Я чувствовала себя той самой Алисой в стране чудес, которая с точно таким же непонимающим видом пролетает мимо изувеченной мебели в кроличьей норе. У меня, правда, все было не настолько красочно: рояли рядом не летали. Хотя, возможно, я должна сказать за это спасибо тем, кто меня "провалил" под землю. Или правильнее сказать "уронил"?
И вообще, где мой кролик с часами?
Еще через несколько минут туннель расширился на несколько метров, и я наконец разглядела освещённое пространство внизу. Радоваться мне или паниковать, я не определилась, потому осталась где-то посередине. Если что, меня спасёт Вольтер, который навесил на меня маячки и защиту.
Через полминуты перед моими глазами предстала круглая комната без окон и дверей, которая при ближайшем рассмотрении оказалась склепом. Ступни легко коснулись ледяного бетонного пола, а единственной реакцией от меня стал лишь хмык, который тут же эхом разнесся по обширной площади этого помещения.
Живых здесь не было. Про мертвых не знаю, открывать и проверять многочисленные гробы и саркофаги казалось мне кощунственным. Да и волновал меня лишь вопрос о том, как мне отсюда выбраться, если ни дверей, ни окон нет?
Вырезанные из камня не очень ровные стены сразу же были ощупаны вдоль и поперёк, так что, когда я с интересом покосилась на центральный гроб, который был похож на длинный каменный прямоугольный стол, меня осенила идея о том, что под ним может существовать ход. Однако, подойдя к этой махине, совесть моя взмолилась, и крышки касаться я не стала. Пока не прошло еще пять минут блужданий. С психу хлопнув себя по лбу и желая утихомирить не очень нужное в этой ситуации чувство, я положила руки на крышку, которая весила явно больше, чем вся я, и попыталась ее сдвинуть. Безуспешность этого мероприятия можно было просчитать заранее.
Через пять минут борьбы я уставшая и пыльная села на пол, собрав юбку платья в кучу, чтобы не замерзнуть и не помереть до того момента, как меня тут найдут.
Вопрос "Почему я?" задавать было бессмысленно. Ответом уже стало сумасбродное "Потому что я — это я". Думается мне, что те самые Боги Деймоса, которые даже не существуют, сейчас сидят и ржут над моими потугами.
От самобичевания меня отвлекла легкая птичья трель, переливами разнесшаяся по склепу. Взгляд упал на маленькую синюю птичку, что сидела на невысоком выступе и, поворачивая голову с боку на бок, смотрела на меня. Настроение, тяга к жизни и радость тут же подскочили к максимуму. Я встала на ноги и как заворожённая медленно побрела в сторону своей спасительницы.
— Ты же выведешь меня отсюда, да? — спросила я пернатое существо, которое даже не шелохнулось, все так же рассматривая меня, — как-то ты ведь сюда попала… а значит и выход найдёшь….
Неприятно будет, только если выходом будет щель размером с ладонь, в которую я только и смогу, что кричать. Хотя… это тоже было бы плюсом.
Птаха на мои слова отреагировала ну очень странно — взлетела на несколько метров вверх, развернулась и медленно спустилась на уровень моих глаз. Очень удивленная сим фактом я медленно, не желая её испугать, протянула руку. Птичка, внешне напоминающая обыкновенного воробья, только синяя, лениво покружила вокруг ладони и бессовестно плюхнулась на нее, испугав меня до чертиков. Причём упала она даже не на лапы, а на хвостик, введя меня в ступор. Я, конечно, подозревала, что птицы этого мира слегка странные, но чтобы настолько…
Пернатая тем временем поднялась на лапки, отмерила расстояние от конца пальцев до запястья и вновь взглянула на меня. Что она надумала, я не знаю, но вскоре птица взлетела и, развернувшись ко мне спиной, защебетала. Стены содрогнулись. Я тоже качнулась, но смогла удержаться на ногах, потому воочию увидела, как плита, напротив которой я стояла, отъезжает назад, открывая мне темный проход.
Мы с птицей переглянулись, а я пробурчала:
— Я когда говорила, что ты мне поможешь, немного другое имела ввиду. Но ты сделала даже лучше!
Выбора у меня не было. Потому я смело шагнула во мрак, желая поскорее лечь в свою тёплую уютную кроватку. Я вступила в длинный каменный коридор, запылённый настолько, что я чихнула. В ту же секунду вспыхнули акелы на стенах, заставив меня вздрогнуть от неожиданности. Стало однозначно светлее, а потому комфортнее. Я нашла глазами замершую в нескольких метрах от меня птицу и пошла вперед.
Так мы прошли несколько коридоров, пару развилок и неожиданно вышли в светлое ухоженное помещение центральной башни Белокаменного замка. Я протерла глаза, чихнула еще несколько раз, уже от чистоты воздуха, и обернулась назад. Прохода как будто не было, а птичка, которую я не успела заметить, уже сидела на моем плече, нагло растопырив лапки в разные стороны.
— Спасибо… Пойдём на кухню. Я тебе хоть семечек каких дам… или что ты там вообще ешь, — пробурчала я, оглядев её еще раз и заметив серебряную кайму на крыльях и хвостике.
Меня это натолкнуло меня на мысль о том, что у рода Асгардов есть такая же кайма на знаке рода и одеждах. Но это не отвлекло меня от спуска на кухню, тем более дверь была совсем близко от того места, из которого мы вышли. Спустившись, я оглядела пустое помещение и смело шагнула в кладовую, благо я помнила, где и что находится. К моменту, как я вытащила мешок с крупой, эта синичка почти до половины доклевала палку колбасы.
Спасибо, как говорится, что это была не я.
Пожав плечами, я уселась на один из высоких мешков, и начала наблюдать за маленьким существом, в которое физически не смогло бы столько поместиться.
— Думаешь я глупая, да? — почему-то обреченно задала вопрос я.
— Нет. Вы просто молоды, миледи, — ответил мне совершенно обычный женский голос.
Ответа от птицы я не ожидала, потому от удивления и, наверное, испуга отпрыгнула назад и свалила мешок муки, стоящий неподалёку. Белая взвесь осела, я отряхнулась, однако птица решила меня совсем добить, сев мне на плечо и возвестив:
— Все. Я наелась.
Я сглотнула ком в горле. Затем похлопала себя по щекам, не знаю для чего даже больше — взбодриться или муку стряхнуть, и вышла из кладовой. Поднимались и шли по коридору мы молча, однако, стоило нам выйти на улицу, где палящее солнце уже нагрело воздух, я не сдержалась:
— Птицы разговаривают?
Воробьиная синичка рассмеялась, взлетела и зависла прямо перед моим носом.
— Так я и не птица! Вы можете назвать меня Ариэлла. Я мирида Замка Лиринтон или Белокаменного Замка, как его называют сейчас.
Я сначала опешила, но затем наконец поняла смысл сказанного мне. То есть, у отца все это время была хранительница? Та самая, которая страж замка, рода и его телохранитель. Только я не очень поняла, почему возникла она именно передо мной, а не перед папочкой?
— Я нашла себе хозяйку, сила которой смогла пробудить меня! Ни ваш отец, ни дед, ни тем более прадед не имели нужного уровня магии, но вы обладаете качествами и силой, чтобы взять управление землями Лиринтон! — произнесла птица с таким пафосом, что все лорды Дэймоса обзавидовались.
Однако, как я могу быть сильнее Вильгельм и всех тех предков, что были задолго до меня? У меня руки сковывает от применения магии, в обморок вот падаю от боли. А она говорит о какой-то неведомой силе.
— Вы не сильнее. Вы обладаете темной магией. В этом мире она почти вымерла, — пояснила мирида.
Я нахмурилась и продолжила идти в свою комнату. Что-то я не припомню, чтобы на уроках кто-либо говорил об исчезновении темной магии. Хотя… на практиках тоже не было видно никого тёмного, я из группы одна такая была. Но, если хорошо постараться, то можно вспомнить лекцию по расоведению, а там преподаватель обмолвилась, что темные маги редки. Но не настолько же!
— Вы смогли призвать меня! А это уже безумно много энергии! — вознесла синичка-мирида и с радостным воплем пронеслась над головой.
Вот куда моя энергия девается! М-да… кажется ее у меня воровали, а я пользовалась крохами.
