Попаданка в Академии Драконов - Эмилия Герт

Когда я вернулась к карете, возница чинил колесо, время от времени вставляя крепкие слова о дорогах, дураках-лордах и незавидной судьбе извозчика. Рыжебородого нигде не было, как и коня, привязанного к столбу у входа в трактир.

Возница провозился часа два, кое-как починив колесо, и мы тронулись дальше, вверх по размытой дождями, раскатанной сотнями колес, грунтовой дороге, к мрачному, почти безлюдному замку.

Мост через ров опустили сразу, карета въехала во двор и остановилась у высокого, поросшего зеленым мхом, крыльца. Высоченная центральная башня уходила в небо. Темные камни стен, отшлифованные осадками и ветрами, оставляли ощущение места угрюмого и мрачного. Даже небо было серым, а не голубым, как в замке Тарбенов.

Я шагнула на темные булыжники двора и поежилась, пытаясь понять, здесь сквозняки или снова шалит моя магия. Стараясь помнить о дыхании и фиксировать внимание на внешних объектах, стала не спеша подниматься по ступеням. Широкие и черные входные двери отворились, и навстречу мне вышел очень высокий и худой до костлявости дворецкий. Тяжелым неживым взглядом он осмотрел меня с головы до ног, видимо, каким-то непостижимым образом удостоверился, что это именно я, и также молча проводил в одну из комнат.

В комнате горел камин, но сохранялось ощущение сырости и промозглости помещения, как будто оно всю зиму не отапливалось, и сами стены впитали сырость и холод.

Мужчина, сидевший в кресле, когда-то сильный и крепкий, был изможден, но взгляд его был ясным и, взглянув на него, я сразу поняла, кто он. Внешнее сходство с Кэтрин было неоспоримым. Подошла и обняла. Он уткнулся головой мне в плечо и затрясся в беззвучном рыдании.

— Я получила твое письмо, отец, и приехала. Мы придумаем, как вызволить тебя отсюда, — сказала мягко.

— Письмо? — вытерев глаза, поднял на меня непонимающий взгляд мужчина. — Какое письмо, котенок? Я не писал тебе писем.

Я замерла и посмотрела мужчине в глаза. В своем ли он уме? Возможно, он пережил что-то такое, отчего рассудок его повредился?

— Отец, ты не писал мне? Не просил приехать? — осторожно уточнила я.

— Это последнее, что я бы сделал, дитя, — так же спокойно, с ясным взглядом и слабой улыбкой ответил мужчина, гладя меня по руке. — И то не стал бы. Даже, если бы умирал.

Стук закрывшейся двери грянул из другого конца комнаты пушечным выстрелом. До меня он донесся треском захлопнувшейся ловушки. Я обернулась, полная самых дурных предчувствий. Даже если бы я попыталась увидеть все происходящее здесь в комичном свете, эта арена цирка напугала бы меня куда сильнее, чем рассмешила.

Свеин Варг стоял у двери, держа в руке черную металлическую кочергу.

Варг стоял у зажженного камина. Языки пламени жадно поглощали сухие поленья, всякий раз, с тихим треском фыркая искрами, когда он шевелил их черной железной кочергой, внося зыбкий покой в холодный каменный колодец его души. Иногда он разжигал камин и в теплые вечера. Ему не хватало огня, его наполненности жизнью и казалось, что глядя на пламя, он согревает сквозняк, поселившийся у него внутри с самого детства. Сквозняк и хаос, насквозь пронизывающие его мрачный выстуженный замок и его самого.

Она приедет. В этом он не сомневался. Возможно, он ошибся в своих предположениях, и та девушка в карете все же осталась жива. Сейчас ему очень хотелось, чтобы она была жива, именно та девушка.

Вчера она отправила его к Тарбену. Будь это не Кэтрин, она не стала бы с такой легкостью отправлять его к нему. Своим ответом она подтолкнула его к мысли о том, что он ошибается. Возможно, и впрямь приключилась с девушкой временная амнезия, а он сразу предположил почти невероятное, что это — не Кэтрин. Если не Кэтрин, то зачем ей ехать и спасать отца? Она точно приедет, или он совсем ничего не смыслит в людях. И раз приедет, значит, — Кэтрин. Ведь не зря же он учился подделывать почерк Лунда. Даже подпись выходила очень похожей. Варг усмехнулся.

В скомканной — старым и не слишком чистым носовым платком в пустом кармане — душе завозилось что-то неясное, прежде незнакомое, а оттого немного пугающее. Как бы это было, сидеть здесь у горящего камина вдвоем? С той девушкой из кареты? Заклинания Лундов — это все, что он жаждал получить всю свою недолгую жизнь. Заклинания, безусловно, важны, но почему тогда так больно сжимается что-то внутри оттого, что ее никогда не будет с ним здесь, у камина? И зачем ему заклинания, если ее уже никогда не будет? Нигде.

Стук подъехавшей к крыльцу кареты поднял его из кресла и направил к окну. Она приехала. Значит, это — Она. Пальцы намертво сжали ручку кочерги до побелевших костяшек. Галстук показался затянутым на шее слишком туго, и Свеин свободной рукой немного ослабил узел.

Сегодня утром он вдруг с ужасом осознал, что не хочет ее пугать. Почему-то ему перестало это доставлять удовольствие. Поэтому он приказал отцепить ее отца от стены. Его кормили, но достаточно плохо, разве что сердобольная кухарка из жалости таскала ему какую-то еду, поэтому старик ослаб. Вряд ли он сейчас опасен. Скорее всего, ему даже не удастся обернуться драконом. Наручники, блокирующие магию, стоили как крыло дракона, но ради великой цели стоило потратиться.

И вот его цель как никогда близка. Нужно только пойти и приказать ей исполниться, протянуть руку и взять ее. Заклинания Лундов почти у него в кармане. Объяви свою волю, жалкое ничтожество! Кочерга с металлическим лязгом ударилась о каминную решетку.

Отчего же в горле пересыхает, а ноги делаются ватными и непослушными? Ведь не потому, что там, в соседней комнате — она?

Свеин открыл дверь и сделал шаг навстречу своей почти исполнившейся мечте.