- Цуё?!
Разные люди
Широ и Юки вернулись из Киото прошлой весной. Меняя лошадей на постоялых дворах, они скакали почти без передышки и достигли границ Мино к вечеру четвёртого дня третьего месяца. В замке друзья появились ночью.
Сагара-сан, одетый в траурное кимоно, был несказанно рад видеть молодого господина живым и здоровым. За три с лишним месяца его отсутствия, когда от Широ не было никаких вестей, многие приближенные господина Райдона начали думать, что с наследником что-то случилось. Один владыка Мино был безмятежен. Но дождаться возвращения сына он не успел…
Меч, Способный Разрубить Луну тихо умер в конце зимы. Зная, что господин никогда не встаёт рано, слуги прождали его пробуждения до полудня, а затем, войдя в комнату, обнаружили повелителя мёртвым. И первым чувством, посетившим сердца всех, кто узнал о кончине правителя, было не сожаление, а страх. Ещё ничего не зная о планах Торио, люди почувствовали, что в воздухе запахло скорой войной. В Киото немедленно отбыл гонец с письмом для Асакура Йомэя, а управление провинцией временно перешло к Имагава-сану и – неофициально - к учителю Мицуёри.
Два талантливых воина взяли Мино под свою опеку, но настоящее спокойствие не казалось возможным, пока не вернётся Йомэй. К всеобщему счастью, он вернулся. Той же ночью, даже не умывшись с дороги, при свете факелов и в сопровождении всех главных слуг замка он отправился поклониться могиле отца.
Господина Райдона похоронили на холме невдалеке от замковых стен. На его могиле было посажено и уже приживалось цветущее сливовое дерево. Мелкие белые цветы с тонким ароматом осыпались на бурый могильный холм, на надгробии из чёрного камня было вырезано несколько слов из сутры, обещающей праведникам вечный покой в конце цепи перерождений. Широ и Юки долго стояли на коленях возле могилы. Широ совсем не умел молиться. Он прятал лицо, потому что ему тоже было страшно.
Он вернулся в замок, едва не падая с ног от усталости. Ему ничего не хотелось, только спать, но его мучило чувство, что ещё до конца этой ночи на границы Мино будет совершено нападение. Имагава-сан, не решаясь обращаться с ним так же покровительственно, как прежде, ограничился коротким успокаивающим замечанием, что охрана границ многократно усилена и господин Йомэй может спокойно отдыхать. Когда Широ добрался до своей старой комнаты и рухнул на едва расстеленный Юки тюфяк, снова появился Сагара-сан и протянул ему письмо, написанное отцом перед смертью.
Широ быстро сломал печать и развернул свиток. Осталось ещё столько тайн, которые отец не успел ему поведать! Но на бумаге было лишь несколько строчек, написанных дрожащей рукой умирающего человека:
«Ты спрашивал меня, сын мой, почему из всех юношей на свете своим наследником я выбрал именно тебя и ни разу не усомнился в своём выборе. Всё просто: я тоже видел Её, Она указала мне на тебя. Будь счастлив и верь в свою судьбу».
Широ отложил свиток, сунул кулак под голову и через мгновение спал.
…Утром следующего дня он сразу же отбыл к войскам. Десять тысяч человек, ожидающих его приезда, готовились принести новому господину клятву верности. Вряд ли все они действительно видели в Широ повелителя, каким был для них господин Райдон, но рядом с хрупким юношей ехал на коне суровый Имагава-сан и взглядом обещал убить каждого, кто позволит себе хоть один непочтительный намёк, недостаточно низкий поклон или даже тень насмешки. Так что всё прошло гладко: благодаря предусмотрительности Асакура Райдона, воины ещё с прошлого лета знали Широ и не видели в нём чужака.
Десять тысяч человек – кроме тех, что неотлучно охраняли границы по всем четырём сторонам света – склонились в низком поклоне перед двумя всадниками и поклялись вечно служить своему повелителю Асакура Йомэю, сыну Асакура Райдона, убить ради него и умереть ради него, и выполнить любой его приказ, кроме тех, которые способны повредить чести императора или судьбе страны. Широ принял клятву. В ответном слове он, слегка запинаясь, сказал, что надеется со временем стать хоть вполовину таким же хорошим полководцем, как его отец. Но времени у него не было.
Широ не вернулся в замок, а остался с войском. Он объехал все пограничные лагеря, проверяя, надёжна ли охрана, провёл кое-какие – сначала очень осторожные и незначительные – реформы, заменив нескольких командиров, но в принятии решений старался полагаться на гораздо более опытного Имагава-сана. Тот, прекрасно понимая чувства юноши, старался большую часть забот взять на себя. Широ всё ещё плохо разбирался в вопросах организации и снабжения войск и понятия не имел, что будет делать, когда Торио нападёт на Мино. Он не очень-то доверял клятве десяти тысяч самураев: а вдруг они, увидев Торио, решат, что законный наследник – он, и что именно ему следует подчиняться? Собственное положение казалось Широ очень зыбким. Он понимал, что слаб и многого не умеет, и сознавал, что пока не готов руководить целой армией. Но наступление врага ожидалось со дня на день, с недели на неделю, и Широ постоянно пребывал в напряжении. Даже во сне, если ему удавалось заснуть, он видел толпы безымянных захватчиков, врывающихся в замок, убивающих Юки и топчущихся по светлым комнатам господина Райдона. Единственной настоящей помощью было присутствие Юки, молчаливо одобряющего каждое его действие. Широ цеплялся за его поддержку, как утопающий за деревянную щепку, и не представлял, что с ним было бы, если бы ни она.
Весна перешла в жаркое, засушливое лето, лето – в осень, осень – в зиму, а войско Торио так и не появлялось. Имагава-сан считал, что стражам границ не стоит расслабляться, и не собирался отзывать людей. Широ был с ним совершенно согласен. В конце концов он стал спокойнее, перестал всё время проводить со своими воинами и вернулся в замок. Вызвав к себе Мицуёри-сэнсея, Широ объявил, что желает продолжить обучение. Юки, так и не получивший свидетельство об окончании додзё, обрадовался.
Но теперь Мицуёри-сэнсей занимался с каждым из них отдельно: поскольку Широ больше не мог посещать школу наравне с другими сыновьями самураев, учитель проводил с ним много времени в замке, в основном заставляя его читать разные книги и решать математические задачи, чего Широ совершенно не умел. Юки занимался кен-дзюцу, Мицуёри учил его приёмам, необходимым для телохранителя. «Твоя главная задача – защита господина», - говорил учитель.
Так прошла зима. Широ гнул спину над книгами, повествующими о древних полководцах, о тактике и стратегии военных действий, и почти не брал в руки меч, а Юки, наоборот, только и делал, что отрубал соломенным чучелам «руки», «ноги» и «головы». Они оба жили в той же маленькой комнате, которую когда-то выделил Широ господин Райдон и, несмотря на все увещевания Сагара-сана, перебираться в господские покои отказывались.
- Но ведь это женская половина! – Уговаривал Сагара-сан. – Нехорошо господину жить на женской половине!
- Вы прекрасно знаете, что тут нет никаких женщин! – Возражал Широ.
- Когда-нибудь у вас появятся жёны…
- Ну вот когда появятся, тогда и уйду отсюда!
Однажды Широ, подняв голову от книг, спросил Сагара-сана, не знает ли он, на ком, собственно, собирался женить его господин Райдон. Оказалось, что самурай-распорядитель ничего об этом не слышал и не знает. Широ такой ответ вполне удовлетворил: он не собирался ни на ком жениться и заводить семью. Какая семья, если враги вот-вот нападут?!
-Ты бы всё-таки подумал о женитьбе, - как-то сказал Юки, - все крупные даймё живут в постоянном ожидании войны, но всё-таки женятся и заводят детишек. Тебе ведь нужен наследник?
Широ отмахнулся: какой ещё наследник.
Так прошёл год. Вновь зацвела слива, распустилась она и на могиле господина Райдона. Никаких тревожных вестей не поступало. Может, Торио не будет нападать? С чего, собственно, они решили, что он непременно захочет вторгнуться в Мино? Есть ли вообще у него войско? Как будто собрать войско так просто! Да, Кано состоит у него на службе, но всё-таки с одним Кано огромную провинцию не завоюешь.
