Серафим - Оливия Вильденштейн

В моей груди зародилось тепло. Понимал ли Ашер, какой эффект произвел на меня? Конечно, я тлела перед ним, но знал ли он, как сильно я влюблена?

– Хорошо. Я волновалась, что меня будет сопровождать Иш Элиза.

Он улыбнулся.

– Бедная Элиза. Ты действительно ее ненавидишь.

– Я ненавижу всех, кто с презрением относится к тем, кто ниже их. – А еще я не жалую людей, которые конкурируют со мной за одних и тех же мужчин, не то чтобы между нами существовала конкуренция, поскольку архангел недоступен. Для замужества, осознала я. Может быть, он искал себе девушку. И возможно, рассматривал Элизу. В конце концов, она истинная. Ох, ангелы, что, если она и есть его половинка? Что, если она не подходила, потому что тогда еще была неоперенной?

– Сколько лет Элизе?

Ашер нахмурился.

– Не уверен. Думаю, двести пятьдесят. Почему спрашиваешь?

Будто я могла ответить. Это глупо, но его слова даровали мне облегчение. Да, где-то у него все еще существовала половинка души, но, по крайней мере, это не оценщик с лицом куницы.

– Их еще нет на рынке. – Ашер незаметно склонил голову в сторону человека, который появился рядом с нашим столом с запотевшим хромированным кувшином и еще более вспотевшим лбом.

Ах. Я решила, что официант с бакенбардами, достойными викторианского романа, и является моим «блюдом-дня».

– Они подают заявление о банкротстве, – произнес Ашер.

Персонаж «Джейн Эйр» не спеша наполнил наши стаканы водой.

– Другими словами, ваша компания может приобрести его за символический доллар.

Я подалась вперед, изображая увлеченный интерес.

– Если они обанкротятся, зачем моей компании их покупать?

– Потому что у них есть деньги на счету. Шесть миллионов, которые придут вместе с покупкой.

Я понятия не имела, есть ли у обанкротившихся компаний наличные или почему они подают на банкротство, если у них действительно они есть, но понимание бизнеса не являлось моей целью.

Мой грешник прижал кувшин к груди.

– Хотите услышать сегодняшние специальные предложения?

– С удовольствием, Жак. – Ашер кивнул мне. – Селеста, познакомься с Жаком. Человек, который сделал этот стейк-хаус воплощением Нью-Йорка.

– Вы мне льстите, мистер Ашер.

– Я говорю только правду.

Я посмотрела на двух мужчин, удивленная тем, что они обращались друг к другу по имени. Озвучив специальные предложения, Жак отступил к одному из официантов в кремовом пиджаке и передал наш заказ, затем подошел к другому столику, чтобы повторить свою маленькую шараду с предложением воды и подслушиванием.

– Ты часто угощаешь неоперенных вином и обедом в этом заведении?

– Я никогда не обедаю с неоперенными. Не считая моей дочери и тебя. – Выражение его лица стало таким же суровым и мрачным, как и декор стейк-хауса из орехового дерева. – Что касается того, почему я знаком с Жаком… Его счет продолжает расти, одно очко за другим. Он не злой человек, но если не будет соблюдать осторожность, то в конце концов у него будет невероятно высокий рейтинг.

– Сколько у него сейчас?

– Сорок четыре. Он продал много деликатных секретов, и ему не хватает мотивации, чтобы остановиться.

Я внимательно осмотрела мужчину с бакенбардами.

– Значит, мне нужно его замотивировать…

Когда я повернулась обратно к Ашеру, мой взгляд зацепился за смутно знакомое лицо. Пытаясь разглядеть пожимающего плечами мужчину в приталенном пальто, я смотрела на него слишком долго. Он улыбнулся, убирая телефон в нагрудный карман, и подошел к нашему столику.

Его имя всплыло в моей голове как раз в тот момент, когда он добрался до нас.

– Филипп, – улыбнулась я. – И вот мы снова встретились.

– Каковы шансы, да? – Филипп повернулся к Ашеру, который, казалось, слился с окружающим полумраком. – Извините, что прерываю ваш обед. – Взгляд зеленых глаз Филиппа вернулся ко мне. – Просто хотел подойти и проверить, не потеряла ли ты мой номер.

Я постучала по своему мобильному.

– Не потеряла.

– Тебе стоит им воспользоваться. Я отвечу.

Я рассмеялась над его откровенностью. Он кивнул Ашеру, затем подмигнул мне и направился к двери. Когда я оглянулась на своего спутника за столом, меня встретил ледяной взгляд.

– Он отвлекающий фактор. – Ашер положил салфетку себе на колени. – Тебе не нужно отвлекаться.

Я прищурилась.

– Может, и не нужно, но, возможно, я этого хочу.

Я не пыталась рассердить Ашера, но мое заявление сделало его взгляд еще более хмурым. Я все ждала, что он отодвинет кресло, сложит салфетку и заявит, что я обречена, но он не сдвинулся с мягкого кожаного сиденья. Даже когда я загнала Жака в угол рядом с туалетом после основного блюда и притворилась, что опьянела от единственного бокала вина, который заказала и выпила. Все это было частью моего плана перевоспитания. Икая, я умоляла метрдотеля дать мне беспристрастный совет по поводу моих фальшивых сделок, вставляя цифры и имя реального конкурента. После долгого совещания Жак вручил Ашеру счет, с нетерпением ожидая, когда мы уйдем, чтобы продать мои бредни тому, кто больше заплатит.

Когда мы пересекали Третью авеню, взгляд Ашера упал на мою походку.

– Расслабься, я не пьяна, Сераф. Просто притворялась.

– Разве я что-то сказал?

– Нет, но я вижу, как крутятся шестеренки в твоей голове. – Я остановилась на углу. – Я собираюсь немного пройтись. – Приглашение присоединиться ко мне прилипло к кончику языка, да так там и осталось; мы не из тех, кто гуляет вместе.

У него есть дела поважнее. И крылья. Вероятно, он предпочитает чаще пользоваться ими, чем ногами, особенно учитывая, насколько оживленными бывают дороги Нью-Йорка.

– Мне нужно дать Жаку день или два, чтобы завершить то, что я уже запустила. – Я скрутила волосы в жгут, а затем позволила им распасться по плечам.

Челюсть Ашера дернулась, будто он хотел что-то сказать.

– Если тебе надоест править Элизиумом, у тебя есть мой номер. Вообще-то… Есть же?

– Есть.

– У меня твоего нет.

– Я это исправлю. – Он достал мобильный, и через секунду завибрировал мой.

– Отлично.

Я ждала, что он произнесет такую же фразу, как Филипп, но никакого приглашения позвонить не сорвалось с его напряженных губ. А потом у него за спиной материализовались крылья, но он не расправил их и даже не шевелил ими, а просто смотрел на меня с такой обезоруживающей напряженностью, что мое сердце завихрилось, как волчок, приближающийся к краю стола.

Спрятав разочарование за улыбкой, я застегнула молнию на куртке и отошла.

– Я позвоню тебе, когда почувствую, что достучалась до него, чтобы ты проверил мой результат и свел меня со следующим грешником.

Ашер все еще ничего не произнес, ни слова. Даже «пока-пока».