дотронулась до фрески и отпустила магию.
Художник выпрямился и обернулся ко мне. В его черных кудрявых волосах прорезалась седина, а взгляд был мрачен и недобр. Две глубокие морщины пересекали высокий лоб. Орлиный нос завершал непривлекательную картину его лица, и было в нем что-то демоническое.
— Неудачное место для встречи. Полностью разделяю твои страхи. Но по-другому последние две подсказки тебе не добыть. Риск и потери должны быть.
— Нет! Не будет никаких потерь!
— Как скажешь.
— А почему у нее такой нос? Почти на всех ваших картинах все нески с пусть и утонченными, но все же длинными носами?
— Не знаю, если честно. Просто это мой типаж. Мне просто так нравилось и все.
— Просто нравилось? Искусствоведы сломали головы над символикой и скрытым смыслом. А вам просто так нравилось? — возмутилась я.
— Ты подсказку слушать будешь? Или как?
— Буду. Меня там вот-вот зомби убьют, так что да, буду.
— Не должны. Хотя могут.
— Утешили.
— Ладно, стену с фруктами за спиной Марии Магдалины видишь? Найди в замке похожую. От нее начинай движение.
— Стену? С цветами и листьями?
— Да. А когда её найдешь, вспомни этот храм. Все иди.
Меня просто вытолкнуло, причем физически. Я даже пошатнулась и упала бы, если бы Рихард меня не поддержал.
— Что случилось?
— Я с ним припиралась. Про нос спрашивала. Но он первый начал! Заговорил про потери! — стала оправдываться я.
— Потом обсудим. Возвращаемся, — не стал вдаваться в детали муж.
Вернулись мы тем же путем. Артур ждал нас на берегу, и как мне показалось, был рад нашему возвращению. Переживал?
Стало темнеть. Я сидела у входа в палатку на своем камне спокойствия и у меня от страха тряслись руки. Поэтому я зажала их между коленями. Все расположились на походных одеялах. Кто-то сидел, кто-то полулежал. Разговор был вялый и несущественный.
Когда на небе стали появляться первые звезды, со стороны озера послышался громкий и жуткий крик. Мужчины вскочили и в руках у них появились те самые короткие дубинки, которые в пару движений превращались в мечи. Но это у кого-то в меч. Была и изогнутая сабля, у Рихарда — рапира. Габби и Себ тоже напряглись и встали рядом со мной. А вот я осталась сидеть. Мне было так страшно, что я боялась встать. Только вот в обморок упасть не хватало.
А со стороны озера послышался новый протяжный крик.
Глава 18.
Бернт Нотке «Любекская пляска смерти»
Согнется колено, вихляет ступня,
Осклабится челюсть в гримасе —
Скелет со скелетом столкнется, звеня,
И снова колышется в плясе.
А сторожа корчит неистовый смех,
А бес ему шепчет, наводит на грех:
«Стяни — ка одну из одежек».
Иоганн Гёте «Пляска мертвецов»
Перевод В. Бугаевского
(Баллада)
— Рихард!
Со стороны озера послышался новый протяжный крик. Еще громче и ужаснее предыдущего. Я зажала себе рот рукой, потому что хотелось закричать. Вот не моё эти мертвецы, зомби, ходячие трупы.
Я и дома эти сериалы, и фильмы старалась не смотреть, потому как неизменно вопила на весь кинотеатр или всю квартиру. Ну страшно же. В этом мире знакомство с ходячей и разговаривающей мумией спокойствия мне не добавило.
Так что я сидела, зажимала рот рукой и старалась не вопить, потому что гораздо больше мертвецов меня пугала перспектива криками отвлечь своих защитников.
И тут из темноты выскочил первый зомби. Вот по тем не многим фильмам, что я видела, у меня сложилось впечатление, что все трупы такие медленные, заторможенные. Подволакивают обе конечности разом и вообще сонные и тупые.
Этот зомби передвигался с сумасшедшей скоростью. Он скалился и тянул длинные руки, намереваясь огромными ногтями расцарапать одного из телохранителей.
Я знала, что ногти растут и после смерти, но чтобы они были настолько длинные и страшные, и не думала. Наверное, это что-то магическое. Да, точно. Ну не могли они в могиле так вырасти. Отличное размышление. О чем бы еще таком подумать, чтобы не орать?
А в это время первого зомби уверенными ударами зарубили, и останки бросили в костер, который горел слишком ярко и со странными всполохами. Да и цвет костра был необычный. Он был то фиолетовый, то вдруг становился зеленым.
Крови не было. Я думала, что от этого расчленения мы все тут будем как фартук мясника на рынке. Но её не было совсем.
Наступила звенящая тишина. Вот я раньше не понимала, как это. Когда тишина звенит. А вот тут под жутким страхом до меня дошло, как до жирафа. Это когда ты вся натянута как струна, того и гляди зазвенишь, стоит лишь дотронуться.
А потом они повалили все разом. Не было как в кино. Нестройные ряды зомби медленно ковыляют. Они выскакивали из темноты как сумеречные волки, резко, неожиданно и стремительно. Защитный порог, который установил Рихард, сдерживал их, но ненадолго. Он их замедлял, но несильно. Они натыкались на него, а потом с новой силой устремлялись снова. Это давало те считанные секунды, чтобы увидеть, сориентироваться и ударить.
Послышались взрывы, сработали ловушки Себа. И вот уже пространство за кругом озарилось горящими силуэтами, что создало больше света. Теперь зомби можно было рассмотреть лучше. И это не прибавило мне храбрости.
Они не были похожи на трупы. Это был скорее сушеный набор костей, обтянутый кожей. Кожа не давала костям распадаться на составляющие и туго обтягивала костяк. Они были похожи на смерть со средневековых гравюр. И они были до одури одинаковые. Я не могла различить одного от другого. Скелеты для меня были все одинаковые. Наверное, если бы тут был антрополог, то по строению например тазовых костей… Вот о чем я думаю?
Артур говорил, их было двадцать? Плохой из него математик. Я насчитала не менее тридцати. И они всё прибывали. Всполохи магии уже не прекращались, руки с холодным оружием не опускались и рубили без перерыва. Все-таки у зомби
