Я несколько раз сжала кулаки, да так сильно, что ногти пребольно впились в ладони. Это помогло мне отогнать непрошенные картины разбушевавшегося воображения. Не сходи с ума, Алекса! Ты уже давным-давно решила для себя, что от братьев Клинг надлежит держаться подальше. Вспомни, каким отвратительным может быть этот самый Фелан. Конечно, иногда так и тянет поддаться сладкому зову пороку, но помни, что всю оставшуюся жизнь ты будешь обречена жить с мыслью, что оказалась слишком слаба и проиграла в этом необъявленном противостоянии.
Фелан медленно дразняще улыбнулся, словно прочитал мои мысли, все так же не отводя от меня взгляда. Провел языком по своим губам, и я, вспыхнув от смущения, мгновенно перевела глаза на Норберга. По крайней мере, младший брат из рода Клинг не позволяет себе таких выходок.
Мимо внимания Норберга не прошла эта крошечная сценка. Он недовольно покачал головой, глянул на брата, и тот снисходительно пожал плечами, будто извиняясь за свое поведение. Впрочем, ректор гроштерской Академии колдовских искусств уже не смотрел на нарушителя моего спокойствия, занятый своими делами.
Норберг мягко выступил на центр комнаты. Подошел к столику с напитками и осторожно опустил на горлышко самой высокой нераспечатанной бутылки какой-то кристалл. Потер его подушечкой большого пальца и торопливо отошел на пару шагов, когда раздался неприятный трескучий звук.
Я наблюдала за его действиями со сложной смесью недоумения и опаски. Что это он такое делает? А вдруг кристалл сейчас как бабахнет! Вон как засветился!
И в самом деле, в глубине кристалла начал разгораться алый огонек. Сперва я подумала, что это отражаются еще не прогоревшие угли камина, но почти сразу поняла свою ошибку, когда искра принялась резко набирать свечение. Миг, другой — и кристалл приподнялся в воздухе, а затем и вовсе взмыл под потолок, превратившись в подобие ярко-красной звезды.
— Что это? — не выдержав, подавала я голос.
— Одно из последних достижений магической науки, — тоном, полным неприкрытого превосходства, обронил Норберг.
Я фыркнула. Ответ, конечно, красиво прозвучал, но по сути ничего не прояснил.
— И что же это последнее достижение магической науки делает? — не унималась я.
— Сейчас увидите, — пообещал мне Норберг и отошел еще на пару шагов.
Не знаю, случайно или намеренно, но теперь он остановился прямо около моего кресла, правда, с противоположной стороны от Хольгон.
Моя охранница, к слову, как будто не заметила этого. Если Гисберта она заставила удалиться от меня на безопасное расстояние, то присутствие менталиста в непосредственной близи от меня по какой-то непонятной причине прошло мимо ее внимания.
Впрочем, почему по непонятной? Я не сомневалась, что при желании Норберг вполне может сделать так, чтобы Хольгон перешла на его сторону. Ментальная магия, как оказалось, является самой опасной разновидностью колдовства.
И не только я увидела странное бездействие охранницы. Дариан, который стоял около матери, не торопясь вернуться в свое кресло, кисло поморщился. Но ничего не стал говорить, вместо этого опять все внимание обратил на загадочную искру, пылающую в воздухе.
Я раздраженно заерзала в кресле. Нет, я все понимаю, конечно. Дариан обижен и злится на меня. Но не слишком ли он перегибает палку? За весь вечер он не сказал мне и слова. А ведь я тоже могу обидеться. И у меня есть куда больше причин для этого! По крайней мере, я полуобнаженного и нетрезвого мужика в дом не тащила, а вот Дариан был застукан на распитии спиртного в компании разбитной девицы! Помнится, он даже чмокнул ту особу в плечо, не догадываясь, что имеет дело с парнем. А тут ишь — губки обиженно дует. И даже не думает извиняться за то, что несколько дней держал меня взаперти!
«Волнуешься, Дариан, — вдруг услышала я приглушенный ехидный смешок со стороны внешне спокойного и бесстрастного Норберга. — И правильно делаешь. Ты ведь прекрасно понимаешь, чем закончится эта самая так называемая очная ставка. И пытаешься состроить хорошую мину при плохой игре. Внушить Алексе чувство вины, чтобы она принялась извиняться перед тобой. Но я уверен, что твоя тактика заранее обречена на провал. Алекса более чем разумная девушка. Ваш брак доживает последние мгновения».
Услышанное оптимизма мне не прибавило. Я гулко сглотнула вязкую от волнения слюну и невольно накрыла амулет на своей груди ладонью. Ой, что-то мне не хочется уже знать правду! Да, Дариан последние дни вел себя излишне деспотично. Да, между нами накопилось множество обид. Но все-таки я люблю его. И не сомневаюсь в том, что он любит меня. Стоит ли копать настолько глубоко?
«Поэтому Норбергу и потребовалось, чтобы при этом фарсе присутствовали Гисберт, Криста и Фелан, — вдруг тоскливо осознала я. — Публичное разбирательство требует публичной же реакции. Обиду, нанесенную без посторонних свидетелей, простить проще».
— А может, все-таки не стоит? — негромко пропищала я, как никогда желая вскочить на ноги и выскочить прочь из гостиной.
Норберг чуть повернул голову и буквально пригвоздил меня к месту своим тяжелым взглядом. Прищелкнул пальцами — и искра, к этому моменту напоминающая рукодельное маленькое солнце, вдруг с оглушительным хлопком взорвалась.
Я успела зажмуриться и услышала, как испуганно взвизгнула Криста, а Дариан пробормотал замысловатое ругательство, помянув всех морских гадов в весьма непристойных позах. Затем я с интересом приоткрыла один глаз. Впрочем, тут же изумленно распахнула оба. И было чему удивляться.
Наша такая уютная и родная гостиная лишилась противоположной стены! Словно открылся провал в другое измерение. По краям своеобразного проема воздух едва заметно мерцал, ограничивая видимость. Получилось некое подобие распахнутой двери, через которую я увидела письменный стол, накрытый дорогим зеленым сукном. Удобное кресло, в котором вальяжно разместилась…
Я со свистом втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы. Амикша! На меня смотрела Амикша Грейдон! Все такая же красивая и томная в безумно дорогом наряде из красного бархата, который удивительно шел ее темно-каштановым волосам.
— Я уже заждалась, — недовольным тоном протянула она и взяла со стола высокий изящный фужер, доверху заполненный игристым шампанским.
— Не понимаю, почему я должен тут сидеть и чего-то ждать! — вдруг услышала я до боли знакомый голос, и к креслу подошел мой отец.
На самой грани восприятия мелькнул какой-то незнакомый мне мужчина в черной одежде. Впрочем, он тут же поспешил скрыться. Ага, стало быть, без верных «ворон» Норберга тут не обошлось. В принципе, понятно, почему. Мой отец вряд ли бы согласился участвовать в столь сомнительном эксперименте. Он жуть как не любит все магическое и непознанное.
