Когда за ними закрылись ворота, и машина, посигналив огнями, растаяла в морозной ночи, Эдик вернулся домой. Сбросив куртку, понёсся в спальню, где ждала притихшая Людмила.
— Лю, погрей, я замёрз.
— Ты с ума сошёл. Как ты мог им всё выложить.
— Я избавил нас всех от ошибок и нервотрёпки. Мамуля бы во всём искала подвох. Ты плакала от несправедливости, я дулся на мать и все были бы несчастны. А так — меня они любить не перестали, как не переворачивай, а сын. Тебя же никогда не тронут потому, как не за что. Давай, разбираем кроватку и ложимся на постельку. У меня сегодня большие нервные перегрузки. И потом, я тебя хочу.
— А такая добавка к уже имеющимся перегрузкам, совсем, через края не перегрузит тебя? — смеялась она, теребя его.
— В самый раз, — заспешил уверить он, роняя её на постель. — Даже рекомендуют.
Новость о тот, что генеральный не только женится, но и ждёт пополнение, в считанные часы облетела все этажи офиса. Любят у нас посудачить о других. Её таскали из кабинета в кабинет до окончания рабочего дня, а с утра опять начали с того, чем закончили день. Разведчики от трудовых коллективов, прилипнув к окнам, ждали приезда генерального на работу. С появлением его машины на горизонте, трубя подъём остальным. Так что когда он вырулил на стоянку и помог выйти Люде, то не мог не обратить внимания на то, что окна офиса облеплены народом.
— Не верят у нас слухам. Каждый пытается проверить информацию сам. — Хохотнул он, беря её под руку. — Мы наделали много шуму, заяц. Одним словом не офис, а базар. Неделю всем будет не до работы.
— С меня будут требовать, как это называется, забыла, — наморщила она лобик. — А вспомнила, магарыч.
— Не магарыч, а выставление, но это одно и то же. Будет им к концу рабочего дня. Не волнуйся, принесут. Должен же я тебя у них выкупить.
В отделе приход Люды встретило гробовое молчание. Общественность крепилась и не дёргалась. Даже подруги не открыли рта. Сев, как и прежде за свой стол, она, улыбаясь, спросила:
— Чего молчим?
— Так не знаем, блин, на какой козе теперь к тебе подъехать, — первой не выдержала Галя. — Жена генерального, это тебе не хухры — мухры.
Люда насмешливо отмахнулась:
— Будет вам тюльку гнать. Ничего же не изменилось.
— Как не изменилось, когда он сам сказал — жена. И приехали опять же вместе, — пода голос и Нина. — Мы ж не слепые.
— Я ж не перечу вам и не берусь переубеждать. Свадьба будет.
Народ за столами синхронно подпрыгнул.
— Угореть можно, — подпёрла щечку Аня.
— Но я-то не изменилась, Лидия Михайловна?
— А раз не изменилась, — подвинулась к ней ближе та, — то ящички с секретами по старой дружбе открывай. Колись, когда у вас это всё началось?
Подруги словно ждали команды, вмиг сгрудившись над её столом. Мужики уткнулись в свои бумаги, старательно делали вид, что это их никаким боком не касается. Но, понятно: давая женщинам время беспрепятственно выуживать информацию, чтоб потом честно с ними поделиться ею. Начальник, выплывший из своего кабинета с какой-то важной бумагой к заму, и то промолчал, не трогая тайное собрание.
— Ну? — подтолкнула Люду Нина, — чего замолчала?
— Чего тут гадать, у них та любовь наверняка с командировки началась? — Просвистел, не выдержав, Пётр Аркадьевич.
— Не суйтесь, — одёрнула его тут же Галя. — Вы уже про гея нам ввернули информацию, ещё здесь посолите.
— А я что. Я ничего. За что купил, за то и продал. — Оправдывался тот.
— Вот и не лезьте, — дружно зашикали на него дамы.
— Люд, ну не томи.
— Нет не с командировки, намного раньше. — Смущённо улыбнулась она.
— Позволь тебе не поверить, ты ж его терпеть не могла и вообще, вы были не знакомы ещё тогда, когда я его твоим кофе угощала, — загорячилась Садовникова.
— Знакомы. И это он велел мне сварить то несчастное кофе и под видом знакомства пришёл сюда его пить.
— Всё же что-то сомнительно…
— Лидия Михайловна, после жаркой ночки расставшись под утро, мы были оба никакие. А помните, он нас подвёз с остановки до офиса, метро ещё перекрыли, это тоже я позвонила. Он примчал.
Она пыталась подтасовывать факты, мешая правду с вымыслом. «Кажется с трудом, но начинали верить».
— Вот артисты. Вы здорово нас всех провели. А мы то гадали, с чего это генеральный в народ пошёл. И не просто пошёл, а в наш отдел зачастил.
— Мне не хотелось публичности. Старались не афишировать, понимаете… Чтобы из этого всего вышло никто не знает.
— Может ты и права, — согласилась с ней Лидия Михайловна, — как правило, народ всё портит своим усердием помочь или завистью.
— Да, хватит вам ни о чём. — Оборвала Нина, — расскажи лучше, какой он мужик.
— Нормальный мужик. Я таю в его руках, как мороженое на языке. Мне так хорошо, что страшно.
— Такого мужика к рукам прибрала, сказка, ещё б не страшно ей было. — Всунулся опять сосед.
— Аркадьевич отвянь, — зашикали на него со всех сторон, якобы поглощённые работой и не любящие сплетен мужики. «Да сочнее их сплетни так не смакуют даже женщины».
— Что и платье белое будет?
— Да.
— И свадебное путешествие?
— Ну.
— Правду говорят. Сидень сидит, а счастье растёт, — вздохнула Аня. — Дождалась ты, Людка, своего часа. Да ещё какого.
— Главное, что мы любим друг друга, а всё остальное преодолеем и перешагнём.
— Любовь любовью, а тут есть, на что посмотреть и что в кошельке посчитать. — Опять всунулась Аня. — Переживёт она. Я б с таким тоже пережила.
— Как-то не по — нашему получается, — развернулся Пётр Аркадьевич.
— Ты о чём? — приготовилась его слушать Садовникова.
— Девку умыкнул, а выкуп не поставил. По — басурмански как-то.
— Начнём с того, что никуда он меня не умыкнул. Я тут сижу. А выкуп будет. Велел передать, что сегодня после работы.
Все дружно, как по команде оставив в покое столы, задвигали стульями.
— Это по-нашему!
— Отлично!
Со скрипом стульев, неслось со всех сторон.
Генеральный, как и обещал, выставился. К окончанию рабочего дня его водители принесли в отдел коробки с шампанским, фруктами, конфетами и всевозможной мясной и рыбной нарезкой. Отдел, ухнув от восторга, по-тихому разобрал одноразовую посуду и шёпотом приступил к празднованию события. Люда принимала поздравления и поглядывала на дверь в ожидании Эда. Но его с ходу выловил начальник отдела. С поздравлениями и пожеланиями подсунул шампанское, но тот, отделавшись глотком, разговаривать с ним долго не собирался и на его горячий шёпот, что главный получил «классную бабу» никак не среагировал. Просто забрав Люду, распрощался.
