— Доверие — это отложенный на потом неприятный миг предательства, — насмешливо усмехнулся Лайонел.
— Идемте, — зашагала Кира вдоль набережной, — уже скоро.
Молодой человек вынул из кармана сотовый и нашел в телефонной книге имя Чжао Шунь.
Соединили сразу, и Лайонел без предисловий сказал:
— Нужен адрес охотников в Василеостровском районе.
С минуту послушав, он отключился.
— Нам нужна пятая линия, через несколько минут у меня будет точный адрес.
Две пары глаз смотрели на него с упреком. Молодой человек пожал плечами и, проходя мимо Киры, бросил:
— А ты полагала, я стану играть в твои игры? Радуйся, что я не оторвал тебе голову за такую дерзкую выходку!
Они миновали сфинксов и свернули в переулок на четвертую линию. Вскоре добрались до двухэтажного старинного особняка Форостовского — одного из самых ранних памятников архитектурного стиля модерн в Петербурге. Фасад дома номер девять, облицованный импортным оранжевым кирпичом, давно выцвел, как и красный гранит цоколя, лепнина потрескалась. Арка была закрыта литой узорчатой решеткой, стены украшали чугунные подсолнухи.
На другой стороне улицы был проход во дворы и на грязном-желто трехэтажном доме с высокими трубами стоял сороковой номер, а снизу значилось «5-я линия».
Лайонел прошел через прямоугольную арку и попал в еще один двор, закрытый со всех сторон домами. Дошел до низкой арки в тени высокой рябины и клена, за которой тянулся узкий проулок до следующей арки, как он помнил, ведущий на довольно оживленную улицу. Искать следовало где-то тут.
Молодой человек вынул телефон и посмотрел на экран, звонков от сыщика не было.
Лайонел недобро покосился на Киру.
— Еще не надумала искупить свою вину?
Девочка молча указала на красную вывеску «Старая книга».
Без лишних слов он подошел к узкой стеклянной дверце, откуда исходил бледный свет и дернул за ручку. Та оказалась не закрыта, звякнул колокольчик и пожилая женщина, сидящая за столом, где в несколько рядов лежали книги, подняла голову на посетителей. Лицо ее побледнело, она испуганно трясущейся рукой показала на центральный стеллаж, прошептав:
— Туда.
Лайонел уставился на стеллаж, только и успев увидеть, как мелькнуло голубое платье и Кира схватила женщину за руку.
— Кнопка связи с охотниками, — тихо объяснила свои действия девочка.
Заиграла «Альфа», молодой человек поднес телефон к уху и, прошипев: «Уже нашли», убрал в карман. Затем он приблизился к стеллажу и толкнул его — тот мягко, точно по маслу, отъехал назад, открывая проход.
Лайонел недоуменно вскинул брови.
— Не охраняется?
Йоро переглянулся с Кирой, все еще удерживающей руку женщины, находящейся в полуобморочном состоянии.
Девочка вымученно улыбнулась.
— Охранялось, но теперь уже нет. Иди.
Молодой человек скользнул за стеллаж и в конце узкого коридора увидел два тела, сваленные друг на друга. Мужчины были мертвы, один из них сжимал в ладони ручку включенного прожектора, светящего в стену. Второй прожектор, разбитый, валялся неподалеку.
Лайонел хотел спросить у девчонки, что все это значит и кто их опередил, но передумал и бросился к двери.
Глава 20
Ревизия в жизни
Катя пришла в себя от прикосновения теплой сухой ладони к своему лбу. Над ней, склонившись так, что длинные седые волосы касались ее руки, стоял Цимаон Ницхи. В клетке царила темнота, больше не раздавались стоны.
Глядя в морщинистое лицо с яркими янтарными глазами, девушка думала, что она все еще в своем внутреннем мирке, куда сбежала от боли, но Создатель промолвил:
— Все позади, разве могу я позволить, чтобы жизнь моего беса находилась под угрозой?
— Как вы… — начала она.
— Ты звала меня, дитя, и я пришел.
Она все никак не могла поверить, а потом вдруг поняла, что слышит музыку. Играла «Альфа» Вангелиса, очень тихо и как будто далеко. Но она быстро стихла, и тогда девушка услышала другую мелодию, в голове звучал вальс Дога «Шаги в ночи» — тревожный и красивый.
Катя хотела повернуть голову, но у нее не получилось даже пошевелиться. Создатель подложил руку ей под голову и под колени, затем поднял. Несколько прутьев в клетке было выломано, другие клетки в огромном помещении, около десяти штук, все еще были целы и вампиры лежали на операционных столах под светом ламп, но не издавали ни звука. Как девушка догадывалась, они крепились перед Цимаон Ницхи. Только тому, похоже, и дела до них не было.
— А как же они? — выдохнула девушка, когда Создатель направился через зал, лавируя между клетками.
Он ничего не ответил, а ее глазам предстали тела, множество тел в белых халатах, запачканных пятнами крови. В кресле возле компьютера полулежал Андрей Шалаев с торчащим из груди толстым железным прутом. Кровь текла по животу, когда-то бежевый свитер приобрел бурый цвет, сиденье между расставленных в джинсах ног тоже намокло от крови. С приглушенным стуком она капала на пол, в темную лужицу, растекшуюся у стертых подошв кроссовок.
Цимаон Ницхи убил всех до одного. А ведь эти люди пытались спасти других людей — невинных, тех, кто ежедневно пропадал без вести. Да так и не находился. Лишь серый дымок из тонкой черной трубы в некогда промышленном районе Петербурга растворялся в воздухе, стирая последние следы чей-то уничтоженной судьбы. Или судеб. Смерть редко затрагивала одного, чаще всего она калечила тех, кто оставался жить в неведении и бессмысленном ожидании, что пропавшего найдут.
Хотелось плакать от несправедливости, неправильности происходящего, но слез по-прежнему не было.
Дверь распахнулась, и на пороге возник Лайонел, одетый в черную рубашку и брюки. Катя медленно с блаженством вдохнула морозный аромат, а молодой человек протянул руки, желая забрать ее у Создателя.
Тот переложил девушку на руки Лайонела со словами:
— У вас десять лет и не секундой больше.
Затем отступил и растворился во тьме.
Катя прижалась щекой к груди молодого человека, вместо ударов сердца музыка стала чуть громче и как будто чище. Он прикоснулся губами к ее лбу, и по всему телу у нее разлилась боль, а перед глазами потемнело. Но прежде она успела увидеть Йоро, тот нерешительно ей улыбнулся и сказал:
— Теперь все будет хорошо.
А затем раздался голосок Киры:
— Физическая боль пройдет.
После недолгого молчания Лайонел неожиданно произнес:
— Спасибо, что это сделал не я.
Катя могла поклясться, он смотрел на тело Андрея Шалаева и другие тела.
— Не за что, это самое малое, что я могла сделать, — отозвалась Кира.
Лайонел скупо усмехнулся и проворчал:
— Но в школу все равно пойдешь!
Голоса удалялись, пока совсем не стихли. Осталась лишь музыка.
Глаза она открыла в белой комнате, сильно напоминающей больничную палату. Повсюду были цветы. Усыпляюще играла «Маленькая ночная серенада».
Рядом на стуле, глядя в одну точку, сидел Лайонел. Он уже успел переодеться в жемчужно-голубую рубашку и серую жилетку под цвет брюк и лежащего на диванчике пиджака.
Взгляд ледяных глаз переместился на лицо девушки и молодой человек негромко пояснил:
— Пожелания выздоравливать от твоих друзей.
Так удивительно звучали слова «твоих друзей», так необычно и так восхитительно, что она просто не могла не улыбнуться.
А Лайонел спросил:
— Тебе все еще больно?
Боль из режущей стала покалывающей, но пока не исчезла.
— Мне лучше, — сказала Катя.
Они умолкли и какое-то время просто смотрели друг на друга.
— Ты мне расскажешь про Ксану?
Лайонел удивленно вздернул брови.
— Кто тебе сообщил?
Девушка нахмурилась.
— Ты сам, разве нет?
— Ах, да… — Он кивнул и сухо проговорил: — Мы были довольно близки, ради развлечения я позволял ей соблазнять своих любовниц. Чаще всего ей это удавалось.
Катя пораженно заморгала.
