Кассандра Клэр - Город праха

С этими словами она зашагала к выходу. У Джейса перехватило дыхание.

— Поверьте мне! — крикнул он.

Инквизитор остановилась в дверях и посмотрела на него. Джейс видел лишь треугольный силуэт ее лица, острый подбородок и темные тени на висках. Ее серые одежды совсем потерялись в тенях; складывалось впечатление, что от Инквизитора остался парящий в воздухе череп.

— Не думай, что я хочу вернуть тебя отцу. Валентин Моргенштерн заслуживает не этого.

— И чего же он заслуживает?

— Держать на руках бездыханное тело своего ребенка. Смотреть на мертвого сына и понимать, что уже ничто — ничто, никакое заклинание, никакие чары, никакая сделка с дьяволом — не вернет его к жизни! — Голос Имоджен Эрондейл сорвался. — Хотела бы я, чтобы он это узнал, — прошептала она и толкнула дверь, проскрипев ногтями по полированному дереву.

Джейс остался смотреть ей вслед в замешательстве.

Клэри, нахмурившись, повесила трубку:

— Никто не отвечает…

— Кому ты звонишь?

Люк пил уже пятую кружку кофе, и Клэри начала за него беспокоиться. Наверняка ведь можно отравиться, перебрав с кофеином? На всякий случай она потихоньку выдернула шнур кофеварки из сети.

— Саймону?

— Нет, мне неловко будить его днем, хотя он и говорил, что это не проблема, лишь бы только не видеть дневного света… Я звоню Изабель. Хочу узнать, что там с Джейсом.

— Не отвечает?

— Нет.

В животе заурчало. Клэри вытащила из холодильника персиковый йогурт и начала его есть, совершенно не чувствуя вкуса. Наполовину его опустошив, она вдруг вспомнила:

— Пойду посмотрю, что с Майей!

— Я сам, — сказал Люк. — Я вожак стаи, она мне доверяет. Я смогу утешить ее, если она опять плачет. Я мигом вернусь.

— Лучше не говори так, — попросила Клэри. — Когда обещаешь тут же вернуться, всегда что-то происходит.

Люк криво улыбнулся и вышел. Через пару минут он вновь появился в дверях с изумленным видом:

— Ее нет.

— Как нет?!

— Она сбежала, выскользнула потихоньку из дома.

Люк выложил на стол какую-то бумажку. Клэри взяла ее и прочитала наспех нацарапанные слова:

— «Простите. Ушла заглаживать вину. Спасибо за то, что вы для меня сделали. Майя». Ушла заглаживать вину? Что она хочет сказать?!

— Я надеялся, ты это знаешь, — вздохнул Люк.

— Волнуешься?

— Раумы — это ищейки. Они находят и доставляют то, что им приказано. Демон может все еще подстерегать Майю.

— Ой, кажется, я знаю, куда она пошла. К Саймону!

— У нее есть его адрес? — удивленно спросил Люк.

— Понятия не имею, — честно сказала Клэри. — Может, и есть, они сошлись довольно близко. Сейчас я ему позвоню!

— Ты вроде говорила, что неловко беспокоить его днем.

— В таких обстоятельствах не до церемоний.

Саймон взял трубку после третьего гудка. Голос у него был заспанный.

— Алло?

— Это я. — Клэри отвернулась от Люка скорее по привычке, чем из желания скрыть разговор.

— Ты ведь знаешь, что я теперь бодрствую по ночам, — простонал Саймон. — А днем сплю!

— Ты дома?

— Ну конечно, где мне еще быть? — Саймон окончательно проснулся, и его голос зазвучал обеспокоенно. — Что случилось, Клэри?

— Майя сбежала. Судя по оставленной записке, она собралась пойти к тебе.

— Она не приходила, — сказал Саймон с недоумением.

— Ты один дома?

— Да, мама на работе, Ребекка на занятиях. Ты уверена, что Майя собиралась ко мне?

— Позвони, если она…

— Клэри! — вдруг перебил ее Саймон. — Подожди… Похоже, кто-то пытается ворваться в дом.

Время шло. Джейс смотрел на стены своей тюрьмы, сотканные из серебряных струй, с чем-то вроде отстраненного интереса. Пальцы начали неметь, и это не сулило ничего хорошего, но ему было все равно. Интересно, знают ли Лайтвуды о том, что он здесь, или кого-то ждет неприятный сюрприз — войти в тренировочный зал и обнаружить здесь его. Хотя Инквизитор наверняка все предусмотрела и опечатала зал до тех пор, пока не разберется с пленником — так, как посчитает нужным. Наверное, Джейсу следовало злиться и даже бояться, но он не мог побороть безразличие. Все казалось каким-то далеким, лишенным смысла: Конклав, Завет, даже отец.

Джейс лежал на спине, уставившись в потолок. Вдруг он услышал негромкие шаги и тут же сел, озираясь. За мерцающей завесой стояла темная фигура. Вернулась позлорадствовать Инквизитор? Джейс подобрался, готовясь к отпору, и с изумлением различил знакомое лицо и темные волосы.

— Алек?!

— Да.

Алек опустился на колени перед светящейся стеной. Джейс видел его будто сквозь поверхность воды, подернутую рябью, — черты лица были то совсем четкими, то дрожали и расплывались вместе с вибрацией огненных струй.

— Объясни, Ангела ради, что это такое?!

Алек уже хотел коснуться сияющей стены, когда Джейс крикнул «Не надо!», машинально протянул руку, чтобы остановить его, но вовремя ее отдернул.

— Тебя ударит током. Если попытаешься пройти насквозь, может вообще убить.

Алек присвистнул:

— Я смотрю, Инквизитор настроена серьезно.

— Конечно, я ведь опасный преступник. Ты разве не слышал? — Это прозвучало очень едко, и Джейс с приливом жестокой радости увидел, как Алек отшатнулся.

— Вообще-то, я не называл тебя преступником.

— Нет, просто очень нехорошим парнем. Я делаю всякие нехорошие вещи — пинаю котят, показываю монахиням непристойные жесты…

— Сейчас не до шуток, — мрачно произнес Алек. — Вce очень серьезно. Какая нелегкая понесла тебя к Валентину? О чем ты думал?!

Джейсу пришли в голову сразу несколько остроумных вариантов ответа, но он слишком устал, чтобы острить.

— Я думал о том, что он мой отец.

Алек, похоже, досчитал про себя до десяти, чтобы не взорваться.

— Джейс…

— А если бы это был твой отец, ты бы…

— Мой отец никогда не сделал бы то, что сделал Валентин!

Джейс вскинул голову:

— Твой отец делал ровно то же самое, что и мой! Наши родители — одного поля ягоды! С одной лишь разницей: твоих поймали и наказали, а моих нет!

Алек окаменел:

— С одной лишь разницей?

Джейс опустил глаза и посмотрел на свои руки. Пылающие кандалы явно не предназначались для столь длительного использования. На запястьях каплями выступила кровь.

— Я сейчас не о преступлениях Валентина вообще, — сказал Алек. — Не понимаю, зачем ты пошел к нему после того, как он поступил именно с тобой!

Джейс не ответил.

— Столько лет позволял тебе думать, что он погиб… — продолжал Алек. — Может, ты и забыл, каково тебе пришлось в десять лет, но я помню. Тот, кто любит, никогда бы так не поступил.