— Привет, Шер-р-рил, — проурчал едва слышно. И что-то мягкое и сильное толкнуло назад, бросая прямо в объятья, которые снились каждую ночь.
— Марк, — всхлипнула, поворачиваясь в кольце горячих рук. — Марк… — прошептала, обвивая руками шею склонившегося мужчины.
И все проблемы испарились. Пропали, будто их вообще не было. Все пропало, кроме жадных поцелуев терзающих губы и выпивающих дыхание, и крепкой хватки, выжимавший из легких воздух, а из глаз — слезы облегчения. Пришел! Оказался тут каким-то мистическим образом, и в дребезги разбил всю тяжесть, что давила столько дней. Ее Марк! Любимый, сильный… Под пальцами скользил шелк смоляных волос, голова кружилась от запаха знойной пустыни, пронизанного всполохами грозовой свежести.
— … Эй, молодежь, найдите местечко укромнее или проведёте ночь в участке по разным камерам!
Слова наполнились смыслом, только когда альфа отстранился, прекращая чувственную схватку языков.
— Порядок, босс, — ответил хрипло, — увлекся.
Пробормотав что-то про разврат, охранник удалился, а несколько остановившихся рядом зевак быстренько исчезли.
Отлично! Им больше никто не мешает! Но мужчина прекратил прижимать ее к стене и поставил на ноги.
— Или мы уходим отсюда, или завтра в новостях на первой полосе будет моя голая задница, — проворчал, отстраняясь совсем чуть, но безумно далеко! Шерил качнулась следом.
— Не могу допустить такой сенсации.
Золотисто-зеленые глаза сверкнули, высекая между ними новую искру пожара. Перехватив ее за руку, альфа широким шагом направился прочь. К стоянке.
— Марк… мы куда? — пробормотала, чувствуя, как внизу разгорается пожар.
— Фильм смотреть, — почти прорычал, — на первом свидании все смотрят фильм!
Свидании?! Какой фильм? Нет, она просто не вытерпит…
— Мне нужно в блок, — дернулась в другую сторону.
— Зачем?
Ее продолжали тащить в другую.
— Одежду сменить!
Альфа затормозил. И взглянул на нее так, что стало предельно ясно — смена одежды сейчас произойдет прямо тут.
— Да, смени… И сожги это тряпье, воняющее мужиком с которым ты танцевала!
О, вот это — точно ее Марк. Стало совсем хорошо.
— Его зовут Стэн.
— Я знаю.
Мужчина круто изменил направление и поволок ее в здание общежития. Как добрались, Шерил помнила смутно. Ее состояние было близким, что испытывала во время овуляции. Хотя нет, намного лучше… Кошмар прошлого месяца она не забудет никогда. Двадцать четыре часа беспросветной тоски вперемешку с желанием. Ей мерещился альфа. Шерил почти чувствовала его запах и точно слышала голос…
Щелчок замка в ее комнате сработал как спусковой механизм. Их просто примагнитило друг к другу, прямо у двери, не делая и шага в сторону кровати. Свитер с нее пропал, лифчик испарился.
Пригвоздив ее к стене собой, Марк воевал с одеждой, методично избавляясь от противника. А Шерил захлебывалась нетерпеливыми ласками, с жадностью впитывая каждое движение. Как же его не хватало! Такого порывистого, большого, горячего, вкусного…
Кончик языка защипало, и рот наполнился слюной. Она почти забыла, какой он там, внизу… Но сейчас безумно хотела вспомнить!
С сожалением увернувшись от клеймящих укусов и ласки губ, Шерил соскользнула вниз, опускаясь на колени.
— Куда?
Тихое шипение и рывок вверх, лишили ее необходимого.
— Марк, пожалуйста, — опять потянулась к сжатым от напряжения губам, целуя их между словами.
— Тебе не нравится.
— Нравится, — пробежалась пальцами по выпирающему сквозь ткань бугру. — Хочу вспомнить. Ты такой вкусный… тут…
Легко сжала, и наградой стал едва слышный стон.
— Ты вспомнишь быстро, — пробормотал, подхватывая ее на руки, и в два шага оказываясь у кровати.
Долгий и полный нежности поцелуй обласкал губы, прежде чем ей было позволено опуститься вниз. Марк целовал ее, словно никогда этого не делал раньше. Исследовал, наполняя нежностью каждое крохотное движение языка, и гладил пальцами лицо. И отпустил только, когда хмель в крови достиг критической отметки.
Шерил стекла по сильному телу, устраиваясь между широко раздвинутых ног. Пальцы подрагивали от нетерпения, когда она пыталась справиться с ширинкой, и внизу живота скрутился сладкий спазм, стоило горячей плоти выскользнуть из плена ткани, ложась в руку так естественно, будто между ними годы изучения друг друга.
Облизнув губы, Шерил позволила полюбоваться себе на действительно достоинство. Ее альфа идеален весь, от кончиков пальцев с аккуратными ногтями до густого черного шелка волос. И тут тоже прекрасен. До последнего изгиба темных вен, проступавших под бархатной кожей.
На самом верху блестела прозрачная капля, и Шерил со всей нежностью и удовольствием припала к ней губами. О, да… Терпкий дразнящий вкус с лёгкой горчинкой наполнил рот, и, застонав, она двинулась глубже, наслаждаясь каждым мгновеньем.
Марк не торопил. Сминая покрывало, дышал тяжело и быстро, вздрагивал, когда она легко сжимала плотный мешочек, и стонал сквозь зубы, если получалось взять особенно глубоко.
Она научится, у них будет много, очень много тренировок. На затылок осторожно легла тяжёлая ладонь. Забрала в горсть локоны, бережно подтолкнула, направила, и, млея от восторга, Шерил подчинилась, исполняя молчаливые приказы. Потому что это — не по принуждению, не из-за чертового договора и боязни мужского недовольства. Сейчас она хотела подарить именно такую ласку и дарила со всем тщанием, страстью и любовью, на которые вообще была способна.
Плоть во рту стала больше. В дыхание над головой вплелись хрипы, и, вспоминая то, как между ними происходило, Шерил посмотрела вверх.
И сразу же рот наполнился ярким вкусом мужского семени. Шерил застыла, выпивая все до последней капли и любуясь абсолютно черными глазами любовника, в которых плескалось безумие.
— Шер-р-р.
Ее имя было самой сладкой музыкой. Собрав губами остатки, она улыбнулась. Это так приятно! Никогда бы не подумала… А в следующее мгновение лежала на спине, наслаждаясь горячей тяжестью, придавившей сверху.
— Моя очередь… — шепнул, нетерпеливо расправляясь с остатками одежды.
Но теперь Шерил не собиралась пускать мужчину вниз. Потому что внутри все горело и требовало полной близости. Обхватив его шею, выгнулась, прижимаясь так близко, как только могла.
— Я так соскучилась, — всхлипнула, чувствуя, как его пальцы бесстыдно трогают и ласкают между бедер. — Хочу тебя…
Опять слуха коснулась незнакомая ей речь. Она обязательно спросит, почему он говорит так, и что значит татуировка на плече.
Но все это пока неважно — ее Марк рядом, а больше и не надо.
Мужчина толкнулся вперед. Вошел сразу до предела, наполнил собой, и сжал, вминая в себя и оплетая руками.
Это было так по-собственнически, так похоже на него прежнего, так привычно и необходимо, что Шерил не выдержала.
Долгая судорога пробежалась по мышцам, выгибая позвоночник и рождая перед глазами сверхновую. Стон его имени сорвался с губ, раскалывая пульсирующую перед глазами картинку на яркие вспышки, вспыхнувшие мириадам разноцветных точек. Внизу сжималось сладко и часто. И было так тесно, так невозможно хорошо, что по щекам потекли соленые капли. О, Боже… Как она скучала!
Два легких поцелуя стерли влажные дорожки. И Шерил, уткнувшись носом в крепкое плечо, двинула бедрами, умоляя о продолжении.
Несколько плавных толчков переросли в то, что она помнила и невозможным образом успела полюбить — взрывную страсть, с жалящими глубокими поцелуями и вереницами отметин на коже. А потом в изматывающую нежность, подводившую к новому взрыву желаний.
Потерявшись во времени, она отвечала так, как могла. Снова и снова, пока реальность и сон не спутались в общий клубок, и заботливые руки натянули на нее одеяло, укутывая быстро и бережно. Сил хватило только на протест, когда Марк попытался снять ее с груди. Нет! Это было слишком хорошо — чувствовать его полностью и слышать ровный и глубокий стук под ухом.
