— Да.
Я вдруг представила, как сижу совершенно одна в этой каменной развалюхе, кутаюсь в два одеяла и пытаюсь накормить вопящего малыша. А вокруг только ночь, и Ракх не вернётся, и рядом больше никого нет, а у нас последняя рыба висит под потолком…
— Не знаю, справимся ли мы, — пробормотала я.
— Трудно будет, — нахмурился мужчина. Он снял плащ и снял с чёрного глаза повязку — Но если постараться, всё получится. Можно и другие варианты обдумать. Я бы, например, мог съездить, посмотреть, что есть поблизости.
— Ага. И если здесь где-то живут леты — они тебя прибьют.
— Возможно, — задумчиво почесал он гладкий подбородок. — Но лучше быть готовым к любым неожиданным встречам. Что скажешь? Если будет еда, справишься без меня?
— Да. Я просто не стану лишний раз высовываться, и, коли что, возьмусь за меч.
— Я оставлю тебе свой арбалет, — сказал он.
— А сам как справляться станешь?
— С помощью магии, — отозвался он и посмотрел на меня как на дуру.
— Да. Действительно. Тогда оставляй, но покажи сперва, как им пользоваться. Я только из лука стрелять научена.
Мужчина не походил на терпеливых братьев-волков. Его раздражало, что у меня всё валится из рук, и в конце концов он хмуро подытожил:
Я кивнула. В самом деле, что со мной, как с маленькой, возиться? Нужно будет, выстрелю.
Вскоре я обустроила в уголке постель: постелила плащ, принесла, сколько смогла, толстого мха, соорудив подушку. Удивительно, но стёкла в доме были целы, и внутри, несмотря на затхлый запах, было сухо и тепло. Да и в конце лета ночи в любом случае приятны. Правда, в месяце яблок у нас всегда начинались грозы, но сейчас они что-то не спешили озарять небо цепью лихих молний.
Я подумала об Ульфе. Если бы только я могла как-то подать ему весточку! Позвать по имени, зная, что услышит! Попросить прощения за то, что ушла та внезапно и скоро. И то, что хотела я как лучше, не оправдывало мой отчаянный поступок. Прежде остыть надо было, поразмыслить… но — рубанула с плеча, поторопилась.
Ракх затащил в комнату камень, вышел и принёс ещё один.
— Вот. Станешь спать подле них — и свет, и тепло. Если привычным огнём греться — дым заметят, и мало ли кто припрётся.
— Спасибо.
Он посмотрел на меня как всегда холодно.
— Пошёл я за рыбой.
— Как ловить-то будешь?
— Придумаю на месте. Ты, если силы есть, сходи на поляну, я там ягоды видел и шишки кедровые. Какая-никакая, а еда.
Я вышла следом за ним, и вдруг спохватилась:
— Сам-то голодный, наверное?
— Пустяки, — отозвался мужчина, даже не взглянув на меня.
Ему явно не терпелось поскорее уйти, и я побрела к поляне. Тишина пошла следом, оглядываясь на дом. Как будто спрашивала, что ещё задумала сумасбродная хозяйка?
У меня не было ни корзины, ни миски, и пришлось набрать ягод в платок. Шишки я понесла уже на втором заходе — они были большими и тяжёлыми. Живот упрямо требовал насыщения, и дитё живо копошилось. Я заметила, что, когда я голодна, малыш всегда сильнее толкается, но в этот раз он словно занял весь живот целиком, растопырившись и пинаясь так, что мне стало немного больно.
Я глотала ягоды одну за другой, пока все их не съела. Потом принялась за орешки, и наконец-то хоть чуть успокоила урчащее нутро. Затих и малыш, и я пошла снова собирать пищу. Кем бы Ракх ни был, он всё же заботился о нас, и я просто не могла оставить его вовсе без еды.
Маг вернулся только рано утром. Проворчал, чтобы я не вскакивала, и сам пошёл разводить костёр.
— А что дым? — пробормотала я.
— Я сделаю так, чтобы в этот раз его никто не заметил.
— О, а соль откуда?
Ракх не потрудился ответить, и я, пожав плечами, взялась помогать.
— Там за домом погреб есть — неглубокий, но ты вполне можешь сама спуститься. Камень я поставил на входе — коснешься, и сразу светло станет. Можно пока туда запасы определять.
— Здорово, — искренне улыбнулась я. — Ты молодец. Я извиняюсь, что так долго спала…
— Спи, сколько нужно, — проворчал мужчина. — Вон, живот какой вырос. Теперь-то уж и нагружать себя опасно. Смотри, чтоб лишний раз не тягала ничего. А то ещё муж твой до меня доберётся, коли не сберегу. От волчьих клыков никакая магия не спасёт.
Я поражённо уставилась на него, но Ракх уже отвернулся.
— Так чем помочь-то?
— Поешь, потом рыбу унеси. Колдовством прежде никогда против стихии не пользовался, но раз уж такое дело…
Я посмотрела на его улов и ахнула:
— Вот это да!
— Вот именно. Надолго хватить должно.
Рыбин было штук двадцать, и большая часть — крупные. Маг уже успел их почистить, и теперь вполголоса ругался, что в жизни больше не станет подобным заниматься. А я понимала, что его надеждам не суждено сбыться: все последующие дни мы потратили на то, чтобы из подручных средств соорудить мало-мальски подходящее жилище, а дары природы пустить в полезные блюда для будущего прокорма. Я побродила по дому и нашла некоторые брошенные вещи, которые после должного мытья стали пригодны для использования. Были там и банки, и метла, и даже кресло, которое пришлось долго выбивать.
Через десять дней Ракх уехал, пообещав, что вернётся как можно скорей. Он оставил мне защитную магию, арбалет с запасом стрел, и более менее налаженное «хозяйство», которое включало даже диких кур, притащенных из лесу, и помещённых за кривым заборчиком у старого сарая.
— Они привыкнут, еды тут пока навалом. Я постараюсь отыскать дикий зерник — и тебе на кашу, и им на прокорм. Ты, главное, спокойней будь. В случае чего стреляй сразу, не раздумывай.
— Поняла. Спасибо тебе ещё раз.
Он кивнул.
— Увидимся.
Мне становилось всё тяжелей — подниматься, ходить, даже просто что-то делать. Пузо теперь было не спрятать под плащом, и я поражалась его размерам. Неужто младенцы такие бывают? И как рожать его, такого крупного?.. О родах я теперь думала всё чаще, и каждый раз принималась нервно расхаживать туда-сюда вдоль крыльца, вспоминая всё, что знала, видела и читала. Вот только в трудный миг вспомнишь ли, сможешь воспользоваться этими знаниями? Вряд ли.
Миновал почти месяц с тех пор, как Ракх уехал. Я привыкла быть одна, хотя с каждым днём росло количество моих страхов. На меня напало странное желание перебирать дом, делать его чище и пригоже, и, облагородив «спальню», я отправилась длинной метлой подметать крыльцо. Хорошо хоть, не безоружная вышла…
Издалека послышался конский топот, и я улыбнулась было: маг вернулся! Но арбалет тотчас оказался в руках, когда из рощи выехал высокий всадник на светло-сером коне. Кажется, он удивился мне так же, как я ему, но улыбнулся, и сразу стало как-то спокойней.
Мужчина был, несомненно, летом: стройный, с золотисто-русыми волосами и светлыми серыми глазами. Он спешился, подошёл на расстояние в несколько шагов, а затем поклонился мне:
— Добрый вечер, госпожа. Прошу простить за столь неожиданный визит… Я не ждал, что кого-то здесь встречу. Я не враг вам.
— Добрый и вам, — отозвалась я растерянно. Подумала, внимательно на него глядя, и чуть опустила арбалет.
— Позвольте спросить, что вы здесь делаете? — спросил он вроде мягко, но с властным натиском.
— Могу задать вам тот же вопрос. Это же не ваш дом, я полагаю? Будь он вашим, наверняка не выглядел бы таким потрёпанным, ведь вы за собой явно ухаживаете.
Не знаю, почему я сказала именно это, да ещё таким тоном. Видно, слова были одним из способов защитить себя.
— Извините, — вдруг смутился он. — Просто я не ожидал здесь никого найти. На краю леса давно уже не живут.
— А где живут? — тотчас спросила я.
— Там, в дальнем поселении. Неужели вы лета?
— Как и вы, полагаю, — отозвалась я с бьющимся сердцем.
— Да. Не могли бы вы объяснить, если это сейчас удобно, как оказались здесь, откуда прибыли, и не нуждаетесь ли в помощи? Мы уже лет пять не принимали потерянных солнечных людей.
Я опустила арбалет.
