class="p">— И что вы пытаетесь доказать?
— Перед тем как прийти сюда, у меня была встреча на Исолакуори. Когда я приехал туда, язык Данте находился глубоко во рту принцессы.
— Вы лжёте.
Он достает эмалированную табакерку из кармана штанов, берёт щепотку соли и прижимает её к кончику своего языка. Проглотив её, он повторяет свои слова, каждое из которых впечатывается в хрупкую оболочку моего сердца и заставляет его заныть от боли.
— Принц не будет спать со шлюхами, потому что тогда принцесса Глэйса не пустит его в свою постель. Но как я понимаю, он не рассказал ей о тебе.
Он придвигает ко мне табакерку, и хотя я не хочу играть с ним в эту игру, я достаю оттуда щепотку соли и нюхаю.
Соль. Это на самом деле соль.
Он захлопывает табакерку и возвращает её в карман.
— Тебя, похоже, очень расстроила эта новость.
Я так крепко сжимаю руки в кулаки, что мои ногти оставляют на ладонях небольшие полумесяцы.
— Капитан Сильвиус, заведение закрылось, — голос Джианы звучит так, словно кто-то ударил металлом о металл.
Он кидает в неё что-то блестящее.
— Я беру номер. Желательно без тараканов.
Ноздри Джианы раздуваются, пока она наблюдает за тем, как серебряная монета, перевернувшись в воздухе несколько раз, падает на пол. Она даже не пытается её поймать.
— Боюсь, все номера уже заняты.
Он перестает кружить.
— Разве? Когда Катриона приглашала меня, она сказала, что у проституток сегодня не очень насыщенный вечер.
Джиа не удостаивает его ответом.
— Не забудьте вашу монету перед уходом.
— Осторожней, синьорина Амари. Я могу либо сделать репутацию этому заведению, либо испортить её.
Он щёлкает пальцами, чтобы продемонстрировать, как легко он может уничтожить её и её семью.
— Я не очень люблю угрозы, капитан. А теперь перестаньте домогаться моих сотрудников и уходите. И вам, вероятно, не стоит возвращаться. Как вы и сказали, в нашем заведении слишком много тараканов. Пора их отсюда выгнать.
Он смотрит на неё устрашающим взглядом, но Джиана даже не дёргается. Как бы сильно мне ни хотелось её обнять и поблагодарить за поддержку, чувство вины за то, что всё это случилось с ней и её семьей из-за меня, припечатывает мои ноги к липким половицам, а руки к рёбрам.
Мой уход, может быть, и не был спланирован никаким богом, но это всё-таки божий дар для тех, кто меня окружает.
Когда капитан и его друг, наконец, уходят, я шепчу:
— Прости.
— За что, Фэллон?
— Это моя вина, что он тебе угрожал.
Она проводит тряпкой по барной стойке.
— Дольча, никогда не бери вину тупых мужиков на себя. А теперь запри дверь и помоги мне привести это место в порядок, пока ты не отправилась в своё путешествие.
— Ты слышала?
— Я слышала всё.
— Всё? А ты слышала о том, как я провела сегодняшний день?
Их кухни появляется Сибилла.
— Наконец-то. Я думала, что эта фейская задница никогда не уберётся.
Посмотрев на свою сестру и на меня, она хмурится.
— Что я пропустила?
— Фэллон собиралась рассказать мне о своих приключениях на Исолакуори.
Боги, Джина, и правда, всё слышала.
Сиб открывает рот.
— Ты ездила на Исолакуори без меня?
— Поверь мне, тебе бы не захотелось присоединиться ко мне в этой поездке.
Я рассказываю им про Юстуса, короля и предложение капитана бросить меня в Марелюс. Сиб открывает рот всё шире и шире, пока не становятся видны все её перламутровые зубы. Её сестра, напротив, ни грамма не шокирована.
Пока мы приглушаем светильники, которые развешены на рыболовных веревках по всему помещению, я спрашиваю Джиану:
— Думаешь, это правда? Про принцессу из Глэйса?
Она искоса смотрит на меня.
— Пора бы тебе уже закалить своё милое сердечко, Фэллон, а не то наш мир слижет с него весь мёд.
Как поэтично, но это не отвечает на мой вопрос.
— Это значит — да?
— Нет, я не слышала про их интрижку. Удивлена ли я? Нет. Эпонина — из Неббы. Логично, что Марко будет искать союза с другим оставшимся королевством.
— Марко не может заставить своего брата жениться, если тот этого не хочет.
— Возможно. Но что если Данте этого хочет?
Гнев начинает пожирать моё нутро, точно хищное животное, высасывая из него всю сладость и оставляя мне только бешеное желание немедленно лишить Марко трона.
Возможно, Данте в итоге не выберет меня, но меньшее, что я могу сделать, это убедиться в том, что он сам сделает этот выбор.
ГЛАВА 38
После невероятно крепких объятий Дефне и Марко, я направляюсь вместе с Сиб к залитому лунным светом пирсу. Письмо, написанное её родителями и скреплённое гербовой печатью, лежит в моей сумке, которую я завязала узлом у себя на груди, где громко барабанит моё сердце.
Его ритм такой частый, что от него сотрясается горстка медных монет, запас еды и вода, которые должны помочь мне пересечь горы. По крайней мере, это касается еды и воды. Я могу остаться без денег гораздо раньше, если видение Бронвен вместе с лошадью было вызвано низким уровнем сахара в моей крови. Будем надеяться, что это была не галлюцинация, а предсказание моего будущего.
Несмотря на то, что на пристани тихо в этот час, многие рыбаки уже встали и готовят свои приманки и сети. Мы идём к паромной переправе, лунный свет запутался в длинных волосах Маттиа, которые доходят ему до плеч. Он сидит на корточках на лодке Антони и соскабливает ракушки с её борта. Его движения замедляются, когда он приподнимает голову и замечает нас.
Я машу ему рукой. Антони, должно быть, не рассказал ему, что между нами всё кончено, потому что Маттиа слегка улыбается и машет мне в ответ.
Сиб наклоняется ко мне и шепчет:
— Как думаешь, будет странно, если я приглашу его на свидание?
— Почему это должно быть странно?
Она приподнимает бровь.
— Потому что я спала с Антони.
— Больше года назад.
Я пристально смотрю на изящные линии профиля своей подруги, её густые ресницы, вздёрнутый нос и пухлые губы, которые на один тон темнее коричневой кожи её лица.
— Я бы посоветовала тебе попробовать.
— А что если он мне откажет? Кто будет держать меня за руку, если тебя здесь не будет?
— Фибус.
Она надувает губы.
— А что насчёт моей второй руки?
Я закатываю глаза.
— Я ненадолго.
— Как бы я хотела, чтобы ты рассказала мне, куда отправляешься.
— Туда, куда ветра отнесут меня.
— А что если ветра сдуют тебя со скалы?
— Я постараюсь не подходить слишком близко к
