Ксайши недовольно потянулась, показывая когти и шевельнула ушами.
Задрала голову, посмотрев на меня, сожмурила глаза.
— Знау-чит нау-чалась драчка, — фыркнула, — вернее, напау-дени с одной целью…
— Кристаллы. Я поняла, Итшир. И нам нужно во что бы то ни стало не дать им даже приблизиться к башне! Иначе будет уже неважно, нарушим ли мы запрет и вернется ли император!
— Умна-уя девочка…
— Кар-раа! — черты лица Леаррена заострились, в глазах пылало бешенство и искреннее желание придушить одну героическую идиотку. И я, в общем, даже была бы с ним согласна. Только иногда стоит вопрос не “какой ценой?”, а “если не мы, то кто?”.
Я очень-очень хотела любить. Быть любимой, рожать детишек Асторшиэру, изучать демонологию, усвоить свои силы анорра, справиться с кланом и завоевать их уважение. И даже, быть может, как-нибудь навестить соседей и попытаться разобраться из чего они делают и “с чем едят” свои, так называемые “истинные пары”. Но… всего этого не будет, если сейчас столичный остров упадёт вниз. Ни этого, ни много другого. Им и всего-то нужно продержаться сущую малость до прихода Беаннора. Неужели не смогут?
— Как я смогу возглавить клан, если буду бежать прочь, подобно подлецу при малейшей опасности? Да, я будущая императрица, — впервые я осмелилась произнести это вслух, — но, ксайши подери, Ларро, мне нечем править будет, если эти уроды развалят мою будущую страну! Мне, знаешь ли, не нравятся атмосферно-дымящиеся развалины!
Братец прищурился глаза, выдохнув.
— Умеешь убеждать. Если так речи будешь толкать… Твоё императорское Величество, подданные у тебя с рук есть будут. Ищи одежду. В платье ты бегать точно не будешь, а у брата тут где-то запасы были. На твой размер не найдем, но я укорочу. Простые бытовые чары никто не отменял.
Из комнаты мы вышли всего пять тактов спустя — одеваться быстро я умела превосходно. На тренировках в клане и за два такта управляться с полным обмундированием приходилось.
Благодаря Итшир удалось притащить из подпространства один из моих старых маскировочных костюмов и маску, закрывающую нижнюю половину лица. Попрыгав на месте и убедившись, что ничего не шуршит, не шелестит, не скрежещет и не мешает, быстрым шагом направилась к запасному выходу. Шиэр был параноиком, но параноиком весьма талантливым, и свою башню устроил именно так, чтобы иметь возможность отсюда безболезненно уйти в случае… некоторых проблем. В виде господ-заговорщиков, например. Не понимали они своего счастья при императоре. А потом пришла Кара…
Подбадривая себя таким нехитрым образом, я осторожно кралась следом за Итшир. Вейши тихо сидел на плече, снова уменьшившись. Леаррен шествие замыкал. Оставалось надеяться, что парни из стражи, оставшиеся за пределами этого этажа, выживут. Совесть подгрызала, но в этот раз я знала точно — всех спасти невозможно, как бы ни хотелось. И я сейчас нужна в другом месте. В конце концов… некоторые поданные дяди, да и других доменов ксайши, наверняка оголодали. Нужно кормить наших братьев меньших. И бегающая добыча порой гораздо интереснее…
— Мне кажется, или с такой улыбкой сложно размышлять о мире и покое? — задумчиво поинтересовался Леаррен, поравнявшись со мной.
— Кхм, — стоило бы застесняться, но, видимо, лицевые мышцы свело от напряжения. Упорно получался насмешливый оскал. Никак не вяжется с образом скромной и тихой аристократки!
Впрочем, поздно. В этот образ уже мало кто готов поверить.
Ход вильнул, звуки боя стали громче.
Итшир тихо зашипела, скалясь. Вейши встрепенулся, вывернулся, рухнул на пол и куда-то деловито прошуршал.
Вернулся спустя несколько мгновений и тут же подскочил поближе, облизывая лицо.
— Фу, от кого-то всякой гадостью несет! — возмутилась, — ты кого уже сожрать успел, подлец? — не до куртуазных выражений сейчас.
И в этот момент в мозг хлынули картинки. Нет, я уже слышала о том, что взрослые Воплощения могли передавать своим хозяевам определённого рода информацию. Но почему-то не ожидала такого.
Впрочем, через мгновение на лице расцвела почти счастливая улыбка. Теперь я совершенно точно знала, что делать и как. И эта решимость на время приглушила смертельную тревогу за Асторшиэра.
Защищать его. Так же, как он был готов защищать меня. В этом и был настоящий смысл. Настоящая любовь, которой я раньше не понимала. Потому что истинная любовь всегда жертвенна. Это не жар в теле, не томление, не желание близости. Хотя и это тоже. Не только желание быть с любимым и сделать его жизнь лучше. Помогать ему, быть ему опорой, жить его горестями и радостями.
Если ты любишь, ты должен быть готов отдать всё ради того, кого любишь. Неважно, любишь ли ты страну, мужчину, или и то, и другое. Эта любовь стоит того. И в ней ты готов сгореть, как в огне, хоть тысячу раз.
Чтобы он жил. Дышал. Правил. Чтобы никогда не ощутил боли предательства.
Что-то переломилось внутри. Нет, не ломая меня саму, а рождая нечто новое.
Теперь я видела и понимала гораздо больше. И суть самих островов, и древней магии анорров была не в готовности приносить других в жертвы ради покоя страны. Жертвовать должен был Правитель.
Именно поэтому после того, как отец Шиэра сделал из него Бездушного, острова стали быстро терять силу, а не наполняться ею. Именно поэтому заговор стал вообще возможен. Не стоило злить Хранителей.
Губы шевельнулись.
— Сущность Войны, я призываю тебя! Служи мне, как до этого служил моим предкам! Ты Победа и Поражение, ты Смерть и Жизнь, ты Начало и Конец! Великий Дух Ийерано, явись! Твоя клятва зовёт тебя!
Леаррен глухо выругался, тут же прижавшись спиной к стене.
Вейши замер у моих ног. Итшир решила притвориться маленьким кошачьим ковриком.
В сгустившемся серебристом сиянии медленно проступала фигура. Белоснежные его одеяния слепили, а глаза источали такое же ослепительно-белесое свечение. Он весь был сгустком света — холодного, обжигающего, опасного.
Постепенно он становился всё бледнее и бледнее, пока в этом свете не очертилось мужское лицо. Разноцветные глаза смотрели равнодушно и пусто, но я уже знала, что это ничего не значит. Духи не могут выражать человеческие эмоции.
— Догадалась значит, избранница императора… — голос духа был подобен грому — но я точно знала, что за пределами хода его никто не слышит.
— Да. Как только Асторшиэр рассказал мне несколько весьма интересных фактов — это стало лишь делом случая.
— Однако, даже многие его предки не догадывались о том, кто их хранит, — Ийер величественно кивнул и замер статуей.
Что ж, первый император древних анорров, первый, кто добровольно стал Бездушным ради того, чтобы поднять острова в воздух, имел право вести себя, как ему угодно.
— Потому что мог догадаться лишь тот, кто нёс такую же ношу, как и вы, — хрипло прошептала, пытаясь справиться с комом в горле.
Какой силой воли нужно обладать, чтобы остаться и веками хранить свой род! Впрочем, несмотря на некоторые моменты, жизнь Первого Императора была на редкость счастливой. Его брак был удачен, его супруга искреннего любила его и мирилась с его сущностью. У него были верные друзья, любимые дети, сильная страна… К чему его жалеть?
— Возможно, — ледяное, — так чего ты желаешь, дева?
Теплую кроватку, скорую свадьбу и горячее тело мужа рядом. Но до этого ещё далеко. Слишком далеко, чтобы поверить в реальность таких мыслей.
— Я хочу, чтобы… острова парили в воздухе независимо от сохранности кристаллов, ано Ийер.
Нужно уметь формулировать правильные желания, — говорил мне один совсем не глупый ксайши. Что ж. Это действительно то, чего я хочу. С заговором могут справиться и другие. Править страной должен император. С проблемами рождаемости девочек-анорров разберутся, Леаррен теперь в этом заинтересован. Но вот судьба островов… даже успей мы отстоять сейчас башню, где гарантия, что подобная ситуация не повторится снова?
— Кара, ты!.. — Леаррен хотел что-то добавить, но только беззвучно разевал рот. Кажется, его своеволие пришлось духу не по вкусу.
