Я опустила веки, сосредотачиваясь, пытаясь нащупать ростки силы, пропитавшей это место.
Давай, дитя. Если ты пройдёшь это испытание, я исполню одно твоё желание.
Глава 49.
Очередной выплеск Дара лишил меня сил, хотя до этого думал, что вычерпал себя до дна. Казалось, что больше не встану – к земле тянуло страшно, в ушах гудело, а перед глазами скакали цветные пятна. Монотонные голоса гор сливались полноводной рекой, я не мог различить ни слова.
За спиной гомонили искатели, они обсуждали мой поступок.
– Никогда на моем веку…
– В нём действительно наша кровь…
– Редчайший Дар…
Чутьё им подсказало, что именно произошло. Искатели чувствуют такие вещи. Но теперь и их удивление, и признание не значили ровным счётом ничего. Я лишился главного, но пока не успел до конца осознать и принять – душа покрылась спасительным льдом, удерживая от сумасшествия и позволяя исполнить долг. Всё это происходило будто бы с другим Зверем-из-Ущелья, а я смотрел на него со стороны.
Взгляд упал на разлом в земле. Из самых недр бил закатно-алый нежный свет. Звал, манил, обещал...
Я одновременно и чувствовал её, и нет. Возможно ли всё вернуть? Я был готов отдать что угодно, но не понимал, куда бежать. Как оглушённый тяжёлым ударом по голове был полностью дезориентирован.
По другую сторону трещины начали собираться искатели. Они кричали и переговаривались, решали, что делать дальше. Но все понимали, что мы оказались в ловушке на этом клочке земли, отрезанные от всего мира. Разбежаться и перепрыгнуть не получится.
Мышцы и суставы казались проржавевшими, скрипели при каждом движении, подчинялись неохотно. Я был единственным, кто остался при оружии. Смешно, что меч у меня самый обыкновенный, немагический. Просто за столько лет я уже сросся с ним, он стал продолжением руки, моим защитником и другом. Уверен, ни один другой клинок бы не помог создать портал или покорить железо.
Я поднялся на ноги. Стало так холодно, что зубы застучали.
– Ренн!
На другой стороне расщелины стоял запыхавшийся и раненый Демейрар. Щеку пересекал шрам, волосы с правой стороны слиплись от крови.
На душе стало теплей, как будто подтаяла покрывшая её изморозь. Хотя бы брат жив.
Из-за спины выскочила девчонка искательница из видения, Дем встретил её гневным взглядом, но трогать не стал. Кажется, она передумала его убивать.
– Я придумаю, как тебя вытащить! Только держись! – прокричал он.
Держаться?
Я больше не видел в этом смысла. Если раньше будущее представлялось хоть и смутным, то сейчас его не было вовсе.
Чем ближе я подходил к расщелине, тем теплее становилось. Снег по краям начал таять, а сизые тучи, повисшие над нами, ветер гнал прочь. Алые маки сворачивали лепестки и втягивались в камни, обращались крошкой глиняные обманки.
Где-то ещё остались лестрийцы, я это чувствовал. Они попрятались, моля Отца Равнин, чтобы тот их спас. Многие сегодня погибли, но выжившие навсегда запомнят этот день.
Меня звали, но я не шевелился. Неотрывно глядел в сияющую пропасть, как будто ждал, что сейчас из неё покажется Мона.
Но когда это жадные боги отпускали своих слуг?
Я готов был сделать этот шаг, попытаться вырвать её из рук бессмертной богини, даже если шанс был ничтожен.
Кромка была ненадёжной, несколько камней откололось и полетело вниз, быстро скрывшись из виду. Снизу подул ветер, взъерошив волосы и раздув куполом рубаху.
И вдруг – какое-то шевеление. Багровый туман заколыхался, расступаясь и выпуская на волю сгустки алого света. Они ринулись ввысь, на ходу обращаясь птицами. Быстро работая крыльями, устремились в сторону Скального города.
Тем временем из каменных стен расселины упорно пробивались ниточки побегов – хрупкие и слабые. Но, питаемые магией, утолщались на глазах, превращались в рубиновые ветви с листвой. Тянулись от одной стороны пропасти до другой, сплетались будто руки. Трещину быстро заполнял алый лес.
Все, кто наблюдал за этим волшебным действом, затаили дыхание. Подходить к краю больше не было страшно, ветви полностью перекрыли бездонную пропасть. Алый цвет их стал меркнуть, постепенно становясь серым и сливаясь со скалами.
Я смотрел на это и вдруг… остро ощутил её присутствие. Как будто в сердце вонзилась игла. Камни вокруг говорили её голосом, в воздухе разлился аромат мёда, горных трав и горячей смолы.
И я, чёрствый и несгибаемый Зверь-из-Ущелья, почувствовал, как стало мокро под веками и тесно в груди. Это было больше и сильнее меня. Даже не божественная сила, а сила самой природы, возрождения и любви.
Люди засновали туда-сюда, бесстрашно преодолевая то, что ещё недавно было пропастью. Солнце раскалилось и в считанные мгновения стало жарко, как летом. Снег поплыл серыми лужицами и за несколько мгновений впитался в каменистую почву.
Когда все уже успели успокоиться и выдохнуть с облегчением, землю под нами тряхнуло в последний и самый мощный раз. Твердь вздыбилась, полетели осколки камней, в разные стороны поползла паутина трещин – как будто наружу пытался вырваться огромный зверь.
– Что это такое?..
– Это ещё не конец…
Искатели, настороженно хмурясь, отходили назад. Только меня отчего-то потянуло туда со страшной силой. Клинок упал на землю, и я сначала медленно, а потом всё быстрей и быстрей устремился туда. Сердце бешено колотилось о грудную клетку, грозя проломить рёбра и выпасть под ноги. Безумная надежда поднимала голову.
Всё вокруг замерло, остановилось. Звуки и запахи исчезли, чтобы обрушиться с новой силой – когда из земли проклюнулся алый росток толщиною в ствол взрослого дуба. Со скрежетом от раздвигаемых камней он упорно пополз вверх, к солнцу. Золотые лучи играли с гранями, во все стороны рассыпая искрящиеся брызги.
Зрелище заставило замолчать всех на этом клочке земли. Замолчать и затаить дыхание, потому что, когда стебель поднялся на высоту человеческого роста, стало ясно, что на конце его закрытый бутон. Лепестки плотно примыкали друг к другу, они казались прозрачными, но разглядеть, что под ними, было невозможно.
Любопытство и странное предчувствие заставило приблизиться к цветку вплотную. Ладонь легла на гладкую поверхность...
Тепло. Живое тепло, не камень.
Повинуясь порыву налетевшего ветра, стебель накренился…
Бутон увеличился, налился силой и соком. Лепестки мягко и медленно поползли в стороны, отогнулись, как створки раковины.
Ещё никогда в жизни время не текло так мучительно медленно. Ожидание было маленькой смертью. Когда лёгкие вспыхнули огнём, я понял, что не дышал. Прикипел взглядом к волшебному зрелищу. Подойди сзади враг – я бы не заметил.
– Мона… – выдохнул судорожно, когда открылась сердцевина.
Из цветка божественного древа появился первый искатель – так сказала она. И сейчас это походило на перерождение, начало новой жизни. Рамона свернулась калачиком, подложив ладони под щёку, и казалась мирно спящей. Подтянувшись на руках, я оказался в центре каменного бутона, а потом, подняв на руки самую драгоценную в мире ношу, так же легко соскользнул на землю.
Никто не решался к нам приблизиться. Молча наблюдали за развернувшейся картиной, боясь нарушить неловкими словами или действиями её волшебство.
А я никого не видел, была только женщина у меня на руках. Опустившись, положил голову к себе на колени – буйные кудри стекли на землю водопадом. Не выдержал, зарылся в них руками, дотронулся до бледной щеки. Как зверь, втянул носом до боли знакомый запах.
Моя… только моя...
Внутри дрожали струны – натянутые до предела и готовые порваться.
– Ренн? – счастливая улыбка скользнула по губам, и Мона открыла глаза. Почувствовала меня раньше, чем увидела.
– Скажи, что мне это не снится.
Тепло кожи под губами и тихий стон показали – нет, это не сон. Моя жрица действительно вернулась, когда я почти утратил веру. Пришла самым чудным способом из всех, что я мог вообразить. Как символ победы над смертью, жадностью и людскими пороками.
