сделал глоток виски. Ему не хотелось расставаться с Керени, а понимающее поведение Лотэра раздражало. — Слон?
— Я про то, что ты пришёл помочь Кристоффу с его, — Лотэр показал пальцами кавычки, — побегом.
Даже если бы Манро не предупреждали, не лгать Лотэру, он не видел в этом смысла. Вампир слишком умён.
— Да. Мы можем обсудить и это.
Когда облезлый пёс с важным видом вошёл в комнату и сел рядом с Лотэром, король рассеянно погладил его.
— Лаклейн послал тебя сюда с заданием, да? Обуздавшие Жажду стали сильными союзниками ликанов. Твой король хотел бы вознаградить их спасением Кристоффа. — Именно так сказал ему Лаклейн. Манро полагал, что посол должен дистанцировать своего короля и сохранить отношения между правителями. В конце концов, посла можно заменить.
— Обуздавшие Жажду верят, что Кристофф здесь пленник; я хотел проверить сам.
— Ты видел на нём цепи?
— Может, фея ограничила его способность переноситься.
— Он здесь по своей воле, — сказал Лотэр. — Поскольку я не могу лгать, ты знаешь, это правда. Но не стесняйся спросить его.
— Спрошу.
— Предпринимать спасательную миссию с твоей женщиной — рискованно, — заметил Лотэр. — Я прятал свою всякий раз, когда шёл на дело. И под «делом» я подразумеваю «не убивать». Но однажды она пошла со мной. Её смертный разум еле пережил встречу с монстрами Ллора. Точнее, встречу с монстрами, отличными от меня.
— Еле пережил?
— Она впала в кататонию. У людей такое бывает. Только за последний год Лизавета вторая, о которой я знаю лично. Нам повезло, что она выкарабкалась. Иногда это уже не исправишь
Что, если Керени пройдёт физическое превращение в другой вид без сучка и задоринки, но затем впадёт в кататонию? За дни, которые они провели в Проклятом лесу, она сказала, что Вселенная обращается ко всем, кто слушает. Неужели Вселенная просто махала руками над головой, предупреждая Манро?
— О чём ты так сильно напряг мышцы своего волчьего мозга? — спросил Лотэр. — Теперь мы ещё больше не подходим друг другу интеллектуально. По крайней мере, Кристофф держит меня в напряжении.
— Ты всегда был такой занозой в заднице?
— Нет. Но я стал мастером в этом деле благодаря усердной практике, — гордо сказал он. — Тебя, должно быть, поглощают мысли о смертности пары. Я ни о чём другом не думал, прежде чем повернуть кольцо.
— Повернуть кольцо? — Всё так просто? — Как точно ты формулировал?
— Попросил, чтобы моя невеста стала вампиром, со всеми сильными сторонами вида и без каких-то слабостей.
Манро не мог поверить, что собирается попросить совета у Лотэра, но…
— Что бы ты попросил, будь на моём месте?
— Господи, попросил бы стать из Ликана любым другим существом.
Манро изо всех сил старался сохранять спокойствие.
— Ты больше похож на придворного шута.
— Очень даже похож, — признался Лотэр и отхлебнул напитка. — Я бы хотел, чтобы моя пара стала Ликаном со всеми сильными сторонами этого вида и без каких-то слабостей — и имела такой же контроль над зверем, как я над своим.
«Но я теряю контроль!»
— Такое желание не может быть искажено, — заключил Лотэр.
Искажено?
— Кольцо действительно ищет способ исполнять желания?
— Все желания можно исковеркать. По своей природе они подвержены этому. У большой магии — огромные последствия. Две стороны медали.
И эти последствия должны настигнуть Манро, а не Керени.
— Ты понятия не имеешь, что хочешь. Но Дорада покажет, — сказал Лотэр, чьи глаза загорелись багровым.
На его зловещий тон Манро выгнул брови.
— Лоа сказала, что ты загадал два желания.
— Сдуру. А мог бы загадать больше, но невеста чуть не обезглавила меня. Излишне говорить, что наш медовый месяц был незабываемым.
— И ты это заслужил. — Вампир обращался с ней так плохо, что через кольцо пытался исправить поведение.
— Немного. Отношения с человеком требуют… тонкости. Я понял, что смертному мужчине достаточно поклясться, что он умрёт за женщину. Но бессмертные мужчины должны измениться. Вот в чём трудность.
Именно.
— Как ты заставил невесту простить тебя?
«Как я заставлю свою пару простить меня?»
— Я научился, как обращаться с Лизаветой. Теперь я балую её семью. — Семья Керени потеряна. — Несмотря на юный возраст, я ценю её мнение и доверяю. — «Я сказал Керени, что всё знаю лучше неё». — Я поддерживаю её. «Я лишил свою пару её жизни в роли лидера и артистки». — И я постоянно даю ей понять, что ценю её больше, чем источник свежей крови.
Манро говорил с Керени об одержимости и судьбе, никогда не говоря, что она руководитель его сердца.
Лотэр отставил бокал в сторону и сцепил пальцы домиком.
— На твой взгляд, как отреагирует твоя пара, когда ты обратишь её?
— Возненавидит меня. Но иначе никогда не будет в безопасности в Ллоре. — Они просто не могли быть разными видами, как Манро и его сын. Неужели он ничему не научился, взяв Тамаса жить в клан?
— Верно. Ллор — подлое место, полное существ вроде меня. Жизнь среди людей гораздо менее занимательна.
Стелиан появился в дверях бильярдной.
— Прошу прощения. — Коротко кивнув Манро, он повернулся к своему королю. — На пару слов.
Лотэр встал.
— Королевские обязанности, — сказал он Манро. — Быть могущественным правителем обременительно и вызывает зависть, как и следовало ожидать. Я скоро вернусь. — Когда вампиры ушли, старый пёс завыл, а затем выбежал из комнаты.
Пока Манро ждал, его мысли обратились к Тамасу, к ночи его смерти, вызвав навязчивое воспоминание
«Хотя и не разговаривал с сыном более шестидесяти лет, Манро появился у его смертного одра, но в затуманенных глазах Тамаса не было удивления.
— Я знал, что ты придёшь.
— Я хотел раньше, но…
Тамас слабо отмахнулся.
— Да, как так произошло? Как? Я взял, и состарился.
И заболел. Изнуряющая болезнь терзала его хрупкое тело. Манро почуял распространение болезни, которая заберёт его парня сегодня ночью. Он сел рядом с кроватью.
— Ты прожил хорошую жизнь, сынок. — Он был моряком, затем преуспевающим торговцем. Он объездил весь мир, прежде чем жениться на любви всей своей жизни, когда им обоим было по пятьдесят. Но жена Тамаса умерла раньше, и теперь он был один. — Я безумно горжусь тем, каким ты стал.
— Я всегда чувствовал, что ты наблюдаешь за мной издали.
— Да.
Морщинистое лицо Тамаса расплылось в болезненной улыбке.
— Сейчас ты выглядишь моим сыном. Или внуком.
Манро подавлял эмоции.
— Тамас, мне не следовало пытаться вырастить человека. Это несправедливо по отношению к тебе.
— Я ни о чём не жалею, папа. С тобой я смог заглянуть в удивительный мир, как и всякий раз, когда отправлялся в плавание. Этот проблеск сформировал меня. Ты сформировал
