— Максим, — обратилась к нему я, — ты чем-то недоволен?
— Просто утомление, мама. Всё в порядке.
— Попробуй забыть о делах до утра.
— Зайдёшь ко мне перед сном? — оторвал он от компьютера усталые глаза.
— Да, конечно. Правда, я уже слегка пьяная…
— Врушка, — сказал Дилан, наливая себе очередной бокал.
— Я уже знаю, кто сегодня первым ляжет спать! — ответила я.
— Имею право насладиться спокойным вечером и дорогим алкоголем. Я умею ценить то, на что заработал собственным трудом. Надо будет пожарить шашлык, когда вернёмся на родину.
— На родину — это в Краснодар? — уточнил Максим.
— Сначала в Москву, — ответил Дилан, — потом, если из нас самих не сделают шашлык, — да.
— Я сам поговорю с этим вашим японским дядькой.
Мы с Диланом переглянулись.
— Они знают обо мне, — добавил Максим.
— Но откуда о них знаешь ты? — осведомилась я.
— Это секрет, — усмехнулся он. — Я не собираюсь продавать свою душу дьяволу. У меня будет предложение получше.
— Максим, с ним ты вряд ли договоришься, он не человек… — с плохо скрываемым страхом предупредила я.
— Значит, я найду то, что ему будет интересно. Не волнуйся, у меня множество запасных вариантов, — он поднялся с кресла. — Я вернусь к себе. Ты со мной?
— Да, — ответила я, — сейчас уберу посуду со стола и приду.
Максим удалился, а я села напротив Дилана и вопросительно уставилась на него:
«Что нам делать?»
«Ничего. Ищи аргументы, почему Иуоо должен оставить его в живых. Они его пока не убили, и это уже хороший знак, так что успокойся. Верховный, как всегда, затеет игру. Ты иди, я ещё посижу здесь, послушаю, о чём вы там будете говорить».
Никто, кроме меня, не паниковал, словно им было неважно, что там впереди. Максима и вовсе интересовало, почему я не рассказала ему о том, что общалась с Полиной:
— Это не так, Максим, я не виделась и не разговаривала с ней.
— Тогда откуда он знает о вас? — всё ещё не понял он.
— Полина — новый верховный клана, — пояснила я. — Ей положено знать.
— И я узнаю об этом последним? — налился краской от возмущения он.
— Я тоже догадалась с твоих слов. Да, Максим, это невероятно.
— Я думал, она просто ненормальная!
— Она действительно не совсем нормальная, если здесь вообще можно говорить о нормах.
— Не понимаю, почему она сама не сказала мне? Я же всегда старался поддерживать её, помогать, чем могу…
— Не стоит на неё обижаться.
— Да мне не по рангу, — расстроенным голосом ответил он.
— Эй? У тебя есть я. Тоже не подарок, конечно, но всё же лучше, чем ничего.
— Я раньше всё думал, представлял, какой бы ты была сейчас, если бы не умерла тогда. Мне казалось, что это хорошо — запомнить тебя молодой и красивой.
— В последние годы это было не совсем так: я была несчастна и измотана жизнью.
— Знаешь, я ведь сбежал из дома в день твоих похорон. Я не мог поверить, что ты умерла. Пришёл на кладбище, дождался ночи, а потом увидел, как твою могилу раскапывают. А потом, клянусь, я слышал твой голос… — Максим нервно вздохнул.
— Тебе крупно повезло, что тебя не заметили, — с грустью сказала я.
— Когда вы ушли, я вернулся домой и всё рассказал тёте Свете. Я умолял её вернуться и раскопать могилы, но меня отвели к психотерапевту. Меня таскали к мозгоправу два года, пока я не научился виртуозно врать.
Я обняла сына.
— Прости меня. Если бы я могла что-то изменить…
— Мне не за что тебя прощать. Ты ни в чём не виновата. Я удивлён, как ты смогла простить его. Мне этого никогда не понять… — сказал Максим, имея в виду отца.
— Сначала мне не дали права выбора, пригрозили вашей с Полиной смертью. Потом я осознала, что цепляться за прошлое бессмысленно. Дилан сильно изменился.
— По мне так он стал ещё более отвратительным.
— Это не так, — тихо ответила я. — Ты не обязан любить его и относиться к нему, как к отцу. Просто пропускай его провокации мимо ушей.
— Это сложно, особенно если человек тебя бесит! — со злостью проговорил он.
— Ну так подеритесь, когда всё это закончится. Я же не могу каждый раз разнимать вас.
— Я сначала был в шоке оттого, что мои родители одного возраста со мной и что отец такой пиздюк! — последнее слово он сказал с особым выражением, я прыснула со смеху, Дилан тоже. Даже сам Максим расплылся в улыбке. — Уж как есть! — заключил он.
— Зато так веселее. Знаешь, это искусство — жить так, как хочешь, и делать, что хочешь.
— Я хочу быть рядом с тобой, но боюсь стать лишним.
— Ты никогда не будешь лишним! И гони от себя такие мысли! Тебе пора подумать о грядущей семейной жизни, строить планы… Мы никуда не денемся от тебя, обещаю. Кстати, где вы с Машей собираетесь жить после свадьбы?
— Наверное, в твоей квартире, — слегка смущаясь такому вопросу, ответил Максим и пожал плечами.
— Разве ты не хочешь создать собственную семью? — спросила я.
— Мне неловко об этом говорить. Наверное, я ещё не готов.
— Если потребуется помощь — только скажи, хорошо? А теперь засыпай, набирайся сил. Доброй ночи! — я поцеловала его в щеку и вышла.
«Ты там ещё не замёрз?» — спросила я у Дилана.
«Нет, я же грел уши, — был ответ. — Интересные разговоры вы там разговариваете…»
В этот день у него было приподнятое настроение и уверенность в удачном завершении завтрашнего дня.
«Я лягу спать, — сказала я. — Не терпится проснуться завтра и всё взорвать».
«Даже не уделишь мне час своего драгоценного времени?»
«В смысле, бесполезного времени? Только если немного и сразу, пока я не отключилась», — предупредила я.
Через пару мгновений Дилан возник в комнате за моей спиной. В одной руке у него была бутылка виски, в другой — бокал.
«Сегодня мы не будем заниматься любовью, я просто хочу засыпать, глядя на тебя».
«Ты явно перепил!»
«Это же не повод отказать мне?»
«Нет. Приму душ и сразу к тебе», — я провела рукой по его торсу и вышла.
Меня порой забавляла цикличность наших настроений: то неутолимая страсть, то гнев, то нежность…
Когда я легла в постель, тут же ощутила, как ко мне прижалось голое горячее и возбуждённое тело.
«А я тебя обманул! — прошептал Дилан и развернул меня к себе. — Теперь держись!»
Я даже не успела сообразить, чтобы ответить ему какой-нибудь едкой фразой, настолько стремительно он захватил меня.
Ножки кровати со скрипом елозили по полу, подушки и одеяло свалились вниз, а мы напрочь забыли, что находимся в доме не одни.
Наше утро было похоже на утро в нормальной человеческой семье. Я сидела и не могла поверить, что всё это происходит на самом деле, а не снится. Впервые за много-много лет мы завтракали вместе с нашим сыном.
Что-то дёрнуло меня спросить Максима, как ему спалось. Он, казалось, только и ждал, чтобы ответить:
— Да постыдилась бы лучше, чем спрашивать такое. Спасибо на том, что устроили оргию не у меня в комнате. Надеюсь, после этого у меня не появится новых братиков и сестрёнок.
Я почувствовала, как кровь резко прилила к моему лицу. Дилан так заржал, что подавился непрожёванной едой, и отошёл к раковине, чтобы прокашляться. Мне было одновременно стыдно и смешно до слёз, я только смогла выдавить из себя короткое скомканное «прости» и прикрыла глаза рукой. Дилан, который был скорее горд собой, чем пристыжен, сказал:
— Вот поэтому надо жениться, чтобы не пускать слюну, когда другие проводят время с пользой.
— Я как-нибудь разберусь со своей личной жизнью, — огрызнулся Максим.
— Прости, — наконец, смогла внятно выговорить я. Мне было стыдно перед Максимом. — Это больше не повторится.
Дилан и тут не стал молчать:
— Повторится сегодня же!
— Замолчи! — умоляюще простонала я.
— Посмотрим, как ты заговоришь, когда напьёшься, — ехидно подмигнул он.
— Всё, прекрати, нам ещё работать сегодня весь день, — снова попросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более убедительней.
