В этот момент дверь в кабинет отодвинулась, и на пороге появился Вилт.
Муж застыл, с ужасом глядя на происходящее.
— Очень хорошо, — сейчас голос Лека звучал натужно. Кажется, он немного устал ее сдерживать. Воодушевленная этим, а еще — присутствием мужа, Лия удвоила усилия. — Будь добр, успокой свою жену, пока она не натворила глупостей. О том, что она тут несла, я попробую забыть.
— Что происходит? — Вилт шагнул в кабинет.
— Помоги мне! — крикнула Лия. — Помоги! Мы вытащим Айна! Вместе! Выруби его, Вилт! Выруби!
Глаза мужа расширились. Он с ужасом смотрел на них, переводя взгляд с одного на другого.
— Стэр… твоя жена не в себе. Ты принес успокоительное? — спросил Лек.
— Вот и успокой его! — взвыла Лия, всеми силами пытаясь вырваться. Она из всех сил колотила ногами, но Лек будто этого не замечал. — Выруби его, Вилт!
Вилт медленно шел к ним. Так медленно, что Лие казалось, будто прошла вечность. В его правой руке она видела инъектор.
— Стэр… — Лие показалось, что в голосе Лека она услышала сомнение. — Успокой ее.
— Вилт, пожалуйста, помоги мне, — простонала Лия, выгибаясь.
Когда ее шеи коснулась игла инъектора, она попыталась увернуться.
Но не успела. Вилт оказался быстрей.
Уже проваливаясь в забытье, Лия подумала, что никогда его не простит.
* * *
Лия пришла в себя на кровати в их с Вилтом боксе. Глаза слезились, во рту было сухо, как с похмелья.
Муж появился откуда-то сбоку. Протянул стакан воды.
— Выпей, полегчает.
Он говорил спокойно, но Лие показалось — будто еще и отстраненно. Как будто она — одна из его пациенток. Одна из многих, и это для него просто дежурная вежливость. Профессиональное внимание. Напускная забота, за которой прячется набор механических действий, всегда по одному и тому же алгоритму.
Наверное, она была несправедлива к Вилту. Наверное…
Если бы он хоть чем-то выдал свое беспокойство! Но нет… она давно не видела мужа таким. С тех пор, как он вернулся живым с Нортона, он был совсем другим. А тут — здравствуйте, робот вернулся! Может быть, ему так легче переживать психотравмирующие события.
Только сейчас не время для самоуспокоения, ведь в любой момент Айна может просто не стать… Неужели Вилт этого не осознает?
Мысли текли вяло, Лия была возмущена в душе, но ничего до сих пор не предприняла. Должно быть, успокоительное еще действовало.
Или все же не действовало: на душе было погано. Вот и все, чего Вилт добился.
А ведь он примчался, стоило Леку позвать. И сделал так, как ему было сказано. Не задумываясь! И правда — как механизм. Приказ — действие, приказ — действие.
Лия уставилась на мужа. С его нынешним лицом он куда больше напоминал робота, а не человека.
— Ты вколол мне успокоительное, — озвучила Лия очевидное.
— Тебе это было нужно. Ты не видела себя со стороны.
— Со стороны?!
— Лия, ты довела себя до нервного истощения…
Лия отвернулась к стене.
Он и правда относится к ней, как к своей пациентке!
— Почему ты не на работе?
— Отстранили, — просто сказал он.
— За что же? — язвительно спросила Лия. — Ты же сделал так, как приказали! Хозяин бросил косточку — и ты сразу побежал, виляя хвостом.
— Лия, прекрати, — попросил Вилт. — Снова себя накрутишь.
— Сам прекрати вести себя так, будто тебя это не касается! Ты понимаешь, что Айн уже может быть мертв?!
— Лия…
— Раз ты такой весь из себя доктор, должен был понять: Лек свихнулся!
— Не отрицаю, он тоже не в себе, — признал Вилт. — Но это не означает, что Айн…
— Не означает?! Ты что, не слушаешь?! Лек — псих! И он убьет Айна, как убил Шарена! Без колебаний, без сомнений!
Она, оказывается, все еще держала в руке стакан, который передал ей Вилт. Остатки воды выплеснулись на стену, попали Лие на голову и на одежду. Лия в раздражении попыталась отшвырнуть дурацкую посудину, но Вилт успел перехватить ее руку и забрать стакан.
— Я дам тебе еще дозу, — сказал муж.
Тот самый человек, которого она любила.
Тот самый человек, который мог ее понять. Единственный на всей станции!
Тот самый человек, который должен был ее поддержать.
Лия снова отвернулась к стене.
— Тебе все равно, — сказала она.
— Это не так, — ответил Вилт мягко. И снова ей показалось, что он всего лишь дежурно успокаивает.
— А как? Ты слова Леку поперек не сказал. Тебя все устраивает. Да?
— Лия, послушай…
— Не надо, — оборвала она. — Я все понимаю. Правда. Ты больше не обязан за мной приглядывать. Я большая девочка и очень благодарна тебе за все, что ты сделал для нас с Айном.
Вилт замер перед кроватью. Лия чувствовала на себе его взгляд.
— О чем ты? — напряженно спросил муж.
— Ты знаешь, — устало ответила она. — Я ведь видела, что тебе не нравится в госпитале. Там, на Солле. Ты мог бы уже управлять какой-нибудь больницей, а вместо этого — пресмыкался перед столичными выскочками. А здесь ты получил все, о чем мечтал. Уважение. Высшую должность… говорят, Корбиг уже ничего не решает без тебя, а некоторые вопросы вообще обходятся без его визы.
Она, наконец, снова взглянула на Вилта. Хотела увидеть… да что угодно. Злость, раздражение, обиду.
А он смотрел… с укором, что ли.
Вот и вся его реакция.
— Ты не хочешь все это потерять из-за проступка Айна. Я понимаю. Но Вилт… — произнести имя мужа оказалось невероятно трудно, почти физически больно. — Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть.
— Ты действительно думаешь, что мне нужен статус? — спросил Вилт после недолгого молчания.
Лия пожала плечами.
— Не знаю. Может быть. На самом деле, не важно. Ты промолчал и, тем самым, предал Айна. А значит — и меня тоже… Видишь, тебе и возразить нечего.
— Ты не в себе. Любой мой аргумент…
— Да какие у тебя могут быть аргументы?! — Лия презрительно скривилась.
— Вот об этом я и говорю, — спокойно ответил Вилт.
Слишком спокойно для человека, который ее любит. Разве нет?
— Ты — всего лишь предатель, Вилт, — прошипела она, не в силах больше сдержать эмоции. — Убирайся.
Он моргнул и нахмурился.
— Лек… в общем, тебе перекрыли доступ. Пока что ты даже эту дверь открыть без посторонней помощи не сможешь. А еще… — он поднял ее браслет связи. — Прости… но тебе запрещен любой выход в Сеть. Лек боится, что ты, поддавшись эмоциям, что-нибудь сломаешь. Стоит его поблагодарить за то, что он не посадил тебя рядом с Айном…
— Как благородно! — язвительно прохрипела Лия. — Ты просто пресмыкающееся, Вилт! Я и представить не могла, что такой…
— Ты не в себе, — почти холодно повторил Вилт.
Медленно поднявшись, он подошел к двери бокса и открыл ее.
— Предатель! — выплюнула Лия ему вслед.
* * *
— Две тысячи сто восемьдесят шесть…
Айн не знал, какие цели преследовал Лек, когда запретил посещения, но своего он добился. В маленькой комнатке, в которой из обстановки была узенькая кровать, стул, стол и маленький закуток с удобствами, прекрасно думалось.
А вынужденное одиночество и отсутствие новостей только усиливали эффективность самокопания.
Чувство вины точило изнутри, и если сначала Айн думал, что сходит с ума, то теперь понимал, что это не так. Наоборот. С каждым часом полной изоляции ему все лучше виднелась истина.
Истина пугала, и чтобы избавиться от страха Айн пытался считать секунды. Разговаривать сам с собой.
Даже петь.
— Две тысячи сто восемьдесят семь…
На девятый день ему пришло в голову, что истина не существует. А потом он осознал, что вот теперь он сходит с ума. Ему нужно было хоть с кем-то поговорить. Хоть о чем. Даже о погоде, которой на Пределе — всего лишь климат-контроль: сочетание «влажность+температура+уровень кислорода». Ощутить себя не запертым в коробке для завтраков, а хотя бы условно свободным.
Его не интересовало, что о нем думают. Ему даже хотелось, чтобы его возненавидели. Пожалуй, сильнее, чем он сам, его не возненавидит никто. Потому как только он переставал считать секунды, он вспоминал жуткий хрип Тейлы. И это снова сводило с ума, потому что… потому что, как ни старался, он не мог не представлять, что происходило в рубке ее истребителя, когда она стреляла.
