она попыталась убить Мартина. Он рассказывал, и меня настолько захватили образы, что я не могла понять, взаправду вижу это внутренним взором, или просто разыгралось воображение.
Маленький Ригерлаш, который представал почему-то пухлым и маленьким, доверчиво идет за матерью и не понимает, почему та привела его в лес. Он считает, что это все игра, немного скучная, но жаловаться не приходится — не так часто удается провести с мамой время. Пока она готовится к ритуалу, он следит за жуками, помогает муравью, очищая дорожку, старается не шевелиться, пока рядом кружит шмель. Сквозь густую зеленую крону проникает солнечный свет не обжигающий, как в городе или поле, а мягкий, дарующий тепло. Ребенок смотрит наверх, робко подставляет лицо лучикам и жмурится от удовольствия.
Мама подходит и тянет его за руку. Не грубо, но и материнской ласки я в этом движении найти не могла. К алтарю. Не далеко, не близко, а так, чтобы можно было коснуться окровавленных свечей, едва протянув руку.
Ведьмам не нужно копать яму. Мы можем призвать землю, и она раскроется, чтобы принять в свои объятия кого угодно. Мать Мартина наклонилась и пристально взглянула сыну в глаза. С минуту, не меньше она смотрела, и неизвестно, что хотела там обнаружить. Не следы же девочки, в самом деле. Для чего была эта пауза? Может быть, чтобы собраться с духом? Убивать собственного ребенка нелегко, если ты не сумасшедший. Может быть, ее одолели сомнения, но ненадолго. Мать даже не извинилась. Ухмыльнулась своим мыслям и отступила, а Мартин как стоял, так и ушел с головой под землю.
Он был похоронен заживо всего минуту — Мартина спас отец, который подоспел вовремя, но предубеждение против ведьм у Ригерлаша осталось на всю жизнь.
— А Кромберг? — не выдержала я. — Что у вас за отношения такие? То проклясть его просишь, то спасаешь, то на мальчишник приглашен, — последнее я сказала с таким ядовитым сарказмом, что если Ригерлаш не заметит, то он непроходимый тупица. Офицер таковым не был, а потому уголки его губ поползли вверх. О проявленных эмоциях я сразу же пожалела: потратила столько сил, что действие нейтрализатора это точно не продлило.
— На мальчишнике не предполагалось ничего предосудительного.
— О да, — я ни секунды в это не поверила. — Карин был очень убедителен, когда говорил, что вы напьетесь и захотите экзотики.
— Кто такой Карин?
— Не переводи тему! — в воображении я рявкнула, но на деле — едва простонала.
— Не знаю, кто такой Карин, и не собираюсь приписывать себе его мысли. Мы хотели выпить и пообщаться.
Я сердито поджала губы и засопела — постепенно деревенело лицо, и начинать пространную речь не имело смысла. Ригерлаш отвернулся, но мне показалось, что он улыбается. Ругательства, которые я проговаривала про себя, больше подходили для портового грузчика, чем для девушки, но кто здесь ведьма? Пусть скажет спасибо, что нет сил озвучить все, что возникает в моей голове. Улыбается он, посмотрите, пожалуйста. Нашел место, время и повод.
Мартин, не зная моих мыслей, закончил варить зелье и перелил его в жестяную миску. Нужно было выпить, но для начала имело смысл смочить мне губы. Я и ждала, что Ригерлаш это сделает, но он сел на корточки, сжимая перед собой миску.
— Франциска, ни одной женщины на мальчишнике не планировалось. Ну кроме тебя, почему-то я был уверен, что ты явишься.
Разумеется, у ведьмы нет дара прорицания, зато у самоуверенного мага третий глаз вдруг открылся. Спешу поверить, просто не могу рот открыть, чтобы начать в этом заверять.
— Кромберг не мог себя подставить: он очень и очень давно хочет жениться на Герти Кафлиц. И говорю тебе по секрету: даже поймай Дэниел ее обнаженную в окружении солдат, его это от свадьбы не убережет. Мой брат довольно амбициозен, его цель — пост мэра города, и он не остановится.
Брат?! Не может такого быть: я же ни одной общей черты не усмотрела, и Кромберг, и Ригерлаш просто безупречны, но при этом совершенно не похожи друг на друга. К тому же не бывает у ведьм двоих мальчиков — Мартин только что это сам подтвердил. Да и фамилии…
Уверена, все эти мысли промелькнули на моем лице, даром, что я только моргать могла, потому что Мартин продолжил:
— Мы двоюродные братья, Франциска. Наши матери родные сестры.
Я быстро заморгала: у этого монстра, матери Ригерлаша, сестра есть?! ЭТО еще и размножено в пространстве?
Ригерлаш опять понял меня без слов.
— Они совсем разные. Дэниел воспитывался в полной семье, ему повезло: в землю не закапывали и проклясть не пытались. Тетя даже меня забирала на каникулы от отца, давала ему возможность отдохнуть, — Мартин усмехнулся и стал похож на шкодливого подростка, — я был очень сложным ребенком. Но наша дружба с семьей Кромберга продолжалась до тех пор, пока Дэниэл не увел у меня девушку.
Хорошо, что я не стояла, рухнула бы как подкошенная. Еще бы, от такой-то новости. Это Кафлиц-то камень преткновения? А я еще надеялась, что интересна Ригерлашу… Если его интересует такой типаж женщин, как Герти Кафлиц, то лучше бы моим надеждам не оправдаться, а то можно в себе разочароваться.
— Из-за этой девушки рассорилась вся семья, так что и я не общался с тетей уже лет десять, и Дэниел не разговаривает с матерью уже большой срок.
Раз уж у Дэниела и Мартина матери — ведьмы, вполне объясним тот факт, что они по запаху различают мои зелья и мало того, что в курсе проклятий, умеют их скрывать. Да и неудивительно, что Кромберг владеет такими заклинаниями, которые не заметны ведьме. Научился, наверное, на матушке.
— Мы сами с Дэниелом помирились совсем недавно, — Ригерлаш капнул на большой палец зелье, — когда он заверил меня, что нисколько не претендует на одну замечательную девушку, которая мне очень дорога.
Он провел пальцем по моим губам и сделал это настолько чувственно, что захватило дух. Я не думала, что теперь могу разговаривать. Я чувствовала, как пылают и пульсируют от прикосновения Мартина губы, и могла лишь горячечно размышлять, поцелует он меня или нет.
Не поцеловал. С видимым сожалением поднес миску и помог напиться зелья. Оно уже остыло, так что ожога гортани удалось избежать, но на вкус было просто омерзительным. Я давилась, но все выпила и с облегчением вздохнула полной грудью, когда ледяная змейка растворилась и ко мне вернулась возможность двигаться. Чуть не упала: расслабленные мышцы от неожиданного напряжения
