Я ничего не понимала в этих словах, не в силах думать сейчас, что все это значило, но видя, как Арьян кивал, все принимая глубоко в душу.
— Не плачь, глупая, — Черный улыбнулся мне, с трудом подняв руку, чтобы коснуться моего лица, стирая кончиками пальцев мои горячие слезы. — Смерть — это не конец. Это всего лишь ступенька к жизни, где я буду рядом с любимыми…
Рука колдуна обессилено опустилась на большое тело птицы, обнимая его, когда я поняла, что ее зрачок больше не двигается в такт сердцу, а Черный не дышит.
Он ушел от нас с улыбкой на лице, глядя бездонными синими глазами в небо, и уже не слыша, как мир содрогнулся от оглушительного, полного боли крика моего Арьяна, который подхватили волки, так отчаянно и пронзительно, что рядом с солнцем взошла луна.
Арьян отнес двух братьев в лес, положив посреди капища.
Двух великих, благородных мужчин, которых называли Детьми Велеса.
Которые прожили эту нелегкую страшную жизнь сердцем к сердцу и были рядом даже в смерти, оставляя в душе только теплые воспоминания и твердую веру в то, что их благословение и память мы пронесем через года и века, оставляя ее светлой.
Рядом с ними мы положили всех погибших волков, заполнив капище и долго глядя на то, как снег укрывал их белым саваном, не скрывая больше слез, и крепко обнимая друг друга.
До самой темноты мы стояли рядом, прощаясь с ними и понимая, что боль и горечь потери не становилась меньше.
Лишь с восходом луны Арьян поднял меня на руки, проговорив глухо и с каким-т особенным трепетом:
— Пойдем домой…
Я смогла только кивнуть в ответ, понимая, что мы больше не вернемся сюда. Как и не вернемся в наш маленький покосившийся дом, потому что Арьян пошел совсем в другую сторону.
На пути мы увидели то, что осталось от Детей Перуна.
Два тела, облаченные в серые балахоны, местами прожженные, что лежали без рук и ног, и с пустыми глазницами, словно из глаза были выжжены, оставляя в черепе зияющие дыры.
Сгинул Орден трех богов.
Как сгинули те черные большие волки, которые были главной защитой Черного.
Лишь на обломках дома сидел охотник, из глаз которого текли слезы.
— Идем с нами, — прошептала я ему, зная, что мужчина остался совсем один, и ему больше нельзя было возвращаться в деревню, но он лишь отрицательно покачал головой.
— Нет, дочка. Здесь наши дороги расходятся, — его глаза были добрыми и печальными, когда он сжал мои ладони, целуя их. — Я слышал, что за Черным лесом, на холмах живут те, кто принял новую веру и уверовал в чудо. Они отшельники, мученики. Я присоединюсь к ним.
— Пусть судьба будет доброй к тебе, — прошептала я ему на прощание.
— И к вам, дети…
Эпилог
Мы еще долго не могли говорить.
Только обнимали друг друга крепче, в эти объятья вкладывая все свои чувства — свою невысказанную любовь друг к другу, рыдающие души, что тянулись одна к другой, чтобы слиться воедино, подарив покой, о котором пока могли только мечтать.
Не нужно было слов.
Арьян чувствовал все, что было внутри меня. А я знала, что наши эмоции разделены пополам в каждом вздохе, каждой слезинке или прикосновениях губ.
Я не спрашивала, куда он несет меня, доверяя полностью и абсолютно, только отмечала, что мы уходим все дальше от деревень, и все глубже в лес.
В какой-то момент, измотанная и совершенно выжатая последними жуткими днями, я просто уснула, прижимаясь к груди Арьяна, который, казалось, не знал ни усталости, ни боли, продолжая идти только вперед к намеченной цели, о которой я не догадывалась.
Только сон не был легким и бодрящим.
Слезы продолжали течь из глаз, и сознание никак не хотело отпускать тех, кто был так дорог, даже если душа твердила, что они заслужили покой и полную свободу своих душ, от тяготы секретов и тайн Детей Велеса.
Я открыла глаза с первыми лучами солнца, ощутив, что Арьян остановился.
Скованно и словно даже смущенно, когда его огромное, дышащее жаром тело застыло и напряглось.
Заглядывая в его лицо снизу, я понимала, что он на самом деле смущен, как еще никогда раньше, вспомнив вдруг о том, что до всех этих страшных событий, он говорил, что покажет мне нечто очень важное.
— Всё в порядке, любимый?
Я прикоснулась к его щетинистой скуле, ощутив, как по его телу пронеслась дрожь, и в глубине глаз яркими солнечными лучами пробудилось нежность и восторг, что озаряли его чистую, не тронутую людскими пороками душу.
Он словно не верил, что слышал, выдохнув хрипло и ошарашено, пока я смотрела в его глаза, не отводя взгляд, чтобы он прочувствовал все то, что полыхало внутри меня настоящими огненными чувствами, и поверил в них.
Арьян не сразу смог заговорить, порывисто наклоняясь ко мне, чтобы поцеловать горячо и жадно, надломлено и умоляюще, словно отныне вся его жизнь и судьба были во мне одной. И я ответила ему, говоря без слов о том, что и он стал моим миром, и все, что я хотела — это только быть рядом с ним, идя за руку по этой жизни, что бы нас не ждало в будущем.
— Мы уже близко, — прошептал Арьян хрипло и волнуясь, когда наши губы разомкнулись, чтобы осторожно поставить меня на ноги в рыхлый снег, взяв за руку.
Первое, на что я сразу же обратила внимание — это стойкий, немного резкий, но бодрящий аромат смолы и хвои. Его просто невозможно было не заметить, он ворвался в легкие, прогоняя остатки сна.
Затем я поняла, что место, где мы остановились, разительно отличалось от остального леса.
Оно было словно расчищено, ведя широкой полосой вперед, будто кто-то проложил дорогу.
И такая сила могла быть только у Арьяна.
Снег здесь был утоптан, отчего я легко шла за ним, держась за руку и только с большим интересом рассматривая все вокруг, кожей ощущая, как волнение моего Зверя с каждой секундой становится все сильнее и больше.
— Сюда ты приходил каждый раз, когда тебе нужно было уходить? — тихо обратилась я к нему, сжимая горячую ладонь сильнее, чтобы показать ему, что я рядом и полностью доверяю ему.
Арьян скованно кивнул в ответ, чуть останавливаясь, когда мы прошли вперед, потому что перед моим взором предстал дом.
Нет, не так!
Самый настоящий терем, достойный самого князя!
Большой, добротный, с высокой крышей и огромными окнами. Просторный и светлый.
Задохнувшись от неожиданности, я не смогла сдержать восторга, выдохнув:
— Это ты построил?
Арьян снова кивнул, чуть пожав плечами:
— Я долго наблюдал, как делают это люди в деревнях и подумал, что смогу сделать тоже.
У меня просто не было слов!
Какая волшебная, неземная красота вышла у Арьяна, в сотый раз доказывало то, что у кого чистая, большая душа, то все, что будет сделано его руками, станет прекрасным и восхитительным.
— Я хотел, чтобы у нас был настоящий дом…и семья.
Мой самый лучший на свете Зверь кашлянул, оттого что его голос захрипел и осип, словно он снова смутился и растерялся, а я сквозь слезы смотрела на него, не в силах выразить все, что творилось у меня внутри.
Раньше я и не думала, что любить можно так сильно.
До спазмов в груди. До дрожи в теле.
До осознания того, что без него мне этот мир не нужен. Что он и есть весь мой мир!
Он был прекрасен в своей силе, в своей честности, в том, что оставался самим собой и не пытался быть другим, в своей откровенности и даже наивности.
Вся моя боль, переживания и страдания стоили того, чтобы увидеть его настоящим, понять и полюбить.
Теперь я не жалела ни о чем.
Я просто хотела и дальше идти рядом с ним рука об руку.
Погруженная в свои чувства и улыбаясь, когда Арьян наклонился, целуя мои глаза и собирая осторожно губами слезы, я не сразу увидела, что снег вокруг дома вытоптан. Но когда увидела волчьи следы, то не смогла успокоиться.
Волки снова были рядом.
Наши помощники, наши защитники.
Но помимо их следов были еще.
Крошечные, с пятью пальцами…и очевидно, человеческие.
