- Она поняла, - прошептала я.
- Розанна, - он засмеялся и выпустил лисицу, - смелая малышка. Скоро ты станешь только моей, но потерпи еще чуть-чуть. Уладим дела с этим ящером и будем наслаждаться нашим счастьем.
Сглотнув, я кивнула, понимая, что он абсолютно безумен. Одержим. Кнесе же пряталась за моей спиной. Я понимала её и не осуждала, но вдруг ощутила её ладонь на своём затылке. Меня коснулась странная магия. Будто льдом сковало душу, все эмоции улеглись.
Ни страха, ни паники, мною руководил разум.
- Это мой дар, - шепнула она очень тихо, так что услышала только я. - Себя я успокоить не могу. Но тебя да. Не показывай одержимому страх. Он их приводит в трепетный восторг, и они становятся просто дикими.
- Ты ничего мне не скажешь, желанная моя? - напомнил о себе Юнор.
- Я рада, что мы будем вместе, - прошептала я, понимая, что злить его ни в коем случае нельзя. - Но ты ведь сделаешь мне подарок?
- Что же ты хочешь, желанная?
Отпихнув Ули, он потянулся рукой ко мне и, обхватив за шею, притянул ближе. Я не сопротивлялась. Грубые губы впились в мой рот. От омерзения меня передёрнуло.
Всё, что я сейчас хотела, это потерять сознание и не осознавать того, что со мной происходит. Мой слух уловил сдавленный всхлип.
Кнесе.
Похоже, что и Юнор услышал его. Оторвавшись от меня, он глянул тяжёлым взглядом на драконессу и оборотницу. На его лице появился жёсткий оскал. Испугавшись, я подняла трясущуюся ладонь и коснулась его щёки.
- Она стала мне подругой, подари мне эту девушку.
Волк моргнул. На мгновение мне показалось, что мой некровный брат снова вернулся. Но, нет. Это был зверь: ничего человеческого в нём уже не было.
- Подарить, - повторил он. - Моя женщина в компании с казарменной шлюхой?!
- Ну что ты, Юнор. Ты ведь знаешь, что она не такая.
- Она станет такой, - он засмеялся, заставляя меня вздрогнуть.
- Ты оставишь меня без свадебного подарка, как и он? - Я попробовала зайти с другой стороны. - Мне будет приятно знать, что моя служанка его сестра. Подумай об этом.
Безумный взгляд мужчины впился в моё лицо. Он словно не верил мне. Я и сама не понимала, что делаю, но инстинкты вопили, что так правильно. Что с одержимыми не спорят, им не перечат - их убивают! От этой мысли сжалось сердце.
- Я очень люблю тебя, Юнор, - тихо произнесла я. - Ты помнишь те бусы из рябины, что подарил мне в детстве? Я до сих пор храню их.
- Да, - он моргнул. В его глазах плескалось красное пламя. - Я ещё тогда знал, что ты должна быть моей. Только твоя мамаша была против. Она и слышать не хотела о том, что ты моя истинная. Она говорила, что я одержим. Глупая баба, а отец прислушался к ней и не отдал тебя мне. Но он пожалел. Все они пожалели. Я истинный альфа. Только я!
Замерев, я с трудом поняла смысл его слов. Истинный альфа. Мой взгляд метнулся к Ули. Он был причиной её сумасшествия: Юнор подавлял и ломал её, превращая в марионетку.
- Конечно, они ничего не понимали, - шепнула я.
- Она хотела забрать тебя. Хотела сбежать, но я не позволил. Это я сдал их. Я убил твою ведьму мамашу своими руками!
На меня волной накатила такая лютая злость, но я сдержала её, вымученно улыбаясь, мечтая всадить в его сердце нож. Глубоко, под рёбра. Он сделал меня сиротой. Отнял мать и мужчину, что мог стать мне любящим отцом.
В этот момент Юнор умер в моём сердце.
Его нет.
А эта падаль должна заплатить!
Теперь я знала, что значит ненавидеть. По-настоящему. Всей душой.
Порыв сильного ветра обрушился на его спину. Юнор дрогнул и взглянул на небо. Там буквально на глазах собирались чёрные тучи, грозясь обрушиться на нас снегопадом. Холодало.
- Мы скоро приедем в лагерь, - прошипел он не своим голосом, - там ты станешь моей.
Склонившись, Юнор снова впился в мой рот, больно кусая и царапая клыками. Я ощутила солоноватый привкус собственной крови. Наконец, отпустив меня, он отошёл от телеги и накинул на голову капюшон. Полог опустился на место, оставляя нас в полумраке.
Телега снова двинулась вперёд.
- Я не хочу становиться, таким как он, - тихо запричитала Ули. - Я не хочу.
Я же сидела, не в силах пошевелиться. Кнесе, придвинувшись ко мне, обняла.
- Прости мне мою трусость, - её голос дрожал.
- Я беременна, Кенесае. Мне никак нельзя сдаваться ему. Мне нельзя. Дьярви не поверит, что это его ребёнок: даже если виду не подаст, всю жизнь будет криво поглядывать на дочь.
- Что ты, Розанна, не говори так. Мой брат не такой. Мы сбежим. Этот Зверь никого не тронет. Ты ведь сама говорила, нужно верить в лучшее.
- Что было с тобой, Кнесе? - мой голос дрожал. - Расскажи.
Какое-то время она молчала. Телега тряслась на ухабах. Снаружи хлопьями повалил первый снег.
- Я тогда только вошла в пору невесты, - негромко произнесла молодая женщина. - Мой зверь ещё не окреп. Я была красивой девушкой. Кенесая Сереброволосая. Братья перешли дорожку одному военачальнику. Взяли крепость вперед него, и всё золото утекло в наши сундуки. Он пожаловался Владыке, но его ответ был такой: кто первый, того и добыча. Мы быстро забыли о всей этой истории, но вскоре за мной стал ухаживать молодой воин: красивый, ладный, а как он говорил. Пел, что я его избранная, что он будет моим первым. Так оно и вышло. Он им стал, жаль не последним.
- Кто он? - отчего-то мне подумалось, что не простой-то юноша был.
- Сынок того воеводы, только мы не знали об этом, - Кнесе опустила голову. - Вегарту он не понравился сразу. Он запретил мне свидания. А я молодая, уверенная, что вот он мой истинный. Были красивые речи, что наша любовь сильнее указа братьев. Что мы должны бежать. Я верила, каждому слову. И пошла за ним, когда он позвал. А дальше боль, унижения, казармы...
- Как ты спаслась?
- Через год я заболела. Была истощена настолько, что простуда свалила. Меня, ледяную драконессу. Я умирала, да один из воинов сжалился. Забрал девку казарменную в свою комнату и выходил. В бреду я и рассказала, кто есть на самом деле.
- Что же раньше молчала?
- Я не молчала: просила помочь каждого второго, а они только смеялись. Все. Твари. Только Брек проникся. Он под покровом ночи забрал меня из казармы "избранного" и увёз.
- Мне жаль, - у меня ком в горле стоял.
- Моего зверя больше нет, Розанна, - её голос звенел от непролитых слёз. - Они сломали меня. Изувечили. Ничего от прежней меня уже не осталось. Знаешь, что бывает с драконами, когда они теряют своё второе лицо. Калеки.
- Я знаю, - прижав ладони ко рту, я стирала липкую слюну с них. Поцелуй Юнора был настолько мерзок, что желудок сводило. - Мне жаль, Кнесе. Действительно, жаль. Но что стало с тем...
- Что стало? А ты как думаешь? Когда Брек меня привёз, братья не узнали. Долго смотрели. Мои волосы стали обычными, лицо постарело: ничего от прежней девушки не осталось. А потом Вегарт заплакал. Я никогда не видела, как плачут мои братья. Ни до, ни после. Дьярви. Он... Он стал другим. Холодный, скупой на эмоции. Всё это время они искали меня. А когда я назвала имя того, кто сделал это со мной... Через две недели Дьярви принёс в мою комнату коробку. Деревянную. Она так воняла. Он открыл крышку, и я увидела голову, а вокруг неё пальцы. Мизинцы всех, кто был в том отряде. Кто брал меня издеваясь. Пальцы всех до одного, я посчитала. - Она истерично засмеялась. - Я считала их, укладывая в ряд. Палец за пальцем. Но мне стало легче тогда. И хорошо, что я сейчас это вспомнила. Я знаю, что будет отрезать мой брат. Знаю. Дьярви не упустит ни одного.
- Но почему они. - я не могла найти нужных слов, рассказ поверг меня в ужас. Тошнота подкатывала к горлу.
- Не признали меня сестрой? Это я попросила. Я попросила, чтобы все думали, будто Кенесае умерла, а Кнесе простая любовница. Меня никто не узнавал, ничего от прежней драконессы во мне не осталось - всё растоптали. Меня так измазали грязью, что я до сих пор не могу отмыться. Хотя нет. Выберемся, и я верну себе имя. И буду жить полной жизнью в доме, что станет мне родным.
