уже никогда до неё не дозвонюсь? Да понял уже…
Не зная, что ответить, провела рукой по плечу. Парень нервно скинул мою руку.
— Вали уже.
Наверное это был первый раз, когда его хамство не разозлило меня. Он не хотел, чтобы я видела его щедрые мужские слезы, которые наверняка хлынут в память о веселой девчонки, так сильно боявшейся показать свои чувства, что запрещавшей это делать и другим. Поэтому, коротко вздохнув и закусив губу, последовала его совету.
Дым и запах гари доносились издалека. Они разъедали глаза и ноздри, заставляя тяжело хватать воздух ртом. Тёмные клубы скрывали дорогу. Бросила самокат, решив дальше идти пешком, но всё равно в темноте опасалась запнуться за камень, которые здесь должны были быть повсюду. Неуверенная, что мне еще стоит туда идти, разглядывала опалённые деревья, полностью выжженную траву, повсюду валяющиеся тлеющие угли, перья и куски вырванного гнилого мяса. Я шла по полю боя. Есть ли смысл двигаться вперёд? Жив ли еще Кристовский? Или мне стоит рвануть в обратном направление, в тщетной попытке спасти себя. Нет, так я поступить не могла. Теперь у меня были личные счеты с Вавилой. А еще если есть хоть одни шанс из миллиона помочь Глебу, то я им воспользуюсь. Поэтому по наитию пробиралась через смрадную мглу.
Внезапно чад начал рассеиваться, шаг за шагом приближая меня к месту, где его почти не осталось. В самом центре парка, буквально в паре метров от знаменитого гигантского валуна Дед стоял Вавила, напротив него, припав на одну ногу, находился Глеб. Я опоздала. Оба были изранены и истощены, но если некромант, закалённый десятками битв и прямых столкновений дикой эпохи средних веков, с каждой новой раной становился злее и от этого сильнее. То Глеб выросший в изысканном Ренессансе цивилизованной магии, чтивший интеллектуальный бой, был надломлен. Из последних сил он поднимал одну волну за другой, призванную сломить гиганта. Но тот обрушивал их одну за другой. Сам не нападал, ждал, когда у медиума, бывшего когда-то его учеником, иссякнут силы, а затем нанести решительный удар. Пот и кровь заливали их глаза, они не видели меня.
Находясь чуть вдалеке на небольшой возвышенности, обдумывала, как могу передать Глебу стрелу. Если я попытаюсь показать ему, что я здесь, то Вавила, учитывая измождение Кристовского, может добраться до меня первой. Сама же я не была знала, как привести в действие стрелу, это же не дротик в тире его просто так не кинешь. Ситуация патовая!
На этот раз очередное своё усилие Кристовский направил вверх, вызывая управляемую молнию, попытавшись поразить ею Вавилу. Его идея почти удалась: световой зигзаг ударил великана прямо в темечко, заставив встать на колени. Но затем тот разбил разряд на десятки жалящих осколков, часть из которых обрушились на самого Кристовского. Рубашка на шефе загорелась.
Видели ли вы когда-нибудь, как жизнь висит на волоске? Дрожащей паутинкой зависает в воздухе? Спичка уже поднесена. Сколько времени нужно, чтобы она сгорела? Мгновение? Или его десятая? Сотая часть? Играть с весами, бесконечно, раскладывая на их чаши «за» и «против» больше было нельзя. Пора была кинуть на одну из чаш то, что склонит перевес на свою сторону. Интуитивно моя рука потянулась к рюкзаку, извлекая стрелу, отпуская на волю любые мысли и сомнения и вкладывая в неё всю ярость и ненависть, которую испытывала к этом монстру, перемалывающему чужие жизни в прах, вливая в нее все свои силы я метнула её в направление Вавилы.
Тонкая игла со свистом разрезала пространство, привлекая к себе внимание бывших ученика и хозяина. Вавила выкатил свои большие глаза, успев увидеть, как оружие входит в его тело. Очень надеюсь, что он успел и услышать голос Кристовского выкрикивающего заклятие. Теперь перья, торчащие из дротика начали превращаться в змей, расползающихся по всему телу рухнувшего навзничь гиганта, впиваясь в него. Это больше не было магом. Это было месиво из клубка ядовитых змей, высасывая его плоть, они тут же дохли. Белые полосы пошли у меня перед глазами. Не желая больше смотреть на это, позволила своему сознанию отключиться. Последнее, что запомнилось, как маятником качнулся спасённый мир.
Её голова с закрытыми глазами лежала у меня на коленях. Я убрал прядь тёмных волос. Залюбовался. Варя уже несколько часов не подавала признаков жизни. Но я чувствовал, что энергии бежит по её венам. Слышал, как стучит сердце. Ярость захлёстывала меня. Прежде всего, я злился на самого себя, уже во вторую очередь на Яна и Вавилу.
Как я мог допустить, чтобы она попала в опасность! Многие думают, что раз жизнь медиума длиннее человеческой, то мы не ценим время. Нет, у нас нет в запасе вечности, мы также чувствуем каждый мир. А порой чувствуем тоньше и ярче, во всех его проявлениях одновременно. И без Вари мне не нужна будет моя жизнь ни на миг больше.
Вспомнил, как увидел её впервые. Стройную и изящную, в обтягивающих джинсах и кедах бегущую через парк. Такую сосредоточенную на внутренних мыслях. Не смотрящую по сторонам и не замечающую сидевшего на лавочке мужчину, пристально наблюдающего за ней. Только однажды она улыбнулась моему коту. Пришлось приложить немного усилий, чтобы она наконец-то обратила на меня внимание. Я ждал, когда её тяга проснётся, когда она перестанет сопротивляться своей природе. И придёт ко мне. Но видимо я ошибся, это было не сопротивление, это была защита. Что-то удерживало её от меня, от всего того, что её ждало рядом со мной.
Сначала мне было просто интересно наблюдать за ней, как она с любопытством и волнением открывала для себя то, чем занимаемся. Искренне пыталась защитить некоторых моих посетителей, сделать всё правильно. Удивительно, как ей это удавалось. Сколько в юной девушке оказалось смелости и отваги. Не разу её рука не дернулась, криком она не спугнула нечисть. Мне было чему поучиться у собственной ассистентки! Помню, как я сам чуть не наделал в штаны, когда впервые увидел кладбищенского крыжатника. Думал, что он явился по мою душу. Тогда я еще не знал, что моя душа никому не нужна.
А Варюха везде шла с распахнутой душой. До сих пор руки непроизвольно сжимаются в кулак, когда вспоминаю как сволочь Ян вызвал её танцевать в Доме Масонов. Легко введя её распахнутое сознание в транс и чуть не закружив до бесчувствия. Думаю, что его мелочный план был как всегда направлен на то, чтобы опозорить меня. Смотрите, мол, какая у Глеба помощница! Рухнула посреди зала в обморок как кисейная барышня. Или вообще попытаться увлечь её в один из будуаров на втором
