Я рассмеялась. Кто же знал, что ребенку могут нравиться грабители банков?
- Он и есть байкер-неряха.
- Эй, - возмутился Донован, толкнув меня коленом.
- Но он намного лучше, чем кажется на первый взгляд.
В его лице промелькнуло что-то такое, что я бы назвала сомнениями.
- Ты действительно с кем-то разговариваешь или просто пытаешься не обращать внимания на текущую проблему?
- На какую еще проблему?
- Мы можем никогда больше не увидеться. – Выражение его лица оставалось бесстрастным, но эмоции внутри него стали мрачнее.
- Ди! – крикнул с лестницы Эрик. – Пора выдвигаться!
Глубоко вздохнув, Донован провел пальцами по моей щеке и подбородку.
- Если через два часа ты не дашь о себе знать, я пойму, что ты все еще здесь, и пришлю кого-нибудь на помощь.
У меня поползли вверх брови.
- Видала я, кого ты можешь прислать, - сказала я, намекая на его веселых сообщников. – Лучше я уж как-нибудь сама.
- Я позвоню в полицию, - уточнил он. – Так что дай знать, когда выберешься отсюда.
- Хорошо, обещаю.
- Ди! Раз ты не идешь, я беру Одина. Клевый байк.
- Не смей! – рявкнул Донован.
- Ладно. Вот дерьмо. Только не психуй!
Я сидела и глазела на Донована, чувствуя, как в груди разливается тепло.
- Ты чего? – насторожился он.
- Один? Ты дал своему байку имя?
Он подмигнул мне и поднял с пола моток скотча.
- Меня вдохновила одна сумасшедшая барышня на джипе по имени Развалюха.
- Ты назвала свою машину Развалюхой? – спросила Слива, кривясь от отвращения.
- Послушай, - внезапно посерьезнел Донован, – Эдвардс не единственный, кто ошивается на улицах. Понимаешь?
- Эдвардс?
- Чувак, который хотел, так сказать, познакомиться с тобой поближе.
- Правда? – заинтересовалась я. – Симпатичный?
- Это тот самый блондин, который хотел порезать тебя на шнурки в фургоне.
- А-а, так его зовут Эдвардс…
Донован рассмеялся:
- Его вышибли из снайперской школы морских пехотинцев. С тех пор он сам не свой.
- Ну, видимо, у пехотинцев были причины.
- Просто будь осторожна, лады?
- Считай, сделано.
Он усмехнулся и оторвал от мотка полоску скотча.
- Думаю, на мне и так достаточно липучки, - рассмеялась я.
- Пока нет. – Он в несколько раз примотал меня скотчем к спинке стула. Прямо под Угрозой и Уилл Робинсон, из-за чего они стали заметнее. Зуб даю, от Донована этот факт не ускользнул.
- Так лучше, - сказал он, глядя на моих девочек.
Я закатила глаза:
- Да ладно! Неужели так меня и бросишь?
Продолжить мне не удалось, потому что он снова прижался ко мне губами. На этот раз в поцелуе не было ни капли нежности. Язык требовательно скользнул между моими губами и зубами, а сам Донован излучал мощное желание и тоску. Как и в прошлый раз, на вкус он был с оттенком пива и корицы. Услышав тихий стон, я поняла, что звук издала я сама.
Его руки поднялись к моему лицу, пальцы запутались в волосах, выпуская на свободу локоны из стянутого резинкой хвоста. Взяв меня за подбородок, Донован наклонил мою голову, чтобы ему было удобнее, и навис надо мной, делая поцелуй еще глубже. Мне хотелось прижаться к нему, снова почувствовать твердое тело, но я была привязана к спинке стула. Разумеется, это не помешало ему подсунуть руку мне под задницу. Вместе со стулом Донован придвинул меня к себе, его ладонь легла на Уилл, а большой палец сквозь ткань нащупал сосок.
- Твою мать, Ди!
С огромной неохотой он оторвался от меня. Его глаза все еще были закрыты, когда он крикнул в ответ:
- Иду, черт возьми! – и посмотрел на меня. – Жаль, что нет времени закончить начатое. – Он снова провел пальцем по моим губам. – Ты невероятная, Чарли. Я еще вернусь.
Ничего больше не сказав, он встал и вышел из комнаты. От стен эхом отражались шаги в тяжелых ботинках, пока я не услышала, как где-то надо мной закрылась дверь. Я все еще кипела в мареве обжигающего желания, как вдруг до меня дошло, что я не одна. Само собой, я не могла не заметить, как у Незабудки отвисла челюсть. Бедняжка.
Глубоко вздохнув, чтобы угомонить разбушевавшиеся гормоны, я спросила у Рокета:
- Ты нас познакомишь или как?
- Мисс Шарлотта, мне кажется, вы не должны целоваться с мальчиками в губы. Особенно при моей сестре.
- Ты прав, - стыдливо поникла я. – А она очень симпатичная.
- Я поправлю тебе волосы, - заявила Слива. Встав у меня за спиной, она стащила с меня резинку для волос и стала прочесывать скальп пальцами. Мне жутко повезет, если я выйду отсюда хотя бы с парой волосин на голове.
Незабудка по-прежнему держалась в стороне – так далеко от меня, как только могла, чтобы не оказаться в другом помещении. А я все не верила собственным глазам. Годами я наведывалась сюда, но ни разу даже мельком ее не видела. Оказалось, она просто прелесть. Короткие темные волосы завивались под ушками, челка на лбу была прямой, словно ее подстригали с особой дотошностью.
Через мгновение Незабудка заметила, что я на нее смотрю. Закрыв рот, она сделала шаг назад и втянула голову в плечи.
- Приятно было познакомиться, - успела сказать я за секунду до того, как она растворилась в дальней стене.
А потом меня подняли вместе со стулом. Это были самые странные объятия за всю мою жизнь. Я уже говорила, что Рокет – любитель пообниматься. Его совершенно не заботил тот факт, что я в самой неестественной на свете позе, а мое лицо расплющилось о его холодное плечо.
- Где вы были? – спросил он, пока я заново осознавала всю ценность воздуха. Так бывает, когда доступ к кислороду резко ограничивается. – Вы сто лет не приходили.
- Рокет, - прохныкала Слива, - у меня ничего не получается с ее волосами. Как думаешь, может, нам ее просто побрить?
У меня тут же распахнулись глаза. Наверное, она одна из тех, кто бреет своих кукол налысо. На меня такие девочки страх нагоняют.
- Никакого бритья! – пробубнила я Рокету в плечо.
- Ничего не слышу, - отозвалась Слива. – Пойду поищу ножницы.
Накатила дикая паника, но только на долю секунды. Не так уж легко мертвецам из своего измерения управляться с предметами. Скорее всего она даже взять ножницы в руки не сумеет.
- А может, отыщу какой-нибудь нож, - добавила Слива и умчалась по коридору.
- Рокет, - прошамкала я, - мне трудно дышать.
Как всегда, когда он меня поднимает в очередном медвежьем объятии, Рокет меня отпустил. Я рухнула вниз. Стул подо мной треснул и завалился назад, неуверенно зависнув над неведомой пропастью. Однако голова моя победила, и в конце концов я грохнулась на пол. Уже второй раз за последние дни моя несчастная голова подпрыгнула на бетоне, и позвоночник залило дикой болью.
