пялится на меня и шевелит губами, будто рыба, потерявшая родную водную среду.
‒ Обнимашки? ‒ вновь предлагаю я и раздвигаю руки в стороны, намекая на готовность к сопливостям.
В меня летит молоток. Точнее, не в меня, а метра на три левее. Но зная косорукость Тамары, можно с уверенностью сказать, что ухайдокать она собиралась именно меня.
‒ Слышь! ‒ возмущаюсь я и с неожиданной резвостью вскакиваю коленями на стойку.
А Тамара, качаясь и попутно врезаясь во всякие предметы, уже семенит вдоль стены. При этом не переставая визжать.
‒ Стоять!
‒ Лето! ‒ кричит мне Фрэнсис.
‒ И тебе стоять!! ‒ оглянувшись через плечо, ору я ему. ‒ Сама разберусь. ‒ Возвращаюсь в исходную, фокусируюсь на улепетывающей цели и, злобно пыхтя и подскакивая, принимаюсь преодолевать остаток расстояния прямо по стойке. ‒ Ну, все, женщина, ты меня выбесила.
‒ Мамочки!!! ‒ в панике пищит Тамара и безрезультатно дергает ручку двери в другом конце помещения.
Дурдом. Кто бы знал, что будет так трудно. Я тоже хороша, но и меня, наверное, можно понять. Не каждый день сообщаю близкому человеку, что вот она я ‒ миленькая и не дохленькая.
Видимо, время менять тактику.
‒ По твоей просьбе в школе я стащила рубашку преподавателя по этике, пока он был в бассейне, чтобы ты сумела подольше полюбоваться на его голый торс! ‒ По-моему, я не просто воплю это, а реву, словно взбешенный зверь.
Тамара перестает биться в дверь и резко оборачивается на меня, будто испуганный грызун, почуявший приближение проголодавшегося хищника.
‒ А еще я специально подбирала видюшку на этих долбанных сайтах, когда тебе стало интересно, как два мужика делают друг другу…
‒ А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!
Ошарашено смолкаю от такого ора. По всей видимости, кого-то проняло.
Тамара, зажав уши ладонями, сползает по двери и сжимается в объемный клубочек.
Интуиция подсказывает мне, что надо подождать. Спускаюсь со стойки, сползаю со стула и бреду к Фрэнсису. Встаю рядом и тоже подпираю собой стенку.
‒ Два мужика, да? ‒ кашлянув, протягивает он.
‒ Мы были зеленые и любопытные, ‒ огрызаюсь я.
‒ Держу пари, что чаще ты внушала ей идею, и первостепенное любопытство испытывала тоже именно ты.
‒ Эй, ты за кого меня вообще принимаешь, а?
‒ За манипулятора.
‒ Мне не нравится, что это фраза звучит как утверждение. ‒ Присматриваюсь к шевелениям в облюбованном Тамарой углу. ‒ Я могу тебя уволить или это прерогатива Виви?
‒ Ты можешь пожаловаться на меня Вацлаву. И тогда, уверен, он меня накажет.
Бросаю на Фрэнсиса взгляд исподлобья.
‒ Ты что, любишь получать наказания? На фига мне идеи подкидываешь?
‒ Я должен отвечать на твои вопросы. Это входит в мои обязанности.
С присвистом выдыхаю сквозь плотно сжатые губы.
‒ Ничего я этому придурку не скажу, ты же знаешь. Да и не думаю, что он будет так уж париться по всяким мелким капризам какой-то девки.
‒ Тебе уже давно стоило осознать, что подобное определение не относится к тебе ни под каким углом.
Громко фыркаю.
Да уж, я это и так поняла… Только вот вслух не буду говорить. Вдруг стошнит ненароком?
‒ Л-лето?..
Мгновенно срываюсь с места на зов этого тоненького неуверенного голоска.
Тамара дрожит и нервно покусывает цепочку подвески, придерживая ее обеими руками, словно малолетняя школьница, ожидающая сурового наказания за незначительный проступок.
Замедляюсь и остаток пути прохожу неспешным шагом, чтобы не спугнуть добычу… в смысле, невинное испуганное создание этого чудесного мира.
Пристраиваюсь на стуле и молча облокачиваюсь на стойку. Тамара, стоя напротив, вжимается спиной в полки.
Помещение погружается в тишину.
Хлоп!
К нам врываются два мальчика-официанта со швабрами наперевес.
‒ Тамара! ‒ пищит один из них и трясущимися руками выставляет швабру вперед.
‒ Все хорошо, ‒ хрипло говорит Тамара, хотя по ней не видно, что она так уж уверена в своих словах. ‒ У меня личная беседа. Оставьте нас.
‒ Точно? ‒ Второй не менее испуганный мальчик опускает «оружие».
‒ Да.
Официантики разворачиваются и синхронно вздрагивают, увидев Фрэнсиса. Пока они тут шумели, он не выдавал свое присутствие ни единым движением. Представляю их состояние, ведь при нынешней эволюции моего сопровождающего его вид даже в миролюбивой кондиции говорит примерно следующее: «завалю голыми руками».
Мальчишки, наперебой извиняясь, поспешно вылетают наружу, не забыв при этом захлопнуть за собой дверь.
И наша славная компания опять окунается в тишину. Это жутко раздражает, но, видимо, в моей ситуации помочь сумеет лишь идеальное терпение.
Внезапно Тамара, которая все это время пугливо смотрела на меня, надувает щеки и издает стон.
‒ Лето? ‒ сипло спрашивает она.
‒ Да.
‒ Ты… прямо здесь и тут?
Не знаю уж, чем отличается «здесь» от «тут», но раз это важно, просто киваю.
‒ Лето?
‒ Да.
Неужели, по второму кругу пойдем?
‒ Мой любимый кофе?
‒ Ты не пьешь кофе, предпочитаешь напитки с его вкусом.
‒ Книга?
‒ Если тебя и можно застать с книгой, то поверх ее страниц все равно будет лежать какой-нибудь увеселительный журнал с комиксами.
‒ Не читаю я сейчас комиксы! ‒ Тамара, нервничая, сдвигает на бок ленту на волосах. ‒ Про моду покупаю.
Напряжено поджимаю губы.
‒ Мои… мои первые отношения?
‒ Не было. Красавчики не велись на твой шарм.
‒ Я с тех пор встречалась пару раз, не надо ля-ля, зараза! ‒ Тамара вспыхивает и с силой трет щеки. ‒ Моя… нет… мои…
Что-то не могу понять, выигрываю ли я в этой сумасбродной викторине или пока все зря?
‒ По моему мнению, у кого самая
