даже тюремщик, приносивший еду трижды в день, предпочитал прятать лицо и не отвечал на мои вопросы. Лорд Анерри тоже был немногословен, и некому было унять снедающую меня день ото дня тревогу. Как Эван? Жив ли, не ранен ли? Краем уха мне удалось услышать из разговоров конвоиров, что в разных концах Северии все-таки вспыхнуло несколько восстаний. Все удалось подавить, но в некоторых стычках было много пострадавших и с той, и с другой стороны. Я не могла не понимать, что часть ответственности за произошедшее лежит и на мне. Только теперь весь обман, в котором я жила долгие годы, предстал передо мной с отрезвляющей ясностью. Как я могла быть так наивна? Как я могла верить лживым словам брата? Хотя, с другой стороны, как я могла не доверять родному человеку, единственному, кто остался от нашей семьи? Но это оправдание было откровенно слабым и вины моей не умаляло.
В конце концов я извелась настолько, что начала отказываться от пищи, а иногда – и от воды. Просто сидела у стены и невидящим взглядом смотрела в пространство. Я потеряла смысл жизни, мне не к чему было стремиться, и дальнейшая судьба меня уже не волновала.
Когда за мной пришли конвоиры, одетые в глухие черные плащи, я даже обрадовалась. Наконец все закончится. Я действительно это заслужила, и роптать бессмысленно. Меня посадили в карету с наглухо занавешенными окнами, один из конвоиров устроился на сиденье напротив, и мы отправились в путь. Однако дорога на плаху оказалась гораздо длиннее, чем я предполагала. Меня забрали из тюрьмы поздним вечером, когда уже стемнело, около стражи мы петляли по городу, а затем выехали на караванный тракт, судя по тому, что карета покатилась быстрее и ровнее. Меня эти наблюдения порядком озадачили, но спрашивать о чем-то спутника я побоялась. В конце концов усталость и упадок сил сделали свое дело, и я впала в неглубокий сон, больше похожий на болезненное забытье. Очнулась, только когда карета резко дернулась, останавливаясь.
– Приехали, – впервые за путешествие подал голос мой сопровождающий.
Я покорно вылезла наружу и недоуменно нахмурилась, оглядываясь по сторонам. Еще не рассвело, но небо окрасилось в светлые тона, а на востоке протянулась яркая полоска золота, давая достаточно света, чтобы разглядеть окружающую действительность. Мы стояли посреди чистой деревенской улочки, перед скромным желтым домиком с белой деревянной верандой. Ни в одном из окон не было видно света, и вообще создавалось ощущение, что дом давным-давно заброшен.
– Где мы? – все-таки рискнула спросить я.
Мой спутник в недоумении поднял брови.
– Вам не сказали? – удивился он. – Здесь вы теперь будете жить, леди Морради.
– Жить? – переспросила я.
– Высочайшим повелением Его Высочества принца Лиама, – голос конвоира стал строгим и торжественным, – вы отправляетесь в ссылку. Вам запрещено покидать Никардор. Если вы будете уличены в связи с кем-то из заговорщиков, наказание заменят на казнь. Вам все понятно?
На удивление, радость или огорчение у меня просто не осталось сил. Ни слова не говоря, я медленно побрела по едва заметной тропинке к дому. Мой сопровождающий направился следом.
– Я останусь с вами до вечера, – пояснил конвоир, когда я посмотрела на него с немым вопросом. – Должен удостовериться, что вы устроились на месте, помочь, если будет необходимость.
Я безразлично пожала плечами и пошла дальше. Стоит признаться, помощь мне потребовалась, и немалая. Дом пришел в запустение. На полу образовался ровный слой из пыли и мусора, под кроватью основали колонию мыши, а на чердаке что-то подозрительно скрипело и подвывало. Пришлось засучить рукава. Мой сопровождающий, отказавшийся называть свое имя, терпеливо таскал одно за другим ведра воды из колодца. Я, конечно, всегда считалась благородной леди, но худо-бедно сумела сообразить, как вымыть пол, мыши разбежались от простейшего экзорцизма, а дыру на чердаке заделал мой помощник. Кстати, тяжелый физический труд оказался прекрасным средством от тоски и меланхолии – на них просто не осталось времени.
Никардор при свете дня оказался крошечным захолустным городишкой. Мне сказали, что до Сизых гор, образующих границу с Мирконом, отсюда немногим больше сотни миль. Узнав, что я сирота и приехала в город буквально без ничего, добродушные соседи растроганно поохали и всем миром собрали для меня вещи первой необходимости – постельное белье, посуду, немного одежды. Мне великодушно позволили начать новую жизнь с чистого листа, без клейма отступницы и ренегатки.
Соляные браслеты с меня не сняли, но ослабили их действие, позволив готовить простейшие зелья на продажу. Я не расстроилась. Моя магия убила моего брата, и этого оказалось более чем достаточно. Больше я не хотела быть одной из самых сильных магичек Северии. Теперь такое могущество пугало – слишком высока плата за него.
Так промелькнули три месяца. Пришла и ушла зима. Я научилась готовить в печке, делать уборку и даже предпринимала слабые попытки облагородить сад вокруг дома. Наступил Рассвет Земли, первый месяц нового года, и с юго-востока прилетели теплые ветры. Я старалась ни с кем не общаться, только если вынуждали обстоятельства. Ходила на базар и занималась домашними делами. Моя жизнь наполнилась однообразием, но странным образом это умиротворяло, давало покой измученной душе. Дни ничем не отличались друг от друга, и мне уже начало казаться, что не стоит ждать никаких сюрпризов. Но я ошиблась.
Высокую фигуру у калитки я заметила сразу. Посетители ко мне не заглядывали, и я поначалу испугалась. А когда разглядела гостя, от неожиданности выронила чашку из рук. Он неуверенно приблизился, словно никак не мог решить, туда ли попал и хочет ли вообще здесь находиться.
– Что ты тут делаешь? – осторожно спросила я.
Эван похудел, лицо обветрилось от длительного нахождения на свежем воздухе, а на щеках появилась трехдневная щетина. Но теплый взгляд серых глаз остался прежним.
– Ты попал в немилость короля, и он выслал тебя из столицы? – испугалась я. – Но ты же ни в чем не виноват.
– Можно мне что-нибудь попить? – ушел от темы лорд Аласси. – Я весь день провел в дороге, практически не останавливался, только чтобы дать лошади отдохнуть.
Я удивилась, но расспрашивать не стала. Быстро накрыла стол на веранде – здесь, на западе Северии, в Рассвет Земли вечера уже были теплыми. Эван накинулся на еду, точно волк. Я терпеливо ждала, баюкая в ладонях кружку с травяным отваром. Наконец мужчина насытился и довольно откинулся на спинку стула. Какое-то время мы просто молчали, думая каждый о своем и наблюдая за тем, как солнце медленно склоняется к горизонту.
– Я сам попросил освободить меня от службы, –
