поцелуями, страсть на грани смерти от недостатка кислорода в легких, до обжигающего лавой недостатка.
— Не могу, хочу в тебя, с ума сойду, — подхватив на руки, заставил обвить крепкий пресс ногами и понес в кровать.
— Взаимно. Но можно было и там, — прикусывая мочку уха, мурлычу ему.
— Ах ты, маленькая проказница, — рычит муж, впечатывая меня спиной в стену, успев смягчить удар подставленной ладонью. — Знаешь же, запрещенный прием, пока мы не одно целое, — покусывает губы. — Я ведь итак на взводе, — чуть приподнял, разрывая трусики в клочья, оставляя полностью обнаженной. — Что ты со мной творишь?
— Аааа, — блаженно застонала, оказавшись частью своего мужчины.
Так хорошо мне может быть только с ним. Душа отправилась в нирвану, а тело пронзила сладкая судорога. Родные руки на теле рождали табун мурашек по коже, а пальчики на ногах сжимались. Сердце то замирало, то пускалось вскачь, вторя рваным движениям мужа.
— Никогда так не делай, поняла меня? — пытался строго говорить супруг, чем вызвал порцию смеха. — Что ты смеёшься?
— Ты такой смешной. Попытка воспитывать во время того самого действительно забавно выглядит. Ахаха… Но именно это я в тебе люблю. Темперамент и сдержанность в одном флаконе. Мой самый любимый и желанный муж. Никто другой, только ты.
Дальше было не до слов. Только страсть. Одна на двоих. Чувства на грани безумия, страсть на грани нежности и порока. С ним только так, и никак иначе. До потери пульса от удовольствия, и воскрешения после стопа.
— - — -
— Знаешь, а это я накаркала беду, — закинув ногу на бедро мужа и обняв за талию, сказала то, что было на душе.
Двухчасовой марафон вымотал нас. Сложный день, огромная эмоциональная нагрузка, сил не осталось на нормальный забег удовольствий. Но и этого нам хватило, чтобы успокоить расшатанные нервы.
— В каком смысле? — подложив руку за голову, он немного приподнял голову, чтобы заглянуть в мои глаза.
— Я переживала, что нам парность легко далась, что мы не сможем по достоинству оценить дар Богини. У дедушки с бабушкой была своя трагедия, у родителей, а мы с тобой просто вместе. Да, ты многое пережили, и это ужасно, но вместе мы прошли путь легко, без козней и препятствий. Сейчас жалею об этих мыслях.
— Глупый маленький волчонок, — и начал поглаживать по голове.
Мне бы возмутиться, ведь я далеко не глупая, но нет ни сил, ни желания. Мне слишком хорошо лежать под его боком, закинув руки и ноги, как обезьянка.
— Такое ты накаркать не могла. Все было решено еще до твоего рождения, раз вторая душа поселилась в тебе. Тогда ты не могла накаркать подобных вещей. Не накручивай себя. Когда все закончится, предлагаю съездить отдохнуть куда-нибудь. Как тебе идея? Только ты, я и солнышко, море, песок…
— Полностью согласна. Всеми лапками, хвостиком, ушами, и про усы забыла. Хочу в тепло и рядом с тобой. Но чур детям не будем рассказывать об этом происшествии. Договорились?
И поспешила полностью лечь на любимого. Легкий перерыв и откровенные разговоры вдохнули немного сил в тело, и хочется потратить их в нужном направлении. Глаза Макса взаимно загорелись, но руки, оказавшиеся на талии очень быстро, придержали ёрзающую меня.
Неужели он хочет еще о чем-то поговорить? Самое страшное позади, все остальное можно и позже, когда успокоимся и отдохнем. Завтра и послезавтра — выходные, которые я планирую провести в его компании. Можно даже в горизонтальной плоскости, без вылазки за пределы отведенных квадратных метров.
— Что ты так на меня смотришь? Смущаешь, — и уткнулась лбом в крепкую грудь.
— Ты просила ребенка? — из его голоса ушла вся игривость.
— Что? Нет. С чего такие мысли? — Луна, неужели он подумал так из-за моих слов на счет секрета? — В ближайшие лет десять, я бы хотела в одиночестве владеть тобой, без рассеивания внимания на других, — чуть подтянулась к лицу мужчины и говорила уже непосредственно в губы. — Мне тебя мало. Сейчас мало, и потом будет мало. Но к моменту детей мы успеем насладиться друг другом, отвоевать границы и осквернить все в доме. Я не скромница в желаниях, как оказалось. Ты разбудил во мне порочную женщину, которая имея возможность, хочет сперва отхватить максимум удовольствия.
— Моя, — и, схватив за голову, муж начал меня страстно целовать. — Но на сегодня все, — резко перевернул меня на спину, подминая под себя, на что получил мой обиженный хнык. — И без слез, волчонок. Поверь, я и сам не прочь еще пары заходов, — и трется об меня чем нужно, показывая свое «за». — Завтра не менее трудный день. Тебе нужен отдых, если не хочешь потом сутки проспать. Поверь мне, я знаю о чем говорю. Ближайшее время мы будем вместе. Так что, еже ночная гимнастика будет в полном объеме. Не соскочишь. Только сегодня мы спим.
И упал рядом, притягивая спиной меня к себе. Хотелось возмутиться и потребовать продолжение. Но сил действительно оказалось мало. После слов мужа накатила усталость. Приятная, вытеснившая все плохое, что произошло за день.
Макс
Смотрел на спящую Альку и думал над случившимся. Сказать, что ситуация с подселенной душой и Волкановым НЕ выбила меня из колеи — не могу. Совру. Какой будет наша жизнь теперь, смогу ли так же легко смотреть и наслаждаться родной девушкой? Наверное, да, как бы глупо все не звучало. Она моя, чтобы не происходило. А Борис… Не будет его рядом, я постараюсь. Нужно только время во всем разобраться. Верю в Полину и Баяну. Вместе они что-то придумают. Уверен.
Пока любимая сладко сопит под боком, есть время подумать о многом. Особенно, о ее словах, что накаркала испытания. Я бы поверил в подобное, если бы был моложе лет так минимум на пятьдесят. Сейчас смотрю на все иначе. Луна не подбрасывала нам испытания в той форме, в которой думает орешек. Уверен, что нет. Богиня явно сделала это с другой целью. Скорее всего, ей надоело видеть страдания своих детей, и она решила спасти их странным образом. Легенда изменилась, в ней появилась Аленка, волчица. Осталось понять, как в сценарии предусмотрели раздел душ девушек.
С трудом встаю с кровати. Хочется провести время рядом с истинной, ведь неизвестно, когда
