Она ушла, а я задумалась. Не скажу, что меня сильно проняли ее слова, но зерно истины в них было. К тому же мне и самой надоело бездействие последних дней. И правда, пора выбираться из той ямы, в которую сама себя загнала. Звонок Дианы напомнил мне об окружающем мире, а вот визит свекрови дал необходимого пинка вернуться в него.
После нашего разговора у меня возникло множество вопросов. Не все так ясно со способностью высокородного чувствовать мои эмоции. Ну и что из того? Почему из-за этого его мамаша смирила свою спесь и согласна мне помогать осваиваться в их обществе? Стоило признать, что после последней нашей встречи перемены разительны. Подозрительно все это. И ничего крамольного она мне не сказала. Ведь так толком ничего и не объяснила.
В чем-то я понимала дейгассов. Теперь становилось объяснимо их желание не ограничивать себя одной женщиной, чтобы не привязаться к ней физически. Да и эмоциональная привязанность чего стоит. Это кому понравится, когда тебя нокаутируют нестабильные женские эмоции? У нее ПМС, а он на окружающих бросается. А если роды? А вообще, лихо эти Древние закрутили, это же надо же было так привязать сильных мужчин к слабым женщинам! Или это так называемое равновесие в природе? Ладно, понимать-то я сильный пол понимала, но вот их методы мне не нравились.
Не знаю, как насчет общества дейгассов, а вот к человеческому я была готова вернуться. После ухода высокородной гостьи я впервые за все время вспомнила о своей учебе. Решение слетать в институт возникло спонтанно. Нужно узнать в деканате, не исключили ли еще меня и можно ли сдать хвосты. Пора было выходить из затворничества, а учеба заставит собраться.
Собираясь, я с особым удовольствием влезла в свои любимые джинсы. Свободный джемпер и полушубок дополнили наряд. Я даже полусапожки на шпильке обула, желая отметить свой выход в люди.
Мой звонок охране привел ту в смятение. Расслабились ребятки. После небольшого замешательства был задан лишь один вопрос – во сколько подать флайт. Нужно было видеть их лица, когда я вышла. Так смотрят на пациента психбольницы, которого только что выписали: вроде бы и здоров, но опасения в его адекватности остаются. Ведь после моего визита к высокородному мы с ними не виделись.
Я немного задержалась на ступеньках перед входом, вдыхая свежий воздух. Так и хотелось сказать – воздух свободы. Появилось непреодолимое желание пройтись по улицам города, походить среди людей, мимо витрин магазинов.
«Возможно, так и сделаю. Плевать на охрану! Пусть сзади идут и не отсвечивают», – сказала себе я и пошла в институт.
Визит в деканат затянулся, но порадовал. Оказывается, не так уж и много я пропустила. Многие преподы поставили мне зачеты автоматом, и нужно было пересдать всего лишь два экзамена. Пришлось побегать, выясняя насчет пересдачи.
Я уже собиралась уходить, когда в коридоре меня окликнули:
– Мила?!
Оглянувшись, я обомлела. С радостным лицом ко мне спешил Михаил.
– Наконец-то я тебя нашел! – воскликнул он, распахивая объятия и желая меня обнять, но, наученная горьким опытом, я шустро отступила. Руки он опустил, но лицо менее радостным не стало.
– Откуда ты здесь? – спросила его, ошарашенная встречей.
– Мы сюда воду поставляем. Ты же рассказывала тете Марусе, где учишься, и я теперь сюда езжу сам. Между прочим, в надежде встретить некоторых беглянок. У тебя совесть есть? Мне моя соседка плешь проела, выспрашивая, чем я тебя так обидел, что ты с утра сбежала. Моя безупречная репутация, создаваемая годами, рухнула в один момент! – шутливо воскликнул он и уверено произнес: – С тебя ужин, но для начала приглашаю на чашечку кофе.
– И ничего я не сбегала! – защищаясь, воскликнула я, удивляясь его напору. – Возникли неотложные дела. Я бабушке Марусе все объяснила. Поэтому требование ужина безосновательно, но на чашечку кофе согласна.
– Мы обсудим этот момент, – не сдался Михаил. – Прошу, – предложил мне свою руку.
– Давай выпьем кофе в буфете, – с улыбкой произнесла я, чтобы смягчить то, что проигнорировала его руку. Из института я выйти не могла. Вряд ли моя охрана оставит без внимания нового знакомого, а подставлять его не хотелось.
– Тогда в следующий раз место выбираю я, – напористо произнес Михаил, на что я постаралась спрятать грустную улыбку. Необходимо было объяснить ему, что наши дальнейшие встречи невозможны.
В буфете Михаил настоял, что сам закажет нам кофе, лишь спросил, какой буду. Я выбрала капучино и села за столик в ожидании его.
«А он симпатичный», – пришла к выводу я, рассматривая его спортивную и подтянутую фигуру. Встреться мы при других обстоятельствах, я бы не отказалась от общения с ним. Он умел расположить к себе. Уверенный, напористый, но все в меру, не наглый.
– Ты скажи, почему так внезапно уехала? – спросил он, поставив на стол чашки и садясь напротив меня. Глаза цвета горького шоколада смотрели на меня пытливо и серьезно.
– Ты здесь ни при чем. Возникли обстоятельства.
– Я искал тебя.
– Михаил, я замужем, – расставила все точки над «i» я. Лучше сказать сразу и не затягивать.
– Для девушки, не желавшей выходить замуж, ты слишком быстро изменила свои взгляды, – с горечью произнес он, потом посмотрел на мою правую руку, и взгляд его изменился. – Или ты хочешь отделаться от меня? Где твое кольцо?
– Его нет. Я вышла замуж за дейгасса. Вернее, он взял меня в жены.
– Что значит «взял»? Ты не хотела? – зацепился он за мою оговорку, напряженно глядя на меня.
– Какая разница. Михаил, я не хочу, чтобы у тебя были из-за меня проблемы. Извини, но нам не стоит больше встречаться.
– Я могу тебе помочь. Поверь, пусть мы и мало знакомы, но ты можешь рассчитывать на меня.
– Не надо меня спасать. Все хорошо, – безбожно соврала я.
«Меня не спасти», – добавила про себя. У них с высокородным разные весовые категории. Тут даже рыпаться не стоило.
– Тогда хоть кофе угостить тебя я могу? – разочарованно спросил он, но быстро взял в себя в руки и с шутливым видом поднял чашку: – За встречу!
– За встречу! – с облегчением от того, что он не стал больше настаивать, произнесла я, и мы чокнулись.
– До дна и залпом, – пошутил он.
– Это же кофе! Садист! – рассмеялась я, но сделала несколько глотков. Успела подивиться горечи, а потом мир для меня померк.
Первое, что я ощутила, придя в себя, это головную боль и сильную сухость во рту. Застонав, с трудом разлепила веки и тут же зажмурилась от яркого света. Чуть привыкнув, открыла глаза и осмотрелась.
Стеклянная стена отделяла меня от окружающих. Как в обычном офисе стояли столы и люди работали за компьютерами. Просторное помещение. Высокий сводчатый потолок и стены из кирпичной кладки были покрашены в белый цвет. Никаких окон. Обычные двери заменяли тяжелые металлические.
