ведь будет в порядке?
– Конечно, моя хорошая. Дарси? Дарси?.. Посмотри на меня. Хорошо. А теперь вытри слёзы и улыбнись. Подари мне свою прекрасную улыбку.
Дарси слабо улыбнулась, и дышать стало легче.
– Дарси, – я держала её ладонь в своей и говорила из последних сил, – помнишь тот день, когда я учила тебя фотографировать?
Дарси кивнула и по её румяным щекам прокатились две большие слезинки.
– Помнишь, как я говорила тебе уделять внимание мелочам? Самым незначительным, неприметным и на первый взгляд совершенно неинтересным?
– Помню…
– Иногда… в этих мелочах может заключаться гораздо больший смысл, чем в том, что способно заметить большинство.
– Ты говоришь о том парне с фотографии в парке аттракционов, который случайно попал в кадр?
– Верно. И о нём тоже. Иногда, милая моя девочка, судьба посылает нам знаки свыше, заметь которые мы вовремя, всё могло бы сложиться иначе. Умение смотреть мимо блестящего на солнце бриллианта, способно раскрыть истинную красоту в самом обычном неприглядном камешке позади этого бриллианта.
– Зачем ты мне это говоришь, бабушка?
– Чтобы не спать, – выдавила хриплый смешок и закашлялась. – Дарси. Истина сокрыта в мелочах. В незаметных движениях, в кротких улыбках, в обычном приветствии, в том, к чему мы привыкли и принимаем как должное, забывая, что всё этом мире не вечно. Будь открыта миру, люби этот мир, люби людей. Смотри в самую глубь, в самое сердце и никогда не ведись на поводу у желаний. Желания бывают опасны.
– Бабушка… ты говоришь так… будто…
– Ничто в этом мире не вечно, Дарси. Даже твоя бабушка.
– Только не говори, что ты уходишь на небеса! Я не верю в эту чушь!
– О, и правильно. Не надо. Не верь. Верь во что-то большее. В то, что спрятано за этими небесами и не подвластно взгляду.
– А сейчас ты скажешь, что всегда будешь жить в моём сердце и поэтому я должна перестать реветь, как ребёнок.
– Ребёнок? Где? Ты у меня большая умная девочка, и ты прекрасно знаешь, что есть вещи, которые никто не может изменить. А если будешь продолжать плакать, это меня расстроит. Ты ведь не хочешь, чтобы твоя бабушка была расстроена?
– Нет… не хочу…
– Вот и хорошо.
– Но он… он сказал! Сказал, что с тобой всё будет в порядке!
– Сказал? Кто? Твой папа?
– Нет! Папа говорил, что всё наоборот, что тебе всё хуже! А тот парень… тот парень сказал, что с тобой всё будет в порядке! Тогда почему ты сейчас лежишь здесь, а я делаю вид, что не понимаю, что с тобой происходит?!!
Сердце забилось так громко и так неистово, что рёбрам стало больно. Грудь сжалась, во рту сухо и горячо… Мир поплыл перед глазами. Больно дышать, страшно дышать. Шрамы на сердце разошлись и приносят боль.
Дарси.
Он пришёл за Дарси?!!
– Какой… парень, Дарси?! Какой парень?!!
– Бабушка… успокойся. Мне позвать врача?
– Какой парень, Дарси?!!
– Не знаю… я не видела его лица. Он стоял ко мне боком и на его голове был капюшон. Он просто подошёл ко мне сегодня утром, когда я ждала маму у школы, и сказал, что с тобой всё будет в порядке, что он позаботится об этом и чтобы я не смела тебя расстраивать! Бабушка… Бабушка…
– Что ещё он говорил?
– Какую-то чушь…
– Какую?!
– Я позову доктора…
– Дарси! Что ещё он говорил?!
– Ничего такого! Я не знаю… не знаю почему поверила ему. Наверное, потому что хотела поверить в то, что с тобой всё будет хорошо. Но это не так. Ты ведь умираешь?!
– Что он сказал, Дарси? Какую чушь?
– Просил передать привет от… от какого-то Рай… Райта, что ли, и Джоан. Кто это такие?
Вспышка. Темнота. Вспышка. Темнота.
Боль.
– Бабушка! БАБУШКА!
– Дарси… ты ведь знаешь, как я всех вас люблю? Знаешь, ведь? Передай им… им всем мои слова. Скажи, что… что…
– Бабушка!
– Они… вы… вы все… сделали… меня счастливой. Это правда. Если бы не вы…
Вспышка. Темнота.
Белый потолок больничной палаты закружился в вальсе. Плач Дарси добивает моё умирающее, стонущее сердце, которое ведёт отсчёт на секунды.
Вот и всё. Смерть. Я готова встретить её, принять, с улыбкой на устах и с тревогой на душе за тех, кого оставляю.
Готова закончить эту жизнь и начать новую… пустую и бессмысленную. Жизнь, в которой у меня вновь никого не будет. Так Он говорил. Так обещал.
Тёплая рука коснулась моей, переплела пальцы и с силой сжала.
Мой сын? Руперт или Итан? Они пришли? Не хочу, чтобы они видели то, как я ухожу. Не хочу, чтобы страдали…
Дарси обнимает меня, её горячие слёзы скользят по моей шее и прячутся в вороте больничной сорочки. Пытаюсь найти взглядом моих детей, но не вижу ни одной рыжеволосой шевелюры… Волосы человека, что держит меня за руку, черны, как ночь. Глаза… синие-синие, бездонные, как небо за окном, печальные. Такие, какими я их помню.
Я ждала этого момента всю свою жизнь. Молчала, душилась, верила, что с ним… с Тайлером покончено, но всегда знала, как велик мой самообман.
Чувства в моём старом покалеченном временем теле разливаются горячей лавой, воскрешая в памяти изувеченные воспоминания. Дышать больно, почти невозможно и я даже не стараюсь. Мои глаза застыли, потому что я боюсь моргнуть, боюсь, что мираж исчезнет. Боюсь потерять его вновь.
Хочу, пытаюсь сказать… назвать его имя… имя человека, который стал моим наваждением, проклятием, спасением и большой любовью, но он прикладывает палец к моим губам и едва заметно качает головой.
Тайлер…
Тайлер…
Тайлер…
Невыносимо горячая, как расплавленный воск слеза предаёт меня и скатывается из уголка глаза. Обжигает кожу, шипит, не приносит облегчения.
Тайлер тянет меня за руку… Зачем? Я не могу встать. Но я встаю. Легко, словно невесома, словно парю в воздухе, словно стала птицей, которая наконец вырвалась из клетки.
И я вижу себя. На больничной койке, в объятиях внучки. Мёртвую. Оставившую эту жизнь… Жизнь о которой не жалею.
– Мика… – Его шепот: ласковый, болезненный, горестный. И мне больше не хочется на него смотреть, нет сил, нет желания… Потому что это – не счастливый конец. Это – доказательство моего больного наваждения.
Ведь я всё ещё жду. Жду, когда мы сможем разделить жизнь, одну на двоих. Настоящую, людскую жизнь. Будет ли это? Возможно ли это?
– Мика…
«Мне жаль», – слышу его шёпот в голове.
«Сколько ещё раз ты будешь провожать меня перед смертью»?
«Столько… сколько потребуется».
«Уходи, Тайлер».
«Не могу. Я пришёл проводить тебя».
«Куда? В новую
