Когда они вышли в коридор, я стояла у плиты, которую прятала угловая стена. Обнимала себя руками и понимала, что не хочу смотреть, как они уходят. Как он уходит. Я пыталась отгородиться вообще от всего, что случилось этим утром, даже руки невольно скрестила на груди!
Как будто это могло меня защитить…
Напряженно ожидая хлопка двери, я вдруг услышала, как быстрые шаги переместились из прихожей в коридор, и на кухне показалась Лана. Поймав меня взглядом, она чуть нахмурилась и прикусила губу, словно по одному лицу прочла, как ноет моя душа и почему.
Торопливо приблизившись, подруга крепко обняла меня, то ли прощаясь, то ли утешая. В любом случае стало чуточку легче...
– Пока, малыш, – вполголоса произнесла она, отстранившись. – Все будет хорошо.
Я лишь уныло улыбнулась, а Лана вдруг склонилась к моему уху и прошептала:
– Он скучает по тебе. Вот, что я каждый день вижу в его глазах!..
С этими словами она отступила от меня и, не встречаясь взглядом, сразу покинула кухню.
Входная дверь, наконец, хлопнула, а в моей груди еще долго не успокаивалось учащенное сердцебиение. И не только потому что я поняла, что Лана слышала большую часть нашего разговора с Темурезом… Все, что с таким трудом улеглось внутри, вдруг всколыхнулось, закружилось вихрем чувств и эмоций, и к чертям снесло все мои щиты!
Я понимала, что Лана хотела утешить мою душу, но теперь ей не было покоя. Она заметалась между непреодолимым искушением и страхом вновь обжечься! Ведь так много «но» стояло между нами.
Я проспала почти весь день и весь вечер мучилась угрызениями совести за то, что пропустила учебу. А еще последние слова Ланы не выходили из головы, будто она сама того не ведая выгравировала мне их под коркой!
Ночью легче не стало – я долго смотрела в потолок, не в силах уснуть и бесконечно возвращаясь мыслями к тому, что случилось утром, прокручивая каждую секунду, в которой участвовал он, вновь и вновь переживая те эмоции прямо как наркоманка! Вместе с этим меня окружали страхи – я боялась новых надежд и в тоже время боялась, что это неслучайная встреча была последней в наших непростых отношениях и служила своего рода прощанием.
Боже… Ну конечно же! Все эти метания от того, что я строю какие-то ожидания!
Все кончено, Ника, смирись с этим!
Лана, скорее всего, уедет в Грузию, а Тем… последний разговор, кажется, дал ему все ответы, чтобы остались какие-то сомнения, так что он наверняка уже перевернул страницу с моим именем.
Утро встретило меня не самым бодрым самочувствием, но больше я не собиралась допускать послаблений в учебе. Душ попрохладнее, завтрак поплотнее и я почти почувствовала себе человеком.
В суете легко удавалось отвлечься от мыслей, но стоило остановиться… и щемящая тоска вновь пронзала сердце. Трудно было совсем без надежд, но вчера я вынесла для нас вердикт и поставила последнюю точку.
Выбегая из подъезда с рюкзаком на плече, я вдруг резко замедлила шаг на порожках, несмотря на то, что и так задерживалась на десять минут.
Снег.
Первый снег большими хлопьями кружил над спящей улицей и тонким слоем ложился на серый асфальт. Завораживающее зрелище. Мир сразу становится таким волшебным и уютным…
Внезапный сигнал автомобиля заставил меня вспомнить про реальность и приглядеться к черной ауди, что тихо рычала заведенным мотором возле тротуара. Дверь с пассажирской стороны открылась и над ней показалась голова Ланы, которая крайне нехотя вылезла из теплого салона.
Мои глаза непроизвольно расширились.
– Ну, ты идешь, нет?.. – крикнула она, ежась от морозного воздуха. – Опаздываем уже!
Все еще не веря в происходящее, я двинулась к автомобилю с глупой улыбкой на губах.
– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я, и в этот же момент окно с водительской стороны поползло вниз.
– Доброе утро, Вероника, – учтиво поздоровался Михаил. – Садитесь – холодно.
Шире открыв дверь, Лана приобняла меня за плечи и пропустила в салон.
– Ну что смотришь? – шутливо спросила она, когда машина тронулась. – Твой дом как раз по пути в универ. Надеюсь, ты не против по утрам ездить в комфортабельном салоне? Могу в следующий раз на маршрутке прикатить, если она тебе роднее.
Я рассмеялась и обняла подругу. Сердце ликовало от осознания, что она вернулась на учебу! Не верилось, что хоть что-то может вернуться на круги своя. Как бы я не дулась на Лану и какие бы болезненные воспоминания с ней не были связаны – мне очень не хватало нашей дружбы.
Когда первая радость улеглась, я внимательно посмотрела на подругу и осторожно спросила:
– Значит, Грузия отменяется?
Лана неуверенно пожала плечами и опустила взволнованный взгляд.
– Вчера за ужином Тима лишь сообщил, что утром я иду на учебу… Это было так неожиданно, что я до сих пор поверить не могу и боюсь что-то предполагать!
Я понимающе кивнула. Лично для меня восстановление Ланы в универе было многообещающим шагом, но вслух я это не озвучила. Чтобы не сглазить.
День на учебе пролетел как никогда быстро. После перерыва Лана была нарасхват у соскучившихся девчонок, но исключительно держалась поближе ко мне. Это приятно грело мою ревность. Все-таки нас связывало гораздо больше событий и секретов.
Не хотелось расставаться, но пары кончились, да и мне нужно было ехать на работу. Мы попрощались на теплой ноте – Лана напомнила, что мое новое местоположение ничего не меняет, и утром попросила не опаздывать на карету.
По дороге в ресторан мне позвонил Паша. Он сразу заметил перемену в моем голосе, и я не смогла скрыть от него новость про подругу, хотя подозревала, что ему это не очень понравится. Брат спокойно воспринял все, что я сказала, но напоследок все же попросил быть осторожной.
Если бы я умела… Не получалось у меня жить на полутоне. Я либо любила всей душой, либо вычеркивала человека из сердца окончательно!
На смену я приехал в хорошем настроении. Даже сучка – Аня не портила его своей недовольной физиономией. Работала с энтузиазмом и была улыбчивой с посетителями, за что получала приятный бонус в виде достойных чаевых.
В какой-то момент администраторша все же заставила меня заволноваться. Перехватила возле бара и неожиданно велела передать столы другому официанту.
Ну что такое…
Следуя за ней к вип-зоне, я предположила, что приехал какой-то важный гость, но почему она велела передать все столы? Может там целая компания.
Остановившись возле одной из кабин, Аня любезно открыла дверь и жестом предложила мне зайти. Задержав на ней удивленный взгляд, я переступила порог кабины, но сделав пару шагов растерянно замерла.
Приглушенный свет, белоснежная скатерть, стол засервированный на двоих по всем правилам этикета, бутылка вина и красная роза, оставленная для какой-то гостьи – вот, что бросилось в глаза.
– Спасибо, Анна.
Я оглянулась на уверенный мужской голос, и сердце пропустило удар. Облаченный в белую рубашку и стильный пиджак, представительный от ботинок и до кончиков волос Темурез появился из-ниоткуда и, приблизившись ко мне, снял магнитный бейдж с моей блузки, так, будто делал это каждый день.
– Что ты…
Он передал его Анне, которая чуть ли не с реверансом приняла именной пластмасс.
– А как же… Мне же работать надо!..
– Считай, что я тебя уволила на один вечер, – деловым тоном сообщила Аня, и с лукавыми искорками взглянув на меня из-под очков в стильной оправе, процокала на выход.
Сбитая с толку, я уставила на дверь, которая только что за ней закрылась, и неуверенно повернулась к Темурезу.
– Что это значит? – спросила напряженно.
Скользнув глазами по моему лицу, он молча прошел к столу и выдвинул стул, напротив которого лежала роза.
– Присядь, – предложил он, стоя за спинкой.
Однако меня будто гвоздями к полу прибили, и я бесцеремонно выпалила:
– Это… свидание?
Брат Ланы слега склонил голову и задумчиво прищурился, словно все-таки расслышал трусливые нотки в моем голосе.
