянии освободиться своими силами. Если он примет решение за нее, то может лишить шанса отомстить за смерть сестры. Жажду мести и человек, и зверь отлично понимали.
— Я здесь, — прошептал Вон ей на ухо. Потом уселся поудобнее, чтобы охранять ее и сдерживать тьму. Хотя психический феномен не должен иметь форму как таковую, Вон не боялся. Он знал, что тьма реальна, он ее видел. И не даст ей прикоснуться к Фейт.
* * *
Даже во время видения Фейт ощущала, что Вон рядом, — стена пламени между ней и поджидающей страшной опасностью. Это было так непривычно, что мешало бы сосредоточиться, не реши она довести дело до конца. Тьма больше никогда ни у кого не отнимет жизнь.
Даже если придется самой разобраться с этим.
Видение изменилось. Поначалу вокруг нее закручивались туманом смутные ощущения, затем завеса тьмы будто приподнялась, чтобы в очередной раз показать ей лицо женщины, которую вот-вот убьет. Картинки были очень четкими, Фейт видела слежку за жертвой, а не само убийство, и потому смогла сосредоточиться на деталях, позволяющих опознать жертву, вместо того чтобы бороться с собственным страхом. Когда видение потускнело, Фейт решила, что у нее есть вся нужная информация. Она почти очнулась, когда ощутила толчок и поняла, что сейчас за этим последует что-то еще.
Успокоенная тем, что вначале не было никаких жестокостей, погрузилась в оставшиеся образы. Кровь стекала каплями по светло-зеленым стенам, впитывалась в ковер чуть более темного оттенка, брызги попали на коммуникатор. Пахло смертью — тонко, тошнотворно, как в склепе, этот запах перебивал другой — тяжелый, отдающий железом. Она противилась, но ничего не могла поделать, когда убийца двинулся дальше в комнату. Его ноги ступали по темно-красной крови, которая раньше текла по венам живого человека. В ванной кровь собралась на полу лужей. Мужчина остановился в ней.
Разум Фейт содрогнулся от перегрузки. Картина страшного убийства, запахи налетели на нее, будто несущийся на огромной скорости грузовик, в ушах звучали внезапные вскрики, полные такого ужаса, что ее пробрало холодом. Она внезапно поняла что секс с Воном все же стал последней каплей.
Пережитое тогда потрясение повредило ее рассудок на глубинном уровне. И она не могла выстоять перед этим кровавым видением. Фейт ощутила, что начинается новый ментальный каскад, но теперь ей не выбраться. «Спираль Кассандры». Из ее души вырвался беззвучный крик. Такой тип каскада был самым тяжелым, настолько, что Пси превращались после него в растения без воли и разума.
Со «Спиралью» не справиться без вмешательства М-Пси. Но рядом с Фейт не было медиков, и она тонула, погружалась с такой быстротой, что скоро будет нечем дышать. Крови становилось все больше, она поднималась по ее телу, скрывая ступни, щиколотки…
«Нет!» — раздался крик откуда-то из глубин подсознания.
Какая-то неуправляемая и упрямая часть Фейт привела ее в чувство и потребовала прервать видение. Немедленно! Иначе Совет, М-Пси, Пси-клан — все они победят.
Толчок помог. От эмоциональной затрещины будто слезы навернулись на глаза, Фейт поборола панику и снова начала мыслить связно. Она не даст им одолеть её, не позволит Вону думать, что он полюбил слабую женщину, которую придётся вечно спасать.
Подкрепляя свою решимость с рождения сдерживаемой яростью, Фейт выставила перед мысленным каскадом прочный психический блок. Хотя «Спираль Кассандры» так просто не остановить. Она налетела с такой силой, что стена прогнулась, но выдержала, и у Фейт появилось малюсенькое окно до обрушения лавины. Не позволяя себе задумываться над этим, она принялась заделывать те трещины, которые запустили каскад.
Это было тяжело.
Очень, очень тяжело.
Разум будто зажало в тиски. Она держалась только на неуправляемых, искренних чувствах: злости, которую вызывала в ней тьма, жажде мести. И ещё потому что хотела, чтобы Вон гордился ею, хотела быть женщиной, достойной ягуара. Если бы не жаркое пламя эмоций, Фейт так и осталась бы калекой, как все эти годы, и дальше бы зависела от чужой помощи.
Но раньше каскады — вызванные сильными бизнес-прогнозами — никогда не бывали такими тяжелыми. Она и близко не подступала к «Спирали Кассандры». Испытание огнём грозило уничтожить её, но Фейт не собиралась сгорать.
С этой мыслью она продолжила работу, и с каждой заделанной трещиной стена выравнивалась все больше. Странным образом, в самый важный момент, когда психические мышцы заныли от усталости, и она едва не совершила роковую ошибку, ей помог именно опыт в деловых прогнозах. Она, как раньше, замкнула нервные клетки в повторяющуюся последовательность, используя несложные механические действия, не требующие раздумий.
Таким способом она чинила «простые» проломы, пока остальная часть ее разума занималась почти незаметными повреждениями на самом глубинном уровне. Фейт смогла осмотреться снова, только когда успешно восстановила подсознание. На поверхности разум её был спокоен, она обуздала каскад и сдержала тьму. Усталая, но гордая собой, она вернулась в реальность и открыла глаза. Оказалось, что Вон крепко прижимает её к себе мускулистыми руками.
— С тобой было что-то не так, — прохрипел он. — Я почуял это.
Фейт запрокинула голову и взглянула на него.
— Я справилась.
Глаза Вона были кошачьими, но он ещё владел собой.
— Я так и знал.
Он улегся на спину и обхватил её одной рукой за ягодицы, она подвинулась и легла ему на грудь.
